Президенты, которые изменили свои страны и добровольно ушли.

В истории XX века много случаев, когда тоталитарные и авторитарные режимы рушились, оставляя после себя хаос и развал или еще более жестких диктаторов. Куда реже встречаются эпизоды, когда власть переходила к новым политическим силам относительно бескровно и без системного ущерба стране и обществу.

Сегодняшняя российская оппозиция кажется разобщенной, у нее нет явного лидера, и это обстоятельство ввергает в уныние многих сторонников перемен. Кто-то верит в харизму Алексея Навального; кто-то ставит на мудрость и культуру Бориса Акунина; кому-то по душе женская созидательность и профессиональные навыки Оксаны Дмитриевой. Но лидеры не берутся ниоткуда и не исчезают в никуда. Опыт оппозиционных движений, сумевших взять власть и не разбазарить доставшееся политическое богатство, показывает, что их лидеры могут отличаться самыми разными качествами. Упертый и эмоциональный электрик Лех Валенса стал первым свободно избранным президентом Польши, демонтировал коммунистическую систему, провел страну через тяжелое время экономических реформ. Писатель-интеллигент Вацлав Гавел, возглавив «бархатную революцию» в Чехословакии, оказался прагматичным политиком, переигравшим опытных бюрократов. Выросшая в семье филиппинской знати образцовая домохозяйка Корасон Акино победила диктатора Маркоса, ослабила влияние военных, провела конституционную реформу. Но при всех их различиях эти люди отличались важным качеством: они сумели не только взять власть в критический момент, но и отказаться от нее, когда общество и время выбрало кого-то другого. Как удалось столь разным людям противостоять соблазну власти и денег?

Самая крутая политическая карьера ХХ века

Лех Валенса: путь от электрика до президента

Польский и мировой киноклассик Анджей Вайда в конце прошлого года приступил к съемкам художественного фильма «Валенса», который он сразу же назвал самым трудным в своем творчестве. Объясняя мотивы, режиссер заметил: «В Польше есть какая-то несправедливость в оценке Леха Валенсы. Может быть, это неуспех его президентства? Или «войны наверху»? Валенса — неповторимая личность в нашей истории. В Польше не было героя, который вышел из простых рабочих, сверг систему, повлиял на политические перемены в Восточной Европе и возглавил государство. Мы еще до конца не осознали масштабы этого явления».

Бунтарь  с судоверфи

Весной 1967 года 24-летний Лех Валенса сошел с поезда на Центральном вокзале Гданьска. Родом из многодетной семьи мелкого землевладельца, он в полтора года лишился отца, который вернулся после принудительных работ в Германии смертельно больным. Опекуном Леха стал брат отца, который, женившись на овдовевшей матери, приходился ему отчимом. Он учился в школе профессионального обучения, его первая специальность — сельский механик. В армии дослужился до капрала, вернулся домой, перебивался жалкими заработками. Подался в город, устроился корабельным электриком на Гданьской судоверфи.

Задатки лидера и бунтарские наклонности Валенсы впервые проявились во время декабрьских забастовок 1970 года, вспыхнувших в ответ на объявленное правительством резкое повышение цен на продовольствие. Забастовала и Гданьская судоверфь. В первый день забастовки у Валенсы был выходной, который он посвятил покупке коляски для своего первого сына (впоследствии у Леха и его жены Дануты родятся еще трое сыновей и четыре дочери). На следующий день он вышел на митинг. Рабочие выбрали его в забастовочный комитет. Гданьских судостроителей поддержали рабочие предприятий Щецина. Забастовщики стали громить административные здания, подожгли партийный комитет и отделение милиции. Правительство выставило войска: погибли 45 человек, более 1100 были ранены. Многие загремели за решетку. На год посадили и Валенсу.

После тюрьмы он вернулся на верфь, но в 1976 году его уволили с «волчьим билетом» за попытку организовать мероприятия в память рабочих, погибших в 1970-м.

Антикоммунистическая гроза

В августе 1980 года Гданьск забастовал снова. Вместе с ним протестовала уже вся Польша: Межзаводской забастовочный комитет (МЗК) представлял около 700 бастующих предприятий.

