: Чужие не пройдут

Проходной барьер в Госдуму снижен — с 2016 года партии, набравшие более пяти процентов голосов получат полноценное представительство. Правда, политическая система отстроена таким образом, что послабления такого рода ничего не значат. Исполнительная власть не отказывается от монополии на политику.

Проходной барьер на выборы в Госдуму для партий снижен. Правда, на грядущих в декабре выборах партии этого не почувствуют. Дмитрий Медведев подписал закон о снижении проходного барьера в нижнюю палату российского парламента с 7 до 5 процентов. Закон вступит в силу с 1 янврая 2013 года.

Государственная дума в следующий (в 2016 году) раз, таким образом, может обновиться — смогут сформировать полноценные фракции партии, набравшие от 5 до 7 процентов голосов.

Став президентом, Дмитрий Медведев последовательно проводил ревизию выборного законодательства. Он увеличил сроки полномочий президента и Госдумы (до шести и пяти лет, соответственно), незначительно снизил количество подписей, необходимое партиям для участия в выборах, и поставил вопрос о снижении проходного барьера. Первым шагом стало принятие закона, по которому партии, получившие на выборах от 5 до 7 процентов голосов, получают 1 или 2 кресла в Госдуме. Уже в этом году Медведев в общении с журналистами пообещал снизить проходной барьер до 5 процентов, а в перспективе и до трех.

Шаги по снижению ограничений для партий на попадание в парламент декларировались как «постепенная демократизация» политической системы. Впрочем, демократизация вышла слишком уж постепенная и с крайне туманными перспективами.

Вход на политический рынок сегодня настолько же закрыт для новых сил, как и при Владимире Путине. Не то, чтобы силы особенно были в наличии, но даже условным несистемным политикам — вроде Бориса Немцова и Владимира Рыжкова — путь в легальное политическое поле искусственно закрывали все четыре года президентства Дмитрия Медведева.

Управляемость политического поля со стороны администрации президента — органа с крайне неконкретными полномочиями — сохраняется. Политику Кремль так и не выпустил из-под своего контроля, последовательно продвигая законы через полностью управляемый парламент и марионеточные легальные партии. Число партий было сокращено до семи при Владимире Путине. Три из них («Правое дело», «Яблоко» и «Патриоты России») ведут полувиртуальный образ жизни, вообще никак на политику не влияя и имея рейтинги на уровне статистической погрешности.

Проект по созданию на базе «Правого дела» более-менее сильной партии был уже дважды провален в Кремле, во имя неких чисто тактических политических соображений. И похоже, что в третий раз реанимировать правых уже не получится — желающих связываться не найдется.

Парламентские партии чувствуют себя немногим лучше. Да, формально есть внешне полновластная «Единая Россия», побеждающая на выборах всех уровней, выдвигающая губернаторов и способная при желании изменить конституцию страны. Однако на деле «партия власти» никакой власти не имеет, представляя из себя сборище разномастных ведомственных, корпоративных и региональных лоббистов и людей с непростой судьбой и репутацией.

Законопроекты правительства и президента парламентское большинство не обсуждает, а просто принимает.

Принцип разделения властей остается фикцией — демократической системы сдержек и противовесов не существует. Иные парламентские партии, не обладая даже блокирующим пакетом в Госдуме, на процессы также влиять не могут. Да и степень их оппозиционности сильно преувеличена.

На публичном политическом рынке сформирована монополия исполнительной власти. И демонтировать эту систему никто не собирается.

Система обеспечивает почти полную управляемость политического процесса, без оглядки на мнение граждан, некоммерческих организаций, немногочисленной, но считающейся опасной несистемной оппозиции.

И фокус в том, что все «усилия» Дмитрия Медведева по демократизации никак не имели целью никакой демократизации — ни постепенной, ни даже в самой отдаленной перспективе. Что мешает не регистрировать неприятные власти партии, имея полностью лояльный Минюст? Ничто. Что мешает проваливать ненужные партии на федеральных выборах путем прямых подтасовок, когда в наличии есть Центризбирком имено Владимира Чурова? Ничто.

Эстетический протест нынешняя политическая поляна вызывает разве только у меньшинства политически активных граждан. Остальная страна пребывает в апатии, устраивающей власть целиком и полностью.

Так что снижение барьера представляется просто фикцией в условиях реальной монополии власти и отсутствия системы сдержек и противовесов.

Да и заработает ли норма (норма «от 5 до 7 процентов», видимо, вообще не заработает, например) — еще вопрос. Общаясь с руководителями федеральных каналов, будущий президент России Владимир Путин довольно скептически отозвался о демократических преобразованиях Медведева. Он, правда, пообещал, что немедленно отменять ничего не будет, но грозно сказал, что надо-де еще посмотреть, как все это будет работать. Иными словами:продемонстрировал явное устремление к замораживанию политической системы, какой она была во время его второго срока. Прощай, демократизация.