обсуждает руководитель арбитражной группы "Ъ" Ольга Плешанова

Тема банкротства индивидуальных предпринимателей особого интереса никогда не вызывала. Банкротить граждан, зарегистрированных "предпринимателями без образования юридического лица" (сокращенно — ПБОЮЛ), можно давно, но таких дел в судах было немного. Но сейчас стало очевидно, что проблемы, с которыми суды столкнулись в делах предпринимателей, многократно усугубятся при запуске дел о банкротстве граждан. Эти вопросы журналисты обсуждали недавно в Деловом клубе на Тверской с заместителем руководителя аппарата Высшего арбитражного суда (ВАС) Андреем Егоровым.

ВАС, готовя постановление пленума по банкротным делам ПБОЮЛов, столкнулся с рядом серьезных пробелов в законодательстве. Например, что делать в случае смерти предпринимателя в процессе банкротства — передавать его имущество наследникам либо направлять на расчеты с кредиторами. За рубежом, рассказал Андрей Егоров, существует возможность продолжать процесс банкротства, распродавая имущество и погашая долги умершего бизнесмена. Но российское законодательство подобные ситуации не регулирует пока никак.

Другой проблемой стал поиск и арест имущества несостоятельных бизнесменов. В ВАС развернулась дискуссия, с какого момента имущество считается арестованным: с момента, когда арест наложил суд в рамках дела о банкротстве, или с момента, когда судебный пристав-исполнитель составит опись. Время, которое проходит между определением суда и составлением описи, может позволить предпринимателю продать имущество, поэтому арест надо налагать сразу по суду. Судья, однако, не сможет составить точный перечень имущества, подлежащего аресту,— находить и описывать его должен пристав. ВАС, по словам Андрея Егорова, может создать комбинированную модель, по которой все имущество будет считаться арестованным с момента определения суда, а пристав будет составлять уже конкретный перечень. Но и эта модель всех проблем не решит: продажу имущества, которое в общей массе попадет под арест, но не войдет в опись, можно будет оспорить, а это поставит под удар покупателей. Если же имущество окажется за пределами России, то число проблем только возрастет.

За состоянием бизнесменов, впрочем, далеко ходить не надо — оно в нужный момент становится собственностью их жен, нередко бывших. В прошлом году, например, президиум ВАС рассматривал дело об аресте московской квартиры Шалвы Чигиринского, с которого кипрская компания Edimax Ltd требовала в Лондонском третейском суде свыше $32 млн. Выяснилось, что квартира площадью 339,7 кв. м, расположенная в Романовом переулке, принадлежит экс-супруге господина Чигиринского Татьяне Панченковой — развод с ней состоялся ровно через неделю после подачи иска в Лондонский третейский суд. Разделить имущество супругов для расплаты по долгам российское законодательство позволяет, но такими делами занимаются только суды общей юрисдикции по искам самих экс-супругов. Квартиру Шалвы Чигиринского присудил его экс-супруге как раз Симоновский районный суд Москвы.

Правила игры