Глава польского сената Богдан Борусевич, готовивший забастовку, вспоминая это время, заметил: «Бастующие помнили кровавое подавление бунта в декабре 1970 года. Но рабочие уже были не одиноки. В 1976 году возник Комитет защиты рабочих (КЗР), куда вошли известные писатели, юристы, участники студенческого бунта 1968 года, которые помогали рабочим не только в образовании, но и в организации». И хотя в разгар забастовки были арестованы Яцек Куронь, Адам Михник, Лешек Мочульский и Мирослав Хоецкий, в Гданьск добрались другие влиятельные оппозиционеры, которые стали советниками МЗК. Это прежде всего выдвинувший идею свободных профсоюзов Тадеуш Мазовецкий и профессор Бронислав Геремек. Впоследствии Мазовецкий будет первым некоммунистическим премьером в бывшем советском блоке, а Геремек — министром иностранных дел. Оба станут близкими соратниками Леха Валенсы.

Именно на территории Гданьской судоверфи им. Ленина, охваченной в течение 18 дней забастовкой рабочих, 31 августа было заключено историческое соглашение между властями и рабочими. Подписи под ним поставили возглавивший МЗК уволенный электрик Лех Валенса и заместитель председателя правительства Польши Мечислав Ягельский. Власть приняла увековеченное теперь на воротах верфи знаменитое 21 требование бастующих: признание независимости профсоюзов от партии и работодателей, право на забастовку, освобождение политзаключенных и деятелей демократической оппозиции, отмена цензуры, гарантии свободы слова и печати и др. Так Валенса стал лидером сопротивления.

В апреле 1981 года на съезде делегатов независимого профсоюза «Солидарность», представляющих почти 10 млн человек из 38 регионов, Лех Валенса был избран его председателем. Однако эйфория победы продолжалась всего 16 месяцев: 13 декабря 1981 года власти ввели в стране военное положение. Самые активные были брошены за решетку, «Солидарность» запрещена, Валенса сослан.

«Президентом  буду я»

После ссылки Лех Валенса вновь вернулся на Гданьскую судоверфь на должность электрика. В 1983-м ему вручили Нобелевскую премию мира за деятельность в поддержку прав рабочих, а в 1988-м он стал одним из организаторов забастовки, которая закончилась соглашением с правительством и переговорами властей с оппозицией за круглым столом в феврале — апреле 1989 года. На парламентских выборах в июне того же года почти все оппозиционные силы объединились вокруг Валенсы. Результат выборов оказался сокрушительным для власти. Если в нижней палате, сейме, оппозиция довольствовалась 35% депутатских мандатов (согласно соглашению), то в верхней палате — сенате, куда выборы были целиком свободными, — 99 из 100 мест оказались за «Солидарностью».

Лех Валенса инициировал создание в сейме коалиции, которая стала основой некоммунистического правительства во главе с Тадеушем Мазовецким. Национальное собрание парламента большинством в один голос избрало президентом Войцеха Ярузельского. Тот получил ограниченные полномочия и не имел права вмешиваться в политику. Валенса стал фактическим лидером новой власти, но формальных полномочий у него не было. Самолюбивый, он переживал это очень болезненно.

В 1990 году, после отставки Ярузельского, Валенса вступил в борьбу за президентское кресло. В «Солидарности» это вызвало много споров. Даже некоторые близкие соратники Валенсы считали его кандидатуру неподходящей: их пугала его категоричность. Но во втором туре выборов 9 декабря 1990 года Валенса победил Станислава Тыминьского (74,3% против 25,7%) и стал президентом.

Валенса любил повторять, что является самым большим демократом в стране, а демократия — это мирная война всех со всеми. Исходя из этого он пачками изгонял сотрудников президентской администрации, сменял премьеров, распускал парламент, даже грозил применить «вариант Ельцина». Он обещал сделать «из Польши вторую Японию», «раздать всем по сто миллионов», «пустить коррупционеров по миру в одних носках». За это его называли «безответственным, непредсказуемым и жаждущим самостоятельной власти политиком». В числе его критиков и политических противников оказались многие из его старых соратников.

