Российские власти обнародовали внешнеторговые итоги января-апреля 2011 года. Обозреватель "Власти" Сергей Минаев обратил внимание на бурный рост импорта и на то, что российские граждане могут в итоге выступить конкурентами компаниям, вывозящим из России капитал.

Случилось так, что, несмотря на постоянное желание властей как-то снизить зависимость России от нефтяного экспорта, она в этом году только возрастала. Удельный вес экспорта нефти в общем объеме российского экспорта в январе-апреле 2011 года составил 35,4%, в экспорте топливно-энергетических товаров — 50,8% (в январе-апреле 2010 года соответственно 34,3 и 49,2%). И власти вполне могут сказать, что ничего с этим сделать не могут, поскольку поток нефтедолларов обрушивается на Россию вовсе не по ее воле. Скажем, российский экспорт нефти в апреле нынешнего года составил 22 млн т (на мировой рынок пошла примерно половина добытой в России нефти), и это всего на 2,5% превысило нефтяной экспорт в апреле прошлого года. Однако мировые нефтяные цены с тех пор очень выросли: в апреле 2010 года фактическая экспортная цена российской нефти составляла $548,7, а в нынешнем апреле — $791,4 за тонну.

Ничего поделать российские власти не могут и с тем, что Россия остается мировым лидером нефтедобычи: в апреле нынешнего года она добывала 9696 тыс. баррелей в день, а следующая за ней Саудовская Аравия — 8885 тыс. баррелей в день. В конце концов, ограничивает саудовскую добычу не Россия, а ОПЕК с ее системой производственных квот.

Как бы то ни было, в результате быстрого роста мировых нефтяных цен российский экспорт в этом году растет ударными темпами. За январь-апрель вывезено товаров на $160,2 млрд — это на 27,4% больше, чем в январе-апреле прошлого года. Лидирует в экспорте сырая нефть — $56,1 млрд (благодаря отличной ценовой конъюнктуре прирост составил 29,9%).

На природный газ пришлось $21,83 млрд, продукция химической промышленности и каучук дали России $9,33 млрд, черные металлы и изделия из них — $8 млрд, цветные металлы и изделия из них — $6,49 млрд. Надо заметить, что машины, оборудование и транспортные средства в российском экспорте сыграли меньшую роль, чем черные металлы, но все-таки большую, чем цветные,— их было вывезено на $7,52 млрд. Так что российская экономика по-прежнему в мировом разделении труда отличается преимущественно сырьевой направленностью, но кое-какой промышленный экспорт тоже имеет место. В любом случае аграрным придатком индустриальных стран Россия точно как не была, так и не стала — продовольственных товаров и сельхозсырья было вывезено всего на $2,14 млрд. Впрочем, это больше показателя первых четырех месяцев прошлого года сразу на 63,9%. В основном это стало следствием бурного роста цен на продовольствие в условиях мирового продовольственного кризиса, но в ряде случаев имело место наращивание и физических объемов экспорта. Например, муки пшеничной и пшенично-ржаной было вывезено 197 тыс. т — это в 2,2 раза больше, чем год назад.

Полученная от экспорта иностранная валюта тратилась настолько ударно, что импорт вырос гораздо в больших масштабах, чем экспорт,— он составил в январе-апреле нынешнего года $91,4 млрд (прирост по сравнению с таким же периодом прошлого года на 40,8%). При этом, как обычно, главной статьей импорта России были машины, оборудование и транспортные средства — их было ввезено на $38,45 млрд (на 61,6% больше, чем в прошлом году). И это не объяснишь каким-то небывалым ростом мировых промышленных цен. Ни импортные станки, ни импортные автомобили в этом году на мировом рынке дороже не стали, а в ряде случаев даже подешевели. Просто русские начали их потреблять в значительно больших объемах, чем раньше.

Что касается продовольствия, то рост его импортных закупок на 33,5%, до $13,9 млрд, частично может объясняться тем, что Россия пострадала от мирового продовольственного кризиса с ростом цен на еду так же, как и другие страны. Но именно частично, потому что в ряде случаев неимоверно выросли не цены, а физические масштабы импорта.

