С чего начинается Родина?

В отличие от узурпации власти понятие любовь к родине не лежит в правовом поле. Эта вещь сугубо индивидуальная, личная, как церковь и вера. Она не терпит показухи, стучания кулаком в грудь и стадионных воплей, она тихо живет внутри каждого. И у настоящего чувства вектор один – где бы человек ни находился, он желает своей стране и народу только лучшего.

Красиво... Но как бы не так. На самом деле есть только одни истинные любители родины. И их любовь прямо пропроционально зависит от высоты чиновничьего кресла. Чем выше кабинет в башне «Российская Федерация», тем сильнее любовь. А что же другие соотечественники? За пределами России – только в Штатах и Западной Европе - проживают постоянно свыше 10 миллионов русскоязычных граждан и выходцев из бывшего СССР. У всех разная судьба – семьи, дети, работа, жизненные обстоятельства. Ни одна страна не считает живущих за рубежом экспатов людьми второго сорта, на них всегда готовы рассчитывать.

Проблема в том, что многие из них просто имеют «странную» особенность думать иначе, чем за краснокаменной стеной. Вряд ли кто-то серьезно верит в 73 процента иностранных голосов. Отсюда и возникает этот пропагандистский образ - плотное кольцо врагов и предателей, мальчиши-плохиши, льющие за суши и сашими зеленый чай на мельницу мифических буржуинов-завоевателей. Советские патриотические сказки плотно засели в голове, хоть и время-то уже давно другое.

Одно дело двумя пальцами выводить знакомую мелодию на рояле, другое, как заявленному еще 12 лет назад лидеру нации, постараться объединить всех, кому эта родина далеко не безразлична, использовать этот громадный потенциал. В ответ же – оскорбительные «бандерлоги».

Лучше Юры-музыканта, как он это сделал в программе «Эха Москвы» в минувшее воскресенье, не скажешь:

«Почему они приватизировали любовь к родине, эти ребята? Вот это больше всего меня поломало, вот эта эстетика, вот эти речи, что «мы спасли Россию, мы спасли Россию». От кого? От нас? Ребят, я не меньше, надеюсь, люблю родину, чем рабочий вагоностроительного завода, там, из Челябинска или откуда. Не меньше. И не меньше я таскался по стране, и не меньше знаю жизнь, и не меньше пахал во славу России. Поэтому не надо передергивать. А мы кто? Мы что, принцессы на горошинах, что ли? Какие-то мажорики, что ли, которые спят на перинах и, там, чистят ногти в клубах? Неправда это все. Масса народу, который желает, любит страну нашу Россию, желает ей добра прежде всего, но думает иначе, пытается разобраться во всем. Не слепо, не цепенеет ни от каких плакатов, ни от каких маршей, Парадов Победы бесконечных. Не цепенеем мы, видали мы жизнь всякую. И жрали овсянку тоже, и перловку в окопах. И поэтому не надо нас обвинять в том, что мы родину не любим. Бред это собачий».

Потому что от широкой души и большого сердца (см.первый абзац).