Но, совершая популистские повороты и неожиданные маневры, Валенса умудрялся твердо держать курс на либерализацию общества, рыночные реформы, интеграцию в Европу и НАТО. Он личным авторитетом прикрывал правительство Мазовецкого и «отца экономических реформ», «польского Гайдара» Лешека Бальцеровича. При Валенсе завершился выход российских войск из Польши. Именно он склонил Бориса Ельцина во время его визита в Варшаву в августе 1993 года согласиться с решением Польши о вступлении в НАТО. «Это правда, что вам удалось подпоить российского президента, как написал в своей книге его пресс-секретарь Вячеслав Костиков?» — спросил я Валенсу в одном из интервью. «Правда что задница — каждый сидит на своей», — ответил тот.

На президентских выборах 1995 года он проиграл во втором туре 4% своему главному сопернику Александру Квасьневскому, которому, как говорил Валенса, он «руки не подаст, в лучшем случае подаст ногу». Проиграл он Квасьневскому и в третьей президентской гонке в своей жизни, через пять лет. На выборах в 2000-м он набрал всего один процент. Польское общество предпочло герою сопротивления политика-технократа.

Билет  на Валенсу

В Гданьский порт заходит океанский корабль с американскими туристами. Группы дорогих гостей рассаживаются по автобусам. Те же, кто остался на борту, выбрали свой пункт программы: «Лех Валенса». А вот и он сам, легенда «Солидарности» и известное всему миру имя, поднимается по трапу. Лекция о свержении коммунизма, снимки на память. Час общения с человеком-мифом. Цена договорная. Для одних общение с Валенсой входит в билет, другие перечисляют деньги на известный счет. Организация встречи или лекции Валенсы на территории Польши обойдется организаторам в $20 000–40 000, за границей — вчетверо дороже.

Оказавшись в 52 года на пенсии, Валенса не знал, куда девать энергию. Освоил компьютер, завел страницу и блог в интернете, комментирует все происходящие события, пишет книги.

Валенса изменился. По-прежнему взрывной и эмоциональный, он тем не менее помирился с Квасьневским и даже пригласил его с женой на день рождения. Выступая в качестве свидетеля на процессе о трагических событиях декабря 1970 года, неожиданно поддержал главного обвиняемого в подавлении рабочих протестов генерала Ярузельского: «Я обвиняю систему, а не людей». Валенса был непримиримым критиком президента Леха Качиньского и премьера Ярослава Качиньского, которому и сейчас достается от него как лидеру главной оппозиционной партии «Право и справедливость». Зато он поддерживает нынешнюю партию власти «Гражданская платформа» и ее председателя и премьер-министра Дональда Туска.

С годами и сами поляки стали по-новому смотреть на знаменитого соотечественника, которым они гордятся. Почетный доктор более ста высших учебных заведений мира, кавалер десятков государственных наград Польши и многих стран Лех Валенса как-то подытожил то, что прожил: «Я хотел выиграть борьбу без крови и одолеть систему. Победу передал народу».

— Валерий Мастеров

Последний философ  на троне

Вацлав Гавел: аристократ власти

В одном интервью Вацлав Гавел сказал: «Важно не бояться. Уметь противостоять более сильным, если ты уверен в том, что правда за тобой. Иногда уметь чем-то пожертвовать. Сохранить достоинство, что сильно отличается от надменности и тщеславия. И воспитывать в себе то, что я называю чувством ответственности за этот мир».

Род Гавелов известен с XVIII века, они владели крупной мельницей в Праге, на левом берегу Влтавы. Вацлав — имя для чехов особое: князь Вацлав, живший в Х веке и позднее канонизированный, — святой патрон Чехии. Это имя передавалось в семье Гавелов от отца старшему сыну. Фамильная мельница была продана очередным Вацлавом Гавелом по семейным обстоятельствам в 1848 году. Тот Вацлав был не слишком удачлив, зато его сын и тезка, получивший инженерное образование, сумел добиться успеха в строительном бизнесе.

В начале ХХ века Гавелы были членами пражской деловой элиты и не чуждались интеллектуальной жизни. Вацлав Гавел — дед увлекался оккультизмом, построил в Праге дворец Люцерна, ставший одним из культурных центров, и основал первую чешскую кинокомпанию.

