Президент АФК "Система" Михаил Шамолин о новой стратегии корпорации

В марте этого года АФК "Система" приняла решение поменять стратегию бизнеса и перейти от модели операционного холдинга к модели инвестиционного фонда. В интервью "Ъ" новый президент "Системы" МИХАИЛ ШАМОЛИН рассказал, какой прирост стоимости активов под управлением "Системы" ему предстоит обеспечить, как корпорация может распорядиться своим пакетом в "Башнефти" и при каких условиях продать долю в МТС.

— Изменилось ли что-то за три месяца, после того как "Система" объявила о перестройке, назвав себя инвестиционным фондом?

— Переход от управляющей компании к модели инвестиционного фонда не может произойти так быстро. В прежней модели вход в любой из активов был для нас долгосрочным мероприятием, а выход происходил в большинстве случаев тогда, когда по-другому бизнес не мог развиваться. Мы зарабатывали основные деньги на приращении стоимости активов, а не на выходе из них. Успешно реализованные выходы из активов были скорее случайностью, нежели системным подходом. Таким примером была продажа компании РОСНО нашему стратегическому партнеру немецкой страховой группе "Альянс". Другая иллюстрация — выход из "Системы Галс", который произошел фактически за ноль, но при этом с АФК "Система" был снят существенный долг в тот момент, когда он был для корпорации серьезной проблемой. Теперь принцип нашей работы меняется. Вложили деньги в актив — развили его, максимально нарастив стоимость,— вышли, зафиксировав прибыль,— вошли в другой и т. д. С этой точки зрения 2012-2013 годы будут показательными.

— В новой оргструктуре появились портфельные управляющие. Их штат будет большим?

— В новой структуре все наши активы объединены в две бизнес-единицы — базовые и развивающиеся. У каждого актива, который в них входит, будет (или уже есть) свой портфельный управляющий. По названию должности это исполнительные вице-президенты, а по сути — "портфельные управляющие". По телекомам это Александр Горбунов, по нефти — Игорь Марченко, по электроэнергетике — Петр Безукладников. Для некоторых индустрий мы управляющих сейчас пока подбираем. Всего их будет около десяти.

— При прежнем руководстве у АФК была стратегия, которая выражалась как лозунг "5х5 больше 25". Какая формулировка у вас?

— Нового лозунга нет, и не факт, что он появится. Суть стратегии, которая мне представляется наиболее адекватной,— это прирост стоимости активов под управлением "Системы" как минимум на уровне стоимости средневзвешенного капитала АФК. Сейчас этот показатель составляет 14,6% (cost of equity, COE). И мы должны обеспечить прирост стоимости общего портфеля корпорации не менее чем на эти 14,6% каждый год.

— Можете назвать целевые показатели этого прироста по отдельным индустриям?

— В базовых телекомах и в нефти — около 12%, но у развивающихся активов существенно выше. От 20% до 30%.

— Ранее вы говорили, что планируете инвестировать в новые для "Системы" индустрии, называлась, например, нефтехимия ... Расскажите поподробнее.

— Рассматривается несколько приоритетных для нас отраслей, которые выбраны после достаточно серьезного экономического анализа. Учитывалась мировая динамика цен в этих отраслях, уровень конкуренции в России, объем инвестиций, которые необходимо сделать. Потенциально мы готовы суммарно инвестировать в новые бизнесы от $2 млрд до $5 млрд, это будут привлеченные средства. Смотрим на логистический бизнес, высокотехнологичный сектор, агробизнес (в России, например, себестоимость производства пшеницы одна из самых низких в мире). Нефтехимия, уголь и удобрения — также приоритетные сектора, которые нам интересны.

Об интересе к нефтехимии мы действительно говорили. И главный вопрос заключается не в том, какие российские заводы можно купить, перепрофилировать и упаковать, а в том, как глобально выглядит этот рынок. Будем ли мы конкурентоспособны с арабскими производителями, что будет происходить с импортными пошлинами, какая продукция производится в стране, а что импортируется. Одним словом, это сложная тема.