Достаточно сказать, что в январе-апреле 2011 года на российский рынок поступило 957 тыс. т импортной картошки — это в 7,2 раза больше, чем год назад. Масло подсолнечное ненамного отстало по темпам роста импорта — он увеличился в 5,2 раза и составил 74,1 тыс. т. Не исключено, что дополнительное масло потребовалось потребителям для того, чтобы пожарить дополнительную картошку — в том случае, если речь идет о масле рафинированном. Но, может быть, кто-то решил заправить салат подсолнечным маслом (в том случае, естественно, если это масло нерафинированное и сохранило свой вкус), и это связано с тем, что импорт белокочанной капусты также рос исключительно высокими темпами, увеличился в 2,6 раза и составил 214 тыс. т.

Впрочем, невероятный взлет импорта картофеля и капусты легче объяснить не пищевыми пристрастиями российских потребителей, а целенаправленной государственной политикой. В прошлом году и начале текущего года эти овощи присоединились к гречневой крупе-ядрице в роли локомотива невероятно высокой инфляции на российском потребительском рынке и дорожали астрономическими темпами. Это вынудило российские власти оставить рассуждения о пагубности иностранной конкуренции для российских сельхозпроизводителей и начать кампанию по искусственному стимулированию картофельного и капустного импорта с помощью таможенных льгот. Нельзя отрицать, что государственная политика дала быстрые и эффектные результаты. Сейчас капуста и картошка на российских прилавках не только перестали быстро дорожать, но даже стали дешеветь.

Но вот рост импорта кукурузы в три раза, до 78,8 тыс. т, объяснить труднее. Кто-то может увязать это с одновременным ростом импорта сахара-сырца в 2,5 раза (до 960 тыс. т) и предположить, что российские потребители собираются прибегнуть к самогоноварению по американским образцам, изготавливая в домашних условиях из кукурузы виски типа "бурбон". Однако, во-первых, сейчас не времена горбачевской борьбы с алкоголизмом с помощью искусственного дефицита водки: ее сейчас на прилавках полно, причем в самых различных ценовых категориях, зачастую весьма демократичных. А во-вторых, пристрастием к бурбону российские граждане в любом случае никогда не отличались и должны весьма смутно представлять технологию его изготовления. Остается предположить, что российские граждане все больше увлекаются посещением многозальных кинотеатров (во многом в связи с развитием технологии 3D), где по американской традиции пьют как раз не бурбон, а напиток Coca-Cola (для производства которого в российских условиях, не исключено, применяется импортный сахар) и едят поп-корн (для производства которого, не исключено, применяется импортная кукуруза).

В общем, все выглядит вполне естественным. Быстрый рост российского экспорта в нынешнем году приводит к быстрому росту российского импорта. И этим Россия продолжает отличаться от стран вроде Японии, Южной Кореи или Китая, где полученные от экспорта доллары отнюдь не проедаются гражданами, а накапливаются прежде всего в государственных золотовалютных резервах. Можно заметить, что, несмотря на бурный рост импорта, Россия продолжает отличаться заметным профицитом внешнеторгового баланса (см. график). И золотовалютные резервы у нее продолжают оставаться очень значительными. Однако, как признают российские власти, ЦБ уже не так увлекается скупкой нефтедолларов, как раньше. И эти нефтедоллары не только идут на финансирование импортных закупок, но и просто покидают Россию в виде оттока капитала (см. материал "Глубина бурного оттока" в N 24 за 2011 год ). Рассуждая о перспективах этого оттока, власти даже отмечают, что в начале нынешнего года импорт рос такими темпами, что скоро профицит внешнеторгового баланса может вообще исчезнуть, и тогда оттекать будет просто нечему. Таким образом, российские граждане, усиленно потребляя импортные товары, могут не только осуществить вклад в борьбу с инфляцией (в случае с капустой и картошкой), но и послужить делу борьбы с оттоком капитала.

Нефть в обмен на картошку