Старший из его сыновей — Вацлав Мария — продолжил семейный строительный бизнес, стал влиятельным человеком, был вхож к первому чехословацкому президенту Томашу Г. Масарику. Женился он на дочери редактора популярной газеты «Лидове новины». 5 октября 1936 года у супругов родился сын, названный по традиции Вацлавом. Маленький Вашек, наследник немалого состояния, был благополучным ребенком. Его любили и баловали.

Детство Гавела проходило на фоне драматических событий, которые во многом сформировали его характер и убеждения. Крах демократической Чехословакии, немецкая оккупация, приход советских войск, недолгая реставрация демократии и, наконец, коммунистический переворот 1948 года. Мальчик получил хорошее среднее образование, но из-за буржуазного происхождения университет был для него закрыт.

Юноша учился на лаборанта-химика, служил в армии, а после демобилизации стал рабочим сцены в пражском театре АВС. К началу 1960-х, которые были для Чехословакии временем культурного расцвета и политического оживления, он уже был автором нескольких абсурдистских пьес и критических статей — классический пражский интеллектуал.

Он еще питал иллюзии относительно «социализма с человеческим лицом» и дискутировал на эту тему с Александром Дубчеком во время встречи последнего с чехословацкими писателями. Но через пару недель в Прагу вошли советские танки, Дубчек капитулировал, иллюзии развеялись.

В меньшинстве

Для чешской интеллектуальной среды взгляды Гавела были слишком необычными и даже эпатирующими. Он оказался тогда в меньшинстве — и надолго. В статьях, написанных после разгрома «пражской весны», Гавел писал: «Если мы станем утверждать, что страна, которая хотела завести свободу слова и прекратить произвол тайной полиции, оказалась благодаря этому в центре мировой истории, то окажемся самовлюбленными дурачками, смешными своим провинциальным мессианством». Он утверждает, что свобода, демократия, гражданские права — это европейская норма, а «пражская весна» была не всемирно-историческим подвигом, а лишь слабой и непоследовательной попыткой ее восстановить.

Весь диссидентский период его жизни, начавшийся в 1970-е, был противостоянием горстки активных противников режима системе «нормализации» (как официально называли правление Густава Гусака). В открытом письме Гусаку Гавел охарактеризовал ее так: «Запахом смерти веет от представления о «порядке», реализуемого этой властью, для которой каждый оригинальный поступок, небанальное выражение, нестандартная мысль, непредсказуемое желание или стремление — лишь признаки «беспорядка», «хаоса», «анархии».

Он продолжал «хулиганить», живя (под надзором госбезопасности) на даче в деревушке Градечек на севере Чехии. Главным источником доходов Гавела были гонорары от публикаций его произведений на Западе — на родине его давно не печатали. Писал он не только «художественное». В начале 1977-го появилось воззвание «Хартии-77», основным автором которого был Гавел. Оно начиналось словами: «Хартия-77» — это свободное, открытое и неформальное сообщество людей разных убеждений, разной веры и профессий, которые объединены желанием выступать за соблюдение гражданских свобод и прав человека в нашей стране и во всем мире». Воззвание распространяли самиздатом, его опубликовали несколько ведущих западноевропейских газет. Подписали документ лишь 242 человека, позднее присоединились еще около тысячи: стать «хартистом» означало навлечь на себя неприятности.

Годы диссидентства, собственно, и сделали Гавела Гавелом. Именно в 1970-е он обрел жизненное кредо, которое позднее сформулировал так: «Надежда — это не убежденность в том, что все будет хорошо, а скорее уверенность в том, что поступать так или иначе имеет смысл вне зависимости от того, чем дело кончится».

Взлет

В 1978-м Гавела арестовали и осудили за «подрывную деятельность». В общей сложности он просидел около пяти лет, последний арест датировался январем 1989 года. Хотя правители Чехословакии без восторга восприняли горбачевскую перестройку, политический климат менялся и в Праге: Гавела отпустили уже в мае. А еще семь месяцев спустя он стал президентом Чехословакии.

Как мог произойти столь невероятный взлет? Чешский историк Иржи Сук так описывает положение Гавела накануне падения коммунистов: «Оппозиция … была разделена на несколько групп... Над ними возвышалась личность Вацлава Гавела. Кампании зарубежных СМИ в его поддержку сделали его заметной политической фигурой еще до того, как он вступил в политику. Он, однако, совсем не хотел в нее вступать».

Семнадцатого ноября, в первый день демонстраций, с которых началась «бархатная революция», Гавела в Праге не было. На публике он появился два дня спустя, когда в числе прочих деятелей оппозиции обратился к митингующим с балкона издательства «Мелантрих». Квартира Гавела и его жены Ольги стала штабом оппозиционных сил, там шло формирование «Гражданского форума» — организации, которая вскоре вступила в переговоры о передаче власти с представителями распадавшегося режима.

Гавел оказался ловким переговорщиком и мастером компромиссов. В ноябре-декабре «Гражданскому форуму» удалось договориться об условиях политического переустройства Чехословакии с умеренно реформистской частью коммунистической номенклатуры. Один из ее представителей, Мариан Чалфа, был выдвинут в премьеры нового коалиционного правительства. Президент Гусак объявил об отставке.

К тому времени в чехословацком обществе звучали имена двух потенциальных кандидатов на пост главы государства. Это были восставший из небытия Александр Дубчек и Гавел, в считаные дни обретший всенародную известность. «Гражданский форум» поддержал Гавела, Дубчеку был предложен пост председателя парламента. И 29 декабря 1989 года произошло событие, достойное абсурдистских пьес самого Гавела: депутаты Федерального собрания, избранные при «нормализации», единогласно поддержали кандидатуру диссидента-антикоммуниста на пост президента республики, в названии которой имелось слово «социалистическая».

Град

Гавел выглядел и поначалу вел себя совсем не по-президентски: он мог проехаться по коридорам Града на самокате или, обманув собственную охрану, зайти на пару кружек пива в какой-нибудь кабачок.

Споры о президентстве Вацлава Гавела начались еще до того, как оно закончилось (Гавела избирали трижды: в 1989-м и в 1993-м — президентом Чехословакии, а в 1998-м — Чехии). С одной стороны, он привел страну к свободным парламентским выборам, почти полтора десятка лет служил гарантом демократических свобод и способствовал вступлению Чехии в НАТО (в 1999-м) и ЕС (в 2004-м, через год после ухода Гавела из Града). Общественная и правозащитная деятельность, которую Гавел вел и на президентском посту, выступая в поддержку преследуемых в других странах — на Кубе, в Китае, Бирме, России, Белоруссии, — позволила ему поднять международный престиж страны.

С другой стороны, его дружба с далай-ламой мешала чешской торговле с Китаем, его резкие высказывания о войне в Чечне и нарушениях прав человека в России раздражали Кремль, а высказанная им во время войны в Косово убежденность в том, что во имя прекращения геноцида можно применить военную силу, превратила его в глазах многих едва ли не в изверга, аплодирующего гибели сербов под бомбами НАТО.

Президентские годы были нелегкими для Гавела-человека. В 1995 году умерла его жена Ольга. В последние 15 лет Гавел и сам не раз был на грани смерти, перенес несколько тяжелых операций. Жизнь Гавела продлила забота его второй жены, известной актрисы Дагмар Вешкрновой.

После отставки в 2003-м Гавел переехал в ту самую деревушку Градечек, где он жил когда-то под надзором полиции, и там провел последние восемь лет. За эти тихие годы он написал несколько статей, книгу воспоминаний и пьесу «Уход», по которой снял фильм. Сам Гавел ушел 18 декабря 2011 года. Он умер в Градечке во сне.

— Ярослав Шимов

Железная  женская рука

Корасон Акино:  как победить авторитарного авторитета

В тот осенний день 1985 года пятидесятилетняя вдова с лицом школьной учительницы рано утром зашла в монастырь в пригороде Манилы. Целых десять часов она не выходила из обители Смиренных Сестер Святого Духа Вечного Преклонения. Религиозная филиппинка напряженно молилась и медитировала, желая познать веление высших сил — идти ли ей в политику, уже отнявшую жизнь у ее мужа, с которым она по-прежнему ощущала духовную связь. Покидая монастырь, она была полна решимости бросить вызов всесильному Фердинанду Маркосу — чего бы ей это ни стоило. Cкромная домохозяйка верила, что победит.

Дочь латифундиста, жена оппозиционера

Незадолго до этого президент Маркос, уже 20 лет железной рукой правивший страной, объявил о досрочных выборах главы государства, думая застать врасплох оппозицию, лишенную объединяющей ее фигуры. В предвыборной копилке Маркоса имелось немало достижений — впечатляющий рост экономики, множество реализованных инфраструктурных проектов, подавление терроризма. Он загнал коммунистических и исламистских партизан в удаленные уголки архипелага, обеспечив стабильность и мирную жизнь большинству филиппинцев. Оборотной стороной его правления было подавление оппозиции (целых восемь лет Маркос правил в условиях военного положения, арестовав большинство несогласных), вопиющий разрыв между богатым меньшинством и беднейшим большинством, концентрация имущества и капитала в руках приближенных к президенту людей, которым он передавал конфискованные у местных олигархов состояния.

США оказывали Фердинанду Маркосу поддержку, поскольку он твердо выступал против коммунизма и даже послал инженерный корпус в Южный Вьетнам. Внутри страны у него долгое время не было серьезных противников, ими являлись либо представители олигархических кланов, не имевшие массовой поддержки, либо мусульманские и маоистские экстремисты. Общество, уставшее от взрывов и убийств, спокойно отнеслось к решению президента в сентябре 1972 года ввести военное положение и отложить на неопределенный срок очередные выборы. В числе самых громких критиков Маркоса был Бениньо Акино, выходец из богатой помещичьей семьи, сделавший к тому времени стремительную карьеру. В 22 года — мэр, в 27 — вице-губернатор, через два года — губернатор, а в 34 — сенатор. Он отправился за решетку на семь лет после введения военного положения, расставшись со своей женой, матерью пятерых детей.

Корасон Акино, подобно мужу, происходила из влиятельного клана землевладельцев со смешанным китайско-испано-малайским бэкграундом, и она никоим образом не была «дочерью народа». Состояния отца хватило, чтобы послать девочку учиться в Америку вместе с сестрами. Вернувшись на Филиппины, Корасон поступила в университет изучать право, но прервала учебный курс, выйдя замуж за Бениньо — восходящую политическую звезду. Потянулись скучные будни в провинции, где делал первые шаги супруг. Молодая семья жила подчеркнуто скромно. Но после его ареста все изменилось.

В знак солидарности с мужем Кори (так ее звали на местный манер) отказалась от посещения вечеринок, салонов красоты, перестала покупать новую одежду. В 1980 году Бениньо выпустили для лечения в США, куда он уехал со всей семьей. Через три года он в одиночку вернулся на Филиппины для борьбы с Маркосом, но был убит выстрелом прямо в аэропорту.

Общественное мнение возложило вину на правительство. Корасон, прилетев на похороны мужа, стала свидетелем двухмиллионной траурной процессии. Убийство Бениньо стало катализатором усиления борьбы с режимом Маркоса. Мед давно превратился в патоку — филиппинцев возмущали известия о тысячах платьев в гардеробе президентской жены Имельды, стремившейся играть все большую роль в политике, перекрытие социальных лифтов для несогласных с его курсом, нарастание проблем, связанных с коррупцией. В этот момент Маркос и нанес удар по противникам объявлением внеочередных выборов, чтобы затем шесть лет править на законном основании.

Мирные военные

25 февраля 1986 года по манильским улицам, еще не остывшим от революционных событий, проезжал президентский кортеж: Корасон Акино направлялась на свою инаугурацию. Вот осталась позади автострада EDSA, которая дала свое имя революции. К удивлению шофера, Акино приказала ему останавливать автомобиль при каждом красном сигнале светофора. На архипелаге наступала новая эра…

Голосование состоялось 7 февраля. После затянувшейся паузы избирком объявил о победе Маркоса с преимуществом в три процента. Тут же в знак протеста против манипуляций с подсчетом и обработкой данных в отставку подали 30 компьютерных специалистов избирательной комиссии. Из всех провинций страны шел вал сообщений о подтасовках и давлении на избирателей. Высшие иерархи католической церкви на Филиппинах, в стране очень религиозной, объявили о своем несогласии с результатами выборов. Главный союзник режима, Америка, устами Рональда Рейгана также осудила Маркоса. Но, несмотря на ширящиеся протесты, на заседании парламента 15 февраля Фердинанд Маркос был провозглашен победителем. Корасон Акино покинула столицу и отправилась на остров Себу, чтобы оттуда руководить объявленной ею кампанией гражданского неповиновения.