Арабы потенциально имеют самую низкую себестоимость любой продукции, относящейся к нефти и к нефтехимии. Нефть добывается, там же она перерабатывается и там же, практически в порту, строятся нефтехимические заводы. Продукция отправляется в любую точку мира с минимальными расходами на транспортировку. Поэтому, перед тем как принять решение об инвестициях в нефтехимию, мы должны понять, по каким наименованиям продукции мы будем конкурентоспособны и будет ли спрос. Причем спрос не только в России, но и глобально.

— В нефтехимию имеет смысл заходить с большим объемом инвестиций или не инвестировать вовсе. Где вы планируете взять столько денег?

— Согласен, нефтехимия требует масштабного подхода. Не хватит денег — продадим какой-нибудь из существующих активов (улыбается "Ъ").

— Ну не МТС же?

— А почему бы и нет? Вы представляете, что такое инвестиционный фонд? Это компания, задача которой заработать максимальную доходность. И если в одном месте она может заработать больше, чем в другом, она продает там, где она зарабатывает меньше, и инвестирует туда, где получает больше.

— Но ведь МТС — это фактически любимое дитя для основного акционера АФК Владимира Евтушенкова...

— В этом-то и философия перехода от управляющей компании к инвестиционному фонду. Компания, которая операционно управляет активами, работает с тем, что у нее есть, пытаясь сделать имеющееся максимально эффективным. Эти активы как кровные дети. А инвестиционный фонд — это организация, которая вкладывает деньги в компании и проекты, обеспечивающие наилучший возврат на инвестированный капитал. Фонд ни к чему не прикипает сердцем. С точки зрения логики инвестиционного фонда, если в какой-то момент станет понятно, что есть инвестиции, которые способны принести большие деньги, чем МТС зарабатывает в России, значит, нужно будет вкладываться именно в эти активы, продав МТС или снизив долю владения в этом операторе.

Если посмотреть на телекоммуникационную отрасль, то видно, что темпы роста в ней глобально снизились по сравнению с 2007-2008 годами. Да, она по-прежнему дает стабильный кэш, но с точки зрения возврата на инвестированный капитал можно думать уже и о более доходных индустриях. И вопрос в том, имеются ли более интересные и сопоставимые по масштабу альтернативы, поэтому вопрос о продаже МТС не обозримая перспектива.

— У вас есть на руках хоть одна сделка из перечисленных отраслей, которая близка к завершению?

— Пока обсуждать что-либо публично мы не готовы.

— Для анализа новых для вас отраслей вы привлекали консультантов? И какой дедлайн, когда вы должны решить, куда конкретно будете инвестировать?

— Нет, этот вопрос изучает наш собственный, не так давно организованный департамент макроэкономического анализа. Дедлайн, который я бы поставил,— осень.

— "Большая тройка" и "Ростелеком" в 2014 году получили возможность выкупить по 20% акций "Скартела". Правда ли, что АФК не нравится идея этой покупки?

— Мнения есть разные, но решение нужно принимать на основе цифр, а расчеты пока не закончены. Есть вопросы по стоимости строительства объединенной инфраструктуры, насколько это выгоднее, чем обновление существующей сети операторов. Например, есть базовая станция 3G, которая фактически уже почти базовая станция 4G, и все, что для этого преобразования нужно сделать, это поменять программу и антенну и добавить ее под новую частоту. Если строить отдельную сеть 4G, то что делать с сетью 3G и как ее использовать? Или каким образом ее можно вписать в инфраструктуру Yota (бренд "Скартела".— "Ъ")? Пока это вопросы открытые...

— Когда консорциум из четырех операторов объявлял о подписании этого соглашения, то все рапортовали о прецеденте строительства единой инфраструктуры и, как следствие, существенной экономии. Сейчас оптимизма поубавилось?

