Ювелир Лори Родкин привезла в Украину свою коллекцию и пообщалась с Екатериной Давыдовой.

— Что изменилось за 24 года, которые вы посвятили украшениям?

— О господи, изменилось все. На рынке не было такой категории товаров, как fashion jewellery, никто не делал дерзких изделий из бриллиантов, пока я не начала их создавать. А ведь есть люди, которые остро нуждаются в них, потому что они дают творческую свободу. Необработанные бриллианты, серое золото — всего этого до меня просто не существовало. Не было и украшений с черепами, если не считать старинного венецианского ювелирного дома Codognato. Но вот колец с черепами не было даже у них. Так что я внедрила эту тенденцию. Потом меня копировали миллионы людей. Стивен Вебстер, например, делал украшения для пожилых женщин, когда я выпустила свои черепа. Более того, некоторые мои клиенты пытались запустить ювелирные коллекции, подобные моим. Ничего удивительного. Все копировали Шанель. Но людям со вкусом нужны оригиналы.

— А что вы почувствовали, впервые увидев подделку?

— Я была возмущена до глубины души. До чего же это неоригинально, подумала я. Теперь я понимаю, что если меня копируют — это, во-первых, означает, что я знаменита, а во-вторых — что я вдохновляю людей. Представьте, что вы сказали какую-то фразу, и все ее повторяют. Так вы становитесь важной частью поп-культуры. Со мной произошло то же самое — я стала поп-культурой. Здорово. Тем не менее я не понимаю такой вещи, как трибьют. Так называемое посвящение — это лишь пафосное и завуалированное обозначение подделки.

— В результате такого массового копирования ювелирные черепа многие считают дурным вкусом.

— Глупости! В Мексике, например, череп считается символом жизни. Смерть здесь ни при чем. И господа мы не гневим, когда делаем и носим такое. Потому что череп символизирует жизненный цикл. Это смакование жизни, а не смерти.

— У нас вас называют "ярким представителем американской ювелирной школы".

— Впервые сталкиваюсь с таким выражением. Дайте-ка подумаю, что оно означает. По всей видимости, имеется в виду больше драйва, меньше классики. И еще: европейская женщина чаще всего спросит разрешения у супруга, если надумает купить себе ювелирное изделие. В Америке большинство женщин имеют такую покупательную способность, что примут решение самостоятельно и сами купят себе то, что захотят. Я верю в женскую силу, и эта сила вовсе не подразумевает отсутствие женственности. Личный стиль, персональная точка зрения — это жизненная необходимость.

— Почему вы выбрали бриллианты?

— Они со мной разговаривают. Обожаю цветные бриллианты — коричневые, серые, пыльные,— лишь бы неяркие. Меня вдохновляет разложение. Люблю приглушенные тона. Никогда в жизни не надену желтый бриллиант. Когда я была школьницей, меня отправили к психиатру, потому что я одевалась в черное. Считалось, что черный — это не цвет, а значит, у меня проблемы с психикой. Я говорю ему: вы видите на мне черный цвет? Видите. Значит, это цвет.

— У вас маникюр подобран под кольца. Вы считаете, тут есть какие-то правила?

— Ха-ха-ха! У меня — правила? Нет у меня никаких правил и быть не может. Впрочем, я никогда не надену шелк, но люблю кашемир, мне не нравится откровенная женственность, и если уж я надену струящееся платье, ни за что не обуюсь в туфли на шпильках, а предпочту мотоциклетные ботинки. А шпильки я подберу к мужскому костюму. Не хочу быть предсказуемой. Когда я работала голливудским агентом, я была единственной, кто отказывался от деловых завтраков. Это было для меня слишком рано, я предпочитала обеды, и это работало. Видимо, я ломаю модные правила по той причине, что соблюдаю все прочие. Я никогда не пила и не употребляла наркотики. Еще я ни разу в жизни не курила сигарет. Никогда не испытывала такого желания. Видимо, мое модное бунтарство — следствие бытового конформизма.

— Кто лучший из ваших клиентов? Насколько разнятся их вкусы?

— Элтон Джон — потрясающий клиент, Стивен Тайлер — обожаю, Шер тоже восхитительна, как и Мадонна. У Мадонны вкус более женственный, Шер любит вещички поярче и понаглее, Элтону нравится все, что я делаю, Стивен тоже многое мне позволяет. Я не делаю украшения для кого попало, мне в жизни повезло — меня вдохновляют великие люди. Еще больше мне повезло в том, что я никогда не плачу знаменитостям за то, что они носят мои вещи. Они сами меня выбирают. И многие из них мои друзья, ведь я пришла из шоу-бизнеса. И знаете что? Однажды я даже сделала украшение для президента Горбачева — бриллиантовый череп, подаренный ему Александром Лебедевым.

— Горбачев — самый нетипичный ваш клиент?

— Пожалуй, нет: в этой категории выступает миссис Обама. Первая леди США выбрала мои украшения для инаугурации. Впрочем, и тут я ошиблась, была у меня клиентка похлеще. Однажды я была в Техасе на ювелирной выставке в бриллиантовом кольце, украшенном грубой надписью нецензурного характера. Ко мне подошла леди, которой, как выяснилось, было 82 года, и сказала: "Крошка, я в восторге от твоего колечка". Я даже как-то стушевалась и стыдливо спрятала руку за спину. Я спросила ее: "Вы в курсе, что там написано?" "Разумеется,— ответила леди,— я хочу купить его, я сгораю от нетерпения, чтобы поскорее показать его мужу". Вот что я называю наглыми ювелирными изделиями.

— Можно ли носить ваши кольца днем?

— В том-то и дело. Когда вы надеваете их с джинсами, вы выглядите чрезвычайно стильно. А когда носите их же, но с вечерним платьем — приобретаете потрясающий облик. Когда я начинала, бытовала традиция хранить ювелирные изделия в сейфах. Мои вещи в этом не нуждаются — они никогда не устареют. Есть такая непонятная мне точка зрения, что ювелирные изделия нужно носить по особым случаям. Но жизнь — это и есть особый случай. Я снимаю свои бондажные кольца только на ночь. Не потому, что они неудобные. Вот примерьте, и вы заметите, насколько они комфортабельны. Просто я люблю спать, подкладывая ладони под щеку, я берегу кожу лица. А еще моим изделиям не нужны никакие специальные коробочки, потому что главное их свойство — это прочность. Теоретически вы даже можете швырнуть кольцом о стену, если пожелаете.

"Жизнь — это и есть особый случай"