В этот момент случилось решающее событие революции — в дело вступили военные, бывшие до последнего основной опорой Маркоса. 22 февраля два ключевых генерала страны — министр обороны Хуан Энриле и замначальника Генштаба и одновременно командующий полицейскими силами Фидель Рамос появились перед журналистами на незапланированной пресс-конференции и объявили, что они не признают итогов выборов и более не подчиняются Фердинанду Маркосу. Это был перелом. Военные части одна за другой переходили на сторону мятежников, которых поддержал архиепископ Манилы Хайме Син.

На автостраде EDSA, пересекающей столицу, начали собираться сторонники Акино, их число достигло двух-трех миллионов человек. Корасон Акино, узнав о демарше военных, вновь уединилась в монастыре и после раздумий решила незамедлительно лететь в Манилу, заручившись предварительно поддержкой генералов. Растерявшийся Маркос не знал, что делать, и беспрестанно советовался с посланником Рейгана Филиппом Хабибом, предлагавшим ему отречься и обещавшим убежище в США.

Тем временем Акино, находясь под защитой военных, объявила о своей инаугурации 25 февраля. В тот же день, хотя и почти без свидетелей, «инаугурацию» провел и Маркос, но спустя три часа после «вступления» в должность он сел в американский вертолет и отправился на авиабазу Кларк, откуда вылетел на Гавайи.

Королева  компромиссов

Вольтер говорил о Боге: «Если бы его не было, его стоило бы выдумать». То же самое можно сказать о Корасон Акино. Своей мягкостью она олицетворяла мирную сторону революции, прикрывая теневую работу генералов — подлинных организаторов отстранения Маркоса от власти. Шесть лет ее президентства превратились в череду вызовов и кризисов, с которыми ей приходилось справляться. Более 10 раз предпринимались попытки переворотов — президентский дворец бомбили, а ее сын получил пять пуль, хотя и выжил. Но Акино всякий раз находила поддержку генералитета, хотя многие военные сочли предательством ее мирные инициативы в отношении мусульманских сепаратистов и коммунистических партизан. Именно в годы ее правления на Филиппинах случились крупнейшие природные бедствия страны в XX веке (извержение вулкана Пинатубо, манильское землетрясение 1990 года, тайфун Тельма). Но она смогла не только фокусировать внимание на спасательных операциях, но и выполнять предвыборные обещания — провела аграрную реформу, вывела военные базы США с Филиппин. При ней была принята новая конституция, восстановившая независимость трех ветвей власти и гарантировавшая основные гражданские и политические свободы.

Сильной стороной Акино стала способность к компромиссу при сохранении принципиальных пунктов программы. Она использовала ближайших сподвижников Маркоса для… демонтажа ими же созданной системы. Ее часто критиковали за союз с генералами, но за 25 лет на Филиппинах ни разу не было сорваны выборы и никто не попытался править более одного срока, положенного по конституции. Уйдя из власти, Кори не играла роль кукольника за кулисами, а прямо высказывалась о положении в стране, способствовав отставке в результате импичмента президента Джозефа Эстрады и не побоявшись критиковать незадолго до собственной смерти сменившую его Глорию Арройо, когда та попыталась нарушить закон, за что и была арестована в ноябре 2011 года.

Филиппинское общество изменилось мало. Клановость, коррупция, бедность — по-прежнему его неотъемлемые черты. Но все, что Акино обещала в политической сфере, было выполнено, и достижения революции 1986 года ревизии не подверглись. Олицетворением национального примирения — главной заслуги Корасон Акино, которую в августе 2009-го хоронила буквально вся страна, — стало то, что ныне президентом Филиппин является ее сын Бениньо-младший, а в двух палатах парламента заседают жена и сын Маркоса, дочь же его избрана губернатором.

Взять власть