Хотя по-прежнему считают их ворами

Россияне теряют интерес к декларациям чиновников о доходах и имуществе, поскольку в реальности не находят доказательств тому, чтобы эти декларации снижали коррумпированность власти. Такие настроения выявили социологи ВЦИОМа. Эксперты полагают, что граждане и не найдут этих доказательств, пока будет узаконено лишь единственное звено из целой цепи антикоррупционных мер.

Интерес к чиновничьим доходам, которые стали прозрачными с 2009 года, сохранился лишь у 15% россиян, сообщивших социологам, что они "хорошо информированы об этом" и даже "видели некоторые декларации". Два года назад, когда еще только появились первые узаконенные антикоррупционные инициативы президента Медведева, хорошо проинформированных в стране было 33%. Таких, кто "кое-что знал" об этой инициативе, тогда было 43%, и за прошедшие годы их не стало больше (44% при статистической погрешности опросов 3,4%). Но в то же время резко, с 23 до 41%, возросла доля тех, кто "ничего об этом не знает" и никаких "документов не видел". Пропал "эффект новизны", пояснил "Ъ" гендиректор ВЦИОМа Валерий Федоров. По его словам, два года назад, когда уже были приняты антикоррупционные законы, и власть, и народ воспринимали декларации как сюрприз с неизвестными последствиями. Теперь же для представителей власти обнародование деклараций "постепенно превращается в рутину". А народ обнаружил, что "все публикуют декларации своим чередом, а жизнь идет своим чередом". Выяснилось, считает Валерий Федоров, что "смотреть в чужой карман бывает интересно, но недолго: тебе от этого лучше не становится".

В итоге люди начинают находить разного рода причины, по которым они не видели чиновничьих деклараций. Обычно респонденты ВЦИОМа утверждают, что им "неинтересны чужие доходы" (33%) или они "не знают, где их (декларации.— "Ъ") можно посмотреть" (29%). Но чаще всего (36%) россияне заявляют, что "не верят декларациям, они содержат недостоверную информацию". В 2009 году таких было 29%. Рост недоверия вовсе не означает, что благодаря регулярной публикации деклараций все большее число граждан получают неопровержимые факты того, как чиновники скрывают истинную величину своих доходов и размеры имущества. Убежденность в том, что "все чиновники — воры", доминировала в обществе и до того, как президент Медведев выдвинул антикоррупционные инициативы. И в ожидании первого обнародования всех деклараций массовое сознание предвкушало: "Эта мера всем покажет, кто они, чиновники, на самом деле". Но вот сведения обнародованы, а "воры" так и не проявились. Теперь этот диссонанс лишь укрепляет общество во мнении, что все сведения, сообщаемые в декларациях, точно недостоверные.

На самом же деле, считает Валерий Федоров, "первое любопытство удовлетворено, а что делать с этой информацией дальше, люди не понимают". И не поймут до тех пор, пока в российском законодательстве не появятся "другие элементы всей цепочки антикоррупционных мер", заявила "Ъ" директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив Transparency International (Россия) Елена Панфилова. Применяемое в России "декларирование доходов вырвано из контекста".

Потому общество и "потеряло всякий интерес, что декларации о доходах никак не связаны с реальностью: не связаны ни с информацией об источниках доходов, ни со сведениями о расходах". Во всем мире, как утверждает госпожа Панфилова, "нет такого способа", который избрала Россия: декларировать доходы и имущество, которые чиновник имел и приобрел в одном отдельно взятом году. В других странах чиновники постоянно сообщают сведения обо всем своем имуществе на данный момент, информируя, к примеру, о том, что дом достался по наследству от бабушки в таком-то году, а машину купил в этом году на такие-то доходы. И тогда для чиновников "не остается возможности для умолчаний", а у общества появляется "возможность сопоставлять сообщаемые чиновниками сведения" и делать выводы о степени коррумпированности власти.

В России, по словам Елены Панфиловой, "декларации, которые подаются в налоговые органы или при устройстве на работу в системы госслужбы, не соответствуют тем, которые публикуются". В частности, по той форме декларации, которая утверждена президентским указом от 18 мая 2009 года, требуется, чтобы министр, сенатор, депутат и любой чиновник подробно указывали все виды доходов: по зарплате, от преподавательской, научной или творческой деятельности, по вкладам в банках, по дивидендам ценных бумаг. О банковских вкладах чиновник должен сообщить полную информацию: наименование банка, номер банковского счета и хранящуюся на этом счете сумму в той валюте, в какой эта сумма хранится. Столь же подробно чиновник обязан отражать в декларации сведения о принадлежащих ему ценных бумагах. Но таких подробностей ради сохранения "личной тайны" разрешено чиновникам не сообщать в тех декларациях, которые предназначены для обнародования. Указывается лишь сводная сумма доходов в рублях без указания источников.

Плюс в законе "О противодействии коррупции" не прописано, "где именно и в каком узнаваемом для всех формате публикуются декларации". В итоге сведения о доходах депутатов Госдумы можно отыскать на думском сайте в разделе "кадровое обеспечение ГД" рядом с информацией о вакансиях в аппарате Госдумы и о справочных телефонах по вопросам вакансий. Декларации сенаторов можно отыскать на сайте Совета федерации в разделе "аппарат Совета федерации". А доходы, к примеру, губернатора Тульской области в прошлом году можно было обнаружить на его сайте в разделе "о себе".

Но даже если пытливый гражданин отыщет все декларации, ознакомится с ними и в какой-то из них обнаружит, что чиновник указал недостоверные сведения, то "он не знает, куда ему сообщать об этом, потому что не знает, кто контролирует этого чиновника". Высший эшелон чиновничества, включая губернаторов, может проконтролировать президентский совет по противодействию коррупции. Но, по словам Елены Панфиловой, граждане этого не знают. Хотя для них, считает она, должен быть указан телефон или адрес электронной почты, по которому они могли бы сообщить, что "некий мэр некоего города продекларировал только двухкомнатную квартиру, а сам живет в загородном особняке". Причем, сообщив, граждане должны точно знать, что меры против коррупционера будут приняты. Но так как ничего такого законодательство не предусматривает, то "люди теряют веру в этот инструмент" противодействия коррупции.

Виктор Хамраев

Россияне больше не интересуются карманами чиновников