Завершается 68-й Mostra Internazionale

фестиваль / кино

Венецианский кинофестиваль близится к концу. Про наиболее заметные фильмы конкурсной и параллельных программ — АНДРЕЙ ПЛАХОВ.

Апокалиптический настрой проник и в венецианскую лагуну, но серьезной депрессии не вызвали ни "4:44. Последние дни на Земле" Абеля Феррары, ни "Последний землянин" Джана Альфонсо Пачинотти. "Зараза" Стивена Содерберга повторяет зады глобалистского кино по модели, отработанной Алехандро Гонсалесом Иньярриту: неизвестный вирус, первой подкосивший героиню Гвинет Пэлтроу, начал победное шествие по миру в результате целой серии микрособытий, начиная с рокового уничтожения пальмы в бразильском лесу. Нотка фатального глобализма окрасила и "Химидзу" ("Крот") культового японца Соно Сиона — грубый молодежный трэш, насыщенный черным юмором. Не было счастья, да несчастье помогло: режиссер поместил действие вблизи Фукусимы, в местах, опустошенных землетрясением, цунами и ядерной катастрофой,— и вот уже "Химидзу" сравнивают с фильмами Куросавы, некогда снятыми на руинах Второй мировой войны, со "Сталкером" и "Бегущим по лезвию бритвы". Бездомные маргиналы ютятся в лачугах и лодках, моются в бочках, но главный ужас в деградации не быта, а морали. Родители желают смерти своим детям, сын, не выдержав издевательств, отправляет на тот свет отца, повсюду орудуют насильники и маньяки. Образ Японии как страны, достойно пережившей бедствие, оборачивается своей противоположностью, а в довершение теледиктор чуть не повторяет тексты Никиты Михалкова о том, что японцы были наказаны за безбожие.

Один из результатов Венеции — профессиональный триумф режиссеров-женщин. "Цыпленок со сливами" хоть и подписан двумя фамилиями, но является авторской работой иранки Марджан Сатрапи, работающей во Франции вместе с Венсаном Парроно. После анимационного "Персеполиса" она продолжает воспроизводить на экране еще живые семейные легенды той эпохи, когда Иран был частью цивилизованного мира, но при этом средоточием Востока. Это испытал на себе родной дядя режиссера, музыкант от бога, всю жизнь проживший с нелюбимой женой, которая готовила ему цыпленка со сливами, и влюбленный в красавицу по имени Иран. В этой картине про разбитую скрипку и разбитое сердце есть небольшие вкрапления анимации, но условный стиль лирического комикса выдержан в том числе и благодаря тому, что иранцев играют европейские звезды — Матье Амальрик, Мария де Медейрос, Изабелла Росселини и Кьяра Мастроянни. Режиссерский класс показала и Андреа Арнольд, сняв "Грозовой перевал" по роману Эмилии Бронте, остро, а местами вычурно и сенсационно пригласив на главную роль чернокожего дебютанта Джеймса Хаусона. Арнольд полностью деконструировала классику, обнаружив в подтексте едва ли не все главные фобии современного мира — расизм и ксенофобию, садомазохизм и инцест. Блестящая операторская работа (значительная часть фильма разыгрывается в темноте) и столь же великолепный монтаж подчинены задаче небанально пересказать одну из самых знаменитых и горьких историй любви.

Феминистская идеология, а также профессиональная женская солидарность лежат в основе "Портрета в сумерках" — фильма, показанного в программе "Дни авторов". Режиссер Ангелина Никонова и актриса Ольга Дыховичная (сыгравшая на этом проекте также роль продюсера) сняли на задворках Ростова жесткое эротическое кино про мента и жену олигарха. В нем, помимо смелости, есть ряд других достоинств — опять же ночные съемки чувствительной камерой и отражение чудовищных социальных контрастов современной России, увиденной чуть со стороны, сквозь призму мифов западной киноклассики. А Шанталь Акерман, сама уже имеющая репутацию классика, представила вне конкурса "Каприз Ольмейера", действие которого разыгрывается в Малайзии, а герой страдает от запретного чувства к своей дочери. В целом, Венецианский фестиваль все больше тяготеет к документальным формам кино и экспериментам видеоарта, сближаясь с современным визуальным искусством, оправдывая таким образом свое существование в рамках биеннале.

Программа "Горизонты" в этом году переполнена документальными лентами, среди которых "Я Каролин Паркер" Джонатана Демме о последствиях урагана "Катрина" и "Слава шлюхам" Михаэля Главоггера о проституции в Таиланде, Мексике и Бангладеш. О великом прошлом документально-поэтического кино напомнили фильм Пьетро Марчелло "Молчание Пелешяна" и включенные в ту же программу две старые работы самого Артаваза Пелешяна — "Времена года" и "Жизнь". Великое прошлое и жалкое настоящее — тема фильма "Cut" иранца-эмигранта Амира Надери, внесшего весомый вклад как в иранское, так и в американское кино. Он снимал в Японии — и это только первая неожиданность этой картины, показанной в программе "Горизонты", но ставшей одним из самых ярких событий всего фестиваля. В центре ее молодой режиссер, страстный киноман, который ходит на могилы своих богов Одзу и Куросавы и организует одиночные демонстрации со слоганом: "Кино — не шлюха! Кино должно снова стать искусством! Позор алчным продюсерам!" Жизнь наказывает его самым остроумным способом: выясняется, что деньги можно взять даже у мафии, но и это еще надо заслужить. Герой попадает в лапы якудзы за долги брата и вынужден отрабатывать их в качестве мальчика для битья. За каждый удар он получает определенную сумму, а выжить ему помогает прокручиваемый в голове список лучших фильмов мирового кино. Он мысленно отождествляет себя с героями "Искателей" Форда и "Дороги" Феллини, вспоминает "Голый остров", "Андрея Рублева", "Пролетая над гнездом кукушки" и другие великие фильмы. Отработав долг, неутомимый герой влезает в новый — чтобы снять фильм, который, возможно, пополнит этот список.

Газета "Коммерсантъ Украина" №140 от 08.09.2011, стр. 4

Авторы:

Андрей Плахов

Темы:

Кино

Пик феминизма