Второй месяц уж пошел после выборов. И пятый после тоже выборов. Процесс устаканивания, конечно, еще не прошел, это надолго. Небось, до конца мая, не иначе. Много чего приостановилось, люди ждут назначений — как же, как же, от этого зависит близость к трубе или, как говорили раньше, к пирогу.

«Оппозиция не смогла выдвинуть серьезных лидеров и придумать солидную программу», — натыкаясь на такие или подобные строчки, я выкидываю газету или журнал с балкона или резко спрыгиваю с сайта.

Ну невозможно больше жевать эту жвачку. Тюбик уже пустой, его хоть как выкручивай — повидла (или там особого космического борща) не будет.

Насчет назначений — это всё очень важно. Помню, в одной из газет, где я работал давным-давно, ввели рубрику типа «Назначения».

— А зачем это? — спрашивали наивные.
— Ну как же? Чтоб сразу знать, кому нести. Иначе ж можно человеку продолжать отсылать бабки через посредников, а он уже того, с должности-то снят и пока это скрывает. А мы ему закроем возможность неправомерного обогащения.

Цинично, но тонко. Для позднего совка, и ранней перестройки, и первых лет нового русского капитализма это было новостью и свежей мыслью. Но уж не сейчас, когда широкая публика повзрослела.

Да, так вот насчет назначений. Самые главные вроде уже случились, так что практически все решено. Основные четыре кресла поделены. Четыре — вообще магическое, ужасное и важное число. Стороны света, ножки стула и даже стола, колёса, времена года и прочее — сами множьте примеры. И вот они, наши четыре главных назначенца. Это ВВП и ДАМ, а еще РПЦ (патриарх) и МВД (Нургалиев). Первые два, как мы знаем, легко могут менять друг друга, если надо.

Да и вторые два тоже, кстати, могут! Оба много говорят про духовность и прочие идеалы, оба носят высокие головные уборы, богатые котлы и ездят на солидных авто, оба вхожи, оба имеют статус непогрешимых: что б они ни натворили — все им будет Божья роса. Оба имеют одинаковое влияние на правопорядок в стране. Одинаково никакое то есть. Злые языки поговаривают о совпадении у них также и званий, клеветники России уж вывешивали в инете богопротивную картинку, где при помощи фотошопа, главного орудия богохульников (некоторые из них проникли даже в патриархию, устроив там богомерзкую провокацию с вычеркиванием «Брегета»), на его святейшество была надета, прости Господи, униформенная фуражка.

Всякий раз, к слову, но некстати, скажу,

при виде ментов на улице я испытываю ряд чувств: сперва предчувствие приключения, далее настороженность, после самопроизвольно перегруппировываюсь, чтоб легче увернуться от удара или упасть с минимальными потерями, далее непременная радость от того, что все обошлось, и — удивление.

Меня не повезли в участок му**хать и после (ни слова про шампанское!!!) выкидывать из окна. Само собой, ни за что. В общем, менты — это в итоге чаще всего источник положительных эмоций. Я это только отчасти говорю в шутку. Тонкость этого переживания — ну приблизительно этого — описана в стихе:

Девушка красивая
Лежит в пыли нагой.
Другой бы изнасиловал,
А я лишь пнул ногой.

Это как бы образ нашей общественности, штатской в смысле.

В сравнении с МВД официальная церковь — что б про нее ни говорили — выглядит просто ангельским учреждением. И когда при мне на нее возводят хулу, типа там у них все не от чистого сердца и имеет место лицемерие, я отвечаю: разве это не лучше, чем искренний сатанизм? Менты, они все ж хуже попов, кроме шуток.

Конец лирического отступления.

Так чем же заниматься в это безвременье или по меньшей мере межвременье? Про которое могучий ветеран ремесла Юрий Рост написал на неделе: «Сейчас, я бы сказал, наступила стадия переваривания. Как у удава. Продукт переваривания внутри. Это мы все. А после переваривания сами знаете, какая стадия наступает».

Прогноз неаппетитный, не гастрономический совершенно. Но старая гвардия (я про узкую прослойку журналистов, которые были не инструментами партии, не марионетками тогдашних Сурковых, но приличными людьми; а писали от себя, без оглядки на казенные запреты) никогда и не старалась угодить и похвалить.

Она занималась другим — пыталась докопаться до сути вещей и точно ее передать, хорошим языком, пусть даже и эзоповым, Эзоп не зря выбирал такие выражения, чтоб даже и до рабов дошло.

Много великих журналистов старшего поколения, которые мне (даже мне!) по возрасту в отцы годятся, ну или чуть моложе, живы и вполне работоспособны. Могли б вкалывать в полный рост. Как тот же Рост. Который в свое время отличался на ТВ.

— Зачем ты оттуда ушел? — спросил я его когда-то простодушно. Мало еще зная в 90-е о нравах Останкино.
— Да немало желающих там поработать и без меня. Хватает им и своих ребят.

Не буду называть тут имена ветеранов журналистики, которые раньше времени списаны на берег и бедствуют, получая редкие подарки судьбы в виде премий или нечастых скупых гонораров. Кто помнит — тот и так помнит и без моей подсказки перечислит, а молодежи их имена, увы, ничего не скажут. «Старые бойцы, закаленные, уже не ждут [happy end'а]», — пишет Рост про себя, про своих. И про тандем: «Вразумить их не удастся, мальчики уже сформировались».

Ну так что ж делать? Валить из страны? Идти на баррикады? Продаться какой-нибудь казенной конторе и хвалить кого прикажут? И срать на головы честным людям по двойному тарифу? Уйти в запой? Рост дает нам другой ответ: «Надо просто жить. Причем жить радостно. Жизнь предоставляет огромное количество дивных возможностей: общение, дружбу, любовь, кто умеет».

Я тут так настойчиво цитирую вам Юрия Михалыча, потому что считаю его мозговитым и, более того, мудрым человеком. И вот он предлагает нам чувствовать себя уютно в теперешнем новом совке, который, не спросясь, наступил. И который, откровенно говоря, во многом лучше прежнего, предыдущего совка все-таки — надо себе в этом признаться. Это я вас утешаю уже от себя.

Ну совок, ну таков уровень развития нашего общества. Надо с этим смириться и жить с этим. С чем сравнить это переживание? Вот, кажется, что-то похожее, насколько я могу судить. Глядя со стороны. Несколько моих друзей, из евреев (выросших в нерелигиозных семьях), независимо друг от друга рассказывали мне о таком опыте. В раннем детстве они думали, что они такие как все, в смысле, русские. И вдруