Елена Воробьева — о том, зачем сельские учителя усыновляют детдомовцев

Кого спасали учительницы из села Кульнево, усыновляя детдомовских детей,— себя, ребятишек, школу?

Елена Воробьева, Брянск. Фото автора

Четыре года назад "Огонек" писал про уникальную школу брянского села Сенного. Половина учеников — 15 из 29 — приемные дети, взятые на воспитание учителями. Еще одна такая школа появилась на Брянщине в селе Кульнево Жирятинского района. И это немного другая, своя история...

Пополнили баланс

В 10 школьных дневниках из 22 росписи учителя и мамы совпадают. Редко, но метко вылетит на уроке "ну маам!" — а нечего своим занижать! А математик Валентина Сергеевна строга:

— Меня дети спросят: "А почему это ваша Юля не подготовилась, учительская дочь?" И если Даня раз нашалит, два... — перед коллегами неудобно, осадочек. Вот я требую со своих: и учеба, и поведение, и внешний вид, опрятность...

Своими Юля Радченко и Даня Волков стали математику Кульневской средней школы Валентине Недостоевой 6 лет назад. Дочка оканчивала 11-й класс, уже определилась поступать в Брянск... И матери в какой-то момент стало жутко: уедет дочь — и пустота. Навсегда?

Эта мысль им почти одновременно пришла в голову: ей и директору школы Галине Леонидовне Сахаровой. У той дочь и сын еще раньше осели в Брянске, обзавелись семьями. Директор Сахарова погрустила недолго. И рассудила, не мудрствуя: "Годы еще позволяют, силы остались, может, еще одно сердце счастливое будет?" И стала искать, кого бы взять на воспитание из детдома или приюта...

Татьяна Ситникова и ее Дима и Алина
Фото: Елена Воробьева, Коммерсантъ

Учителя Сенного в 2008-м признавались открыто: совместили два добрых дела — детям дали семью и малокомплектную обезлюдевшую школу спасли от закрытия. Действительно, 15 приемных ребят Сенного составляли более половины школьного населения. И сейчас так.

Учителя Кульнева уверяют: в 2006-м, когда брать детей в семьи начинали они, мода на "оптимизацию" до них еще не дошла. В школе было целых 63 ученика! Это только два года назад о возможном ее закрытии стали в районе поговаривать. Так что спасали они исключительно себя, искали своей жизни — продолжения, наполненности и смысла.

— ..И осталась я одна на корню! — рассказывает школьный повар Надежда Ивановна Сахарова. Повзрослела, уехала взрослая дочь. А Надежда Ивановна осталась "доглядывать" бабушку, дедушку, мать. Потом доглядывать стало некого. Нянчить внуков вдоволь не получалось — дочка с зятем только наездами. Муж по полгода на заработках — уезжал валить лес под высоковольтными линиями. На селе всегда так: если мужик не пьет — значит дома не особо примелькается.

И Надежда Ивановна решилась...

— Забирать Витальку Щербакова из Жуковского детского дома выехала вся семья: я, дочка, зять, внук и внучка. "Виталик, поедешь ты к нам в семью?" — "Не знаааю..." А через неделю вернулись домой — 3 октября 2011 года. "Из приемных наш — самый поздненький",— умиляется мама. И это был цирк! Мы набрали колбасы, йогуртов, конфет. И в машине уже — угощать. А он переживает за внучку Маринку: "Марин, что ж ты не ешь! Поешь вкусненького!!!" Сам управляется славно и ей сует.

Не подглядывать!
Фото: Елена Воробьева, Коммерсантъ

Дома баня, торт за семейным столом. А наутро в кровати хлеб под подушкой... Потому что в детдоме ужин в шесть часов и дальше как хочешь. "Мам, вдруг не будет хлеба в доме — я припас!" И до сих пор бывает еще это "вдруг"...

В туалет первое время Виталика приходилось за руку водить — все ему прошлая мать мерещилась. На память о ней шрамы на голове — как била пустой бутылкой.

Вернулся сам Сахаров с заработков, Виталик сориентировался мгновенно: "Папка?" — "Паапка!" И повис на шее. Папка ни с чем плохим у него не ассоциировался. Никакого папки в его жизни до сих пор не было...

Папка — это из истории про Катю Таранову, приемную дочь директора Галины Сахаровой. С поваром Сахаровой Надеждой они родня — замужем за братьями. До того как стать Кате дочкой директрисы, была она дочкой алкоголика. Соседи рассказывали — 4-летнюю Катю отец будил в три ночи, слал за водкой. В 30-градусный мороз, в резиновых сапожках. А потом его осудили. И бабушка умерла. Катя и ее брат попали в райбольницу. Родные дяди и тети не пожелали забрать детей к себе. Из больницы им был один путь — в детский дом. Катя вспоминает: "Я уже тогда поняла, что чуда ждать не надо, к нам оно не придет". Ей было 7 лет, Илье — 5. И тут появляется Галина Леонидовна... Надо было пройти все стадии оформления: детей пришлось бы забирать из детдома. Глава района был новый, незнакомый, но Сахарова рискнула обратиться. Ответ был человеческий: "Под мою ответственность завтра забирайте детей".

Виталик покорил всех в семье Надежды Сахаровой
Фото: Елена Воробьева, Коммерсантъ

— Вхожу во двор с детьми,— продолжает Сахарова,— и мысленно к своим родителям: "Мама-папа, благословите и помогите!"

Родной отец детей Тарановых не сразу сложил свое оружие — родительские права. Девять месяцев Сахарова-директор воспитывала Катю и Илью без государственной поддержки, только на себя рассчитывая. Пока наконец не дошло до Таранова-отца письмо: "Ты подумай, я рядом, ты всегда детей можешь увидеть — только исправляйся. Дети будут в хорошей семье — присмотрены, накормлены, одеты, любимы, обучены! А так усыновят их в Америку или в Германию — и не будешь знать, что с ними". Он и согласился. Уступил права.

Пришли коллеги в дом Леонидовны. Как после родов встреча: поздравления, цветы, подарки, угощения — большой праздник! Сколько игрушек, вещей подарили! Катя и Илья до сих пор помнят, как вручали им, как тормошили, радовались за них люди.

С этих пор Кульнево так и встречало каждый раз новых деток... С Сахаровой-директора пошла традиция.

И дети пошли один за одним: сразу же Недостоевы взяли Юлю и Даню в 2006-м. Потом семья Бондарьковых пополнилась Машей и Оксаной Дашевскими. В 2008-м словесник Татьяна Ситникова взяла на воспитание погодков Диму и Алину. В число приемных родителей Кульнева, по примеру школьных учителей, попала доярка местного совхоза Садоха со своим Пашкой. И "урожай" 2011 года — Виталька Щербаков, сынок Сахаровой-повара.

Недостоевы Валентина Сергеевна с Юлей и Даней
Фото: Елена Воробьева, Коммерсантъ

Нина Константиновна Бондарькова, технический работник Кульневской школы, хотела одну девочку взять. А у нее сестра. Разлучать немыслимо: Маше — 10, Оксане — 9.

— Оксана меня увидела первый раз, спросила сразу: "Мне собираться?" Маша не сразу решилась. Так что ездили "в гости". Я уже и не надеялась на взаимность. А когда приехала и хотела спросить уже окончательно, Маша закричала: "Мама приехала за мной!" Оксана была в больнице, мы ее навещали, когда выздоровела — забрали. Была у них еще годовалая сестричка — думала взять ее через год после старших. А когда решилась — малышку уже удочерили другие...

Преподаватель русского Татьяна Сергеевна Ситникова пережила страшную личную трагедию. Было два сына, остался один. Три года назад посмотрела на коллег и решилась на Диму и Алину. Татьяна Сергеевна начинала обучение с чистого листа: "Ребята из цветов знали только желтый и зеленый, о буквах-цифрах речи не было к 1-му классу". Ей, наверное, тяжелее всех тянуть своих — как маме и как учителю. Зато у ребят есть личный адвокат: родной сын Татьяны Сергеевны 20-летний выпускник техникума:

— Я ругаю их, а он меня! Очень их любит и защищает. Если приедет откуда — им гостинцы. И побалуется с ними, и в прятки сыграет. Сын уедет, конечно,— ищет в Брянске подходящую работу. А мы будем дальше расти да воевать...

Виталик на хозяйстве...
Фото: Елена Воробьева, Коммерсантъ

Через край

Снова у мам-учительниц жизнь до краев наполненная. Где-то и через край. Первый день — все вспоминают — огромное детское счастье от простых вещей: тепло, еда, покой. Потом начинаются нюансы.

Галина Леонидовна Сахарова вспоминает первый год:

— Я и плакала: "Господи, что я наделала!" Мне, учителю, вдвойне тяжело, если ребенок не понимает по учебе. А у него свои гены: не дано ему, может быть! Не дается Илье таблица умножения — мне это горе. Дочь моя старшая занимается с ним — у нее получается. Зато он танцевать любит. Я бы его в музыкальную школу, но какая в селе музыкалка? Было и детям тяжело: Катя на окна кидалась, за руки ее держали я и мать моя. "Успокойся, успокойся!", капель накапаю... А вот как-то разоблачила ее, что купалась в речке одна. Маленькая же еще была, ну как что случится! Говорю: "Я на тебя обиделась!" Она бух на колени и ползет за мной, головой бьется об пол: "Мамочка, прости меня, мамочка прости меня!" Ей страшно, мне страшно...

У доярки Натальи Садохи первая реакция была: "Я троих вырастила, что я, не справлюсь!" А прошло время — плакала: "Наверно, отвезу". Всем миром утешали, поддерживали, беседовали с пацаненком. Директор искала к Пашке подход, про жизнь расспрашивала. И он показал ей резаные пальцы: "Папка мамку завалил, ножик занес. Я подскочил, стал отбирать. Мамка вырвалась и убежала".

Родители пили один другого горше... Это общая для всех история. Директорская Катя вспоминает, как отец бил мать вожжами — та пропила последнюю в доме банку сала...

Нина Константиновна Бондарькова рассказывает: первое время дети и родители не знали, как быть друг с другом:

Директор Галина Сахарова и ее дети сегодня
Фото: Елена Воробьева, Коммерсантъ

— Мы проводили воду, я не разрешила девочкам трогать краны. Но им надо же было попробовать: сорвали кран — залили кухню. Хотели помочь. Зато теперь все умеют, знают, помогают.

Математичкин Даня тоже непростой человек, хоть и твердый хорошист. Со слов Валентины Сергеевны Недостоевой, на него прыгает мел, притягивает асфальт. Снег виноват, что башмаки мокрые, гвоздь — что куртка порвана.

— Выпущу в школу ребенка, домой бежит поросенок. Вот над этим еще работаем.

Зато когда на Украину к родне ездили, полночи тряслась над своим спящим "поросенком". И в результате переложила с боковой полки к себе под бок. Чтоб не украли лихие люди.

Любовь кульневцев ко всем милосердствует и все переносит. И есть у них теперь много чего. Есть кого называть мамой, а иногда и папой. Есть кому научить чистить картошку, стирать, доить корову, полоть — и как же это, оказывается, почетно и зачетно! Даня, еще и подростком-то не назовешь его, уже три года управляет трактором. Глядя на эту картину, громко вздыхает сахаровский (повара) Виталька, несмотря на свои два велика и компьютер. Девчонки могут пироги печь да борщи варить. А начиналось все с науки почистить яйцо...

Семья для этих ребят — сильное ощущение. Всякой шоколадкой Виталик делится с отцом-матерью. Катя с упоением возится с маленькой племянницей. Даня вышил сестре целого слона.

Из сочинения Кати: "Недавно наша семья пополнилась. Денис женился, теперь у нас есть маленькая племянница Дашенька".

— А вчера Катя говорит: "Я хочу взять твою фамилию",— сообщает Галина Леонидовна...

Раньше девочек в школе было трое, теперь девять!
Фото: Елена Воробьева, Коммерсантъ

Пересечение и объединение

Сенное и Кульнево друг о друге не знают. Их "связали" корреспонденты. Но в чем-то эти параллельные миры пересекаются.

Когда в Кульневской школе осталось 22 ученика, с учетом приемных даже, районный отдел образования стал готовить "оптимизацию". Планировали сделать малокомплектную сельскую школу филиалом более крупной. И здание, и ученики остаются на месте. Но школа лишается статуса юрлица, и закрыть ее проще.

14 марта созвонились с директором Натальей Сулиной — новости отличные. Одна из мам, выпустив из школы двоих своих приемных, взяла еще троих. У другой сынок вернулся в родное село из армии. Учителя Сенного, они же родители, школу отстояли. А значит, и село спасли. Школу, впрочем, лишили юрлица, сделав филиалом, но не закрыли. И теперь уже вряд ли закроют. Поскольку мамы-учительницы придумали хитрость в положении и уставе: "Школу возможно закрыть только с согласия родителей учащихся". Чего и кульневцам советуют.

Ведь школа в селе — это будущее, это надежда. Здесь происходит все — от утренников до выборов. Вот нет сейчас в Кульневской школе интернета — "канал забрали на выборы". На наших глазах размонтировали выборные веб-камеры. Какие выборы без школы? (Улыбка.)

Илья и Катя шесть лет назад
Фото: Елена Воробьева, Коммерсантъ

В Кульневе у приемных почетная роль, смыслообразующая. Они — центр семьи, опора школы, надежда села. До них девочек в школе было только три. Сейчас девять. "Пополнившие баланс" тянут и успеваемость, и самодеятельность. Учителям есть на кого опереться. Энергичные, все хотят, во всем стремятся участвовать. Очень важная персона — Маша: "Есть Маша — есть 8-й класс". Одна она в 8-м потому что.

— Тогда мы брали просто так,— говорит Валентина Недостоева.— А теперь получается, что и школа существует благодаря нашим детям, и в нашей жизни пустоты нет, а есть смысл.

Директор улыбается:

— Я с работы домой бегом! Мы вместе картошку убираем, и поем, и плачем. А не было бы у меня Ильи и Кати, приходила бы в пустой дом. И картошку ту не для кого было бы сажать!

Приемные дети Кульнева в рамках всероссийской акции "Я — гражданин России" готовили проект "Согрей теплом родительского сердца". Писали письма-сочинения, листовки расклеивали. В Жирятинском районе кульневский проект занял первое место. А в областном центре затерялся где-то между проектом по остановкам и помощью бездомным животным. Зато после этой работы еще одна женщина взяла в семью приемного ребенка.

Математик Недостоева ведет урок сразу на две параллели: три 6-классника управляются с дробями и целыми, единственная 8-классница Маша излагает на доске смысл пересечения и объединения множеств. Пишет на доске два слова-подмножества. Ищет общие буквы — пересечение. Все вместе — объединение.

Маленьким объясняет учитель:

— У нас есть число 3,6. Это десятичная дробь. Запятая — что она дает? Правильно, отделяет целое от части...

Быстрый Даня косится в мою сторону и вытягивает голову к источнику знаний. Вдруг спросят? Нельзя ему перед общественностью маму подвести...

Приемное счастье