— Так часто бывает. Сначала появляется идея, всем кажется, что она классная, и до сих пор многим людям кажется, что она такова. Но одно дело вложить деньги в расчеты, чтобы оценить риски, и мы с удовольствием это делаем, а другое — инвестировать средства непосредственно в сам проект.

— На рабочих заседаниях консорциума присутствуют представители не только операторов, но и их акционеров, а от МТС их посещает даже не первое лицо компании, а технический директор... Этот проект для вас не приоритет?

— Приоритет не всегда определяется фамилией человека, приходящего на встречу. В данном случае фамилии участников уж точно ничего не значат. Повторюсь, это сложный проект, и перед тем как его реализовывать, нужно все семь раз отмерить.

— А разве для инвестиционного фонда есть проекты, которые нужно отмерять меньшее количество раз?

— Есть очевидные бизнесы, которые понятны изначально. Кроме того, в этом проекте большое количество участников, а значит, и вопросов возникает больше.

— Прошлый финансовый год МТС закончила с рекордным за последние десять лет падением маржинальности — 38,4%. Как АФК будет на это реагировать?

— Ситуация со снижением маржинальности главным образом обусловлена появлением масштабного розничного бизнеса. Если телекомовский бизнес имеет маржинальность 45-50%, то ритейл — 5%. Сложив математически одну цифру с другой, вы получаете падение маржи, потому что все эти бизнесы консолидируются в один. У "Вымпелкома" пока практически нет розничного бизнеса, оператор только начинает говорить о том, что его нужно строить. У "МегаФона" розничный бизнес начал появляться только в 2010 году и поэтому существенного влияния на маржу еще не оказал.

Еще один фактор падения маржинальности — конкурентный. Все первое полугодие 2010 года "МегаФон" очень активно подключал абонентов и очень много вкладывал денег в дилерскую комиссию и маркетинг. В результате этого во второй половине прошлого года сложилась ситуация, когда "МегаФон" начал угрожать лидерству МТС и, по сути, стал оператором номер два по выручке от мобильной связи. В МТС было принято решение ответить на агрессию и тоже увеличить расходы по этим статьям. На 2011 год МТС ставит своей задачей повышение маржи относительно итогов первого квартала на уровне 42% по году при росте выручки на 10%.

Конечно, к маржинальности это не относится, но нужно учитывать еще и тот факт, что МТС в своей отчетности консолидирует "Комстар" (который был куплен у аффилированной структуры) не с момента приобретения, а с начала года. Таковы правила GAAP. То есть МТС купила его в августе, а доходы учла, как будто он был в структуре еще с начала года. Поэтому при сравнении 2010 года с предыдущим по GAAP оказывается, что рост в 2010 году меньше, чем он есть по факту, так как реально выручка "Комстара" начала поступать в МТС только с августа месяца. Если мы отбросим эту проблему, то получится, что рост МТС по выручке в 2010 году относительно 2009 будет порядка 30%, а у "МегаФона" около 20%.

— МТС лишилась бизнеса в Туркмении. Переговоры о решении этой проблемы продолжаются не один месяц. Какой наиболее вероятный сценарий развития ситуации, на ваш взгляд?

— Мы готовы к любому развитию событий. Заново запустить компанию или продать ее по справедливой стоимости, которую оцениваем в $600 млн. Уже несколько игроков из стран СНГ проявили к этому активу потенциальный интерес, но о какой-то конкретике говорить рано. Сейчас мы идем по судебной процедуре и будем делать все для того, чтобы вернуть свои деньги через суд. Если же попутно удастся урегулировать ситуацию внесудебным образом, значит, так тому и быть.

— Ваша индийская сотовая "дочка" SSTL по-прежнему собирается на IPO? Вы урегулировали вопрос с местными властями относительно частот?

— К концу года подготовка к IPO будет завершена, и дальше мы будем решать в зависимости от ситуации. Расследование по конкурсам на частоты, проведенным в Индии в 2008 году, пока не закончилось. Оно связано с выяснением правомочности выделения частот новым игрокам. Поскольку мы тоже новый игрок, косвенно эта история касается и нас тоже. SSTL прошла проверку, и нам ничего не инкриминируется. Но ожидается, что в июле Верховный суд Индии примет решение по ситуации в целом и по итогам расследований, которые были проведены. Не исключено, что суд может принять решение отозвать какие-то лицензии и заново выставить на конкурс.

— Вы будете предупреждать инвесторов АФК в своей отчетности о потенциальных рисках на этот счет?

— Не будем, так как нам никакие претензии не предъявлены. Это риск, который может быть связан с тем, что Верховный суд поменял закон задним числом и с нас могут снять дополнительное количество денег. Теоретически возможно, а практически маловероятно.

— Интересна ли вам покупка крупнейшего оператора мобильной связи Таджикистана "Вавилон Мобайл"?

— Телекоммуникационный рынок СНГ нам в целом неинтересен. Рост закончился, да и нестабильность местных валют тоже немаловажный фактор.

— Экспертный совет Федеральной антимонопольной службы недавно впервые обсуждал вопрос, вправе ли операторы тарифицировать различные виды интернет-трафика по-разному. Будучи президентом МТС, вы приветствовали такую тарификацию, а что думаете сейчас?

— Прежде чем рассматривать такие инициативы, надо задуматься о том, откуда у операторов возьмутся деньги на то, чтобы строить сети передачи данных. Инвестиции в их строительство огромные, а возврат очень скромный, если не отрицательный. Каждая из компаний миллиарды долларов вкладывает в то, чтобы появились сети 3G, при этом цены на передачу данных идут только вниз. Пока компании имеют определенный запас прочности, поэтому могут позволить себе инвестировать. Но в какой-то момент они просто перестанут это делать, и страна останется без сети передачи данных. Конечно, это не вопрос бюджета ближайших двух лет, но в 2014-2015 годах этот вопрос встанет достаточно серьезно, поэтому операторы просто обязаны изобрести инструмент, позволяющий им хоть как-то сбалансировать затраты.

— Говорят, новый глава "Детского мира" Геннадий Левкин должен подготовить актив к продаже. Это так?

— Нет. Я верю, что этот бизнес может прирастить капитализацию в три-четыре раза, и надеюсь, что он будет прибыльным и будет создавать стоимость для корпорации. К тому же это достаточно большой бизнес, у него топ-лайн около $800 млн. Во-первых, закончился кризис, во-вторых, сам этот сегмент в России не заполнен, он имеет потенциал роста где-то 25% в год. Кроме того, "Детский мир" — лидирующий бренд в детском ритейле. Конечно, нам надо многое доработать в мерчандайзинге, логистике, формате магазинов, но продавать этот бизнес и снижать свою долю ниже 75% мы точно не будем.

--Совет директоров "Башнефти" рекомендовал выплатить акционерам 48 млрд руб., что на 4 млрд руб. больше чистой прибыли. Вот-вот компания должна приступить к разработке месторождений имени Требса и Титова, вложения в которую оцениваются минимум в $6 млрд. Зачем выводить из компании все деньги в такой момент? Зачем в таком объеме средства АФК?

— В отчетности по GAAP мы выплатили дивиденды один в один в размере чистой прибыли. А вот если смотреть отчетность по РСБУ, то они больше, но исключительно из-за курсовой разницы. Мы выстраиваем в "Башнефти" такую финансовую модель, которая позволяет получать высокие дивиденды.

"Башнефть" финансируется через капитал, вложенный акционерами, и через долг. Как правило, привлечь внешнее финансирование дешевле, чем внутреннее. Собственный COE "Системы", как мы уже говорили, 14,6%, а привлекаемый долг, в долларах может составить 5% годовых. Поэтому когда мы привлекаем средства под 5% годовых и вкладываем в компанию, где стоимость средневзвешенного капитала 14,6%, мы тем самым удешевляем стоимость своих собственных вложений в нее. И вот на этой разнице мы зарабатываем.

То есть дивиденды от "Башнефти" — это кэш, который мы получаем и реинвестируем в другие бизнесы. В противном случае под каждый новый проект придется занимать. Ввиду того что речь идет о новых проектах, банковский кредит будет не из дешевых. Привлекать же долг на саму АФК нецелесообразно, поскольку мы не операционная компания и не имеем операционных доходов, с которых можно этот долг выплачивать.

— Раньше АФК "Система" активно вела переговоры с ONGC по поводу продажи доли акций в "Башнефти", сейчас, по нашей информации, переговоры не такие интенсивные. Почему?

— Процесс идет. Меньше месяца назад я был в Индии и участвовал в переговорах, в том числе с правительством Индии и профильными министрами. У нас совершенно четкая позиция по этому вопросу, есть определенное представление о цене. А индийская сторона должна для себя решить, готова она платить эту цену или нет. Мы согласовали параметры проведения due diligence, и де-факто он сейчас уже идет. После завершения формальной процедуры наши индийские коллеги будут определяться с ценой. Если потенциальный покупатель пойдет навстречу нашим ожиданиям, сделка состоится. Не пойдет — сделки не будет. Вот и все.

— Во сколько вы оцениваете пакет в "Башнефти"?

— Нашим индийским коллегам мы свои ожидания озвучили, а рынку пока не готовы. Возьмите капитализацию "Башнефти" и высчитайте 25%. Плюс не очень большая премия, так как пакет не контрольный.

— Кто сейчас основной претендент на долю в "Башнефти"? Может ли им стать не просто индийская ONGC, а консорциум индийских компаний, например российская "дочка" ONGC — компания Imperial Energy? Каковы сроки сделки?

— Изначально мы ведем переговоры с ONGC, потому что хотим видеть партнером именно индийскую сторону, в рамках партнерства между "Системой" и Индией. У нас нет задачи непременно продать пакет "Башнефти". В противном случае мы провели бы аукцион, конкурс или привлекли бы фонды. Если в какой-то момент мы решим, что продажа этого пакета нам все-таки выгодна и необходима, а сделка с ONGC не произойдет, возможно, мы и будем рассматривать других претендентов. Теоретически это может быть и консорциум, в том числе и с участием Imperial Energy. Но сейчас вариант консорциума не прорабатывается. Что касается сроков, то к сентябрю мы уже будем понимать, делаем мы сделку с ONGC или нет и какова ее структура.

— В середине апреля "Башнефть" и ЛУКОЙЛ договорились о совместной разработке месторождений имени Требса и Титова (ЛУКОЙЛ получил 25,1%) в проекте. Владимир Евтушенков говорил, что могут быть и другие совместные проекты с ЛУКОЙЛом — какие же?

— Их пока нет, но мы довольны партнерством и в принципе готовы развивать и новые темы, если таковые появятся.

— Государство фактически занимается административным регулированием розничной стоимости топлива. Как вы, частная компания, к этому относитесь?

— Последствия любого регулирования просчитываются с точностью до запятой, вопрос в том, как долго это регулирование продлится во времени. Пока только идут дискуссии о том, как должно выглядеть налогообложение нефтяной отрасли и нефтепереработки. Мы в них участвуем. Позиция АФК такова, что наилучший способ контролировать и сокращать цены на бензин — это увеличить производство бензина внутри страны. Когда есть 100-процентная достаточность производства или его избыток, тогда меньше стимулов вывозить бензин за рубеж в тех объемах, в которых это происходит сейчас. Поэтому мы за то, чтобы стимулировать переработку. Ситуация, когда экспортировать нефть выгоднее, чем перерабатывать бензин внутри страны, для страны не очень выгодна. При этом понятно, что налоги нужны и там, но в любом случае должен быть баланс между производством нефти, ее экспортом и нефтепереработкой.

Интервью взяла Инна Ерохина

"Фонд ни к чему не прикипает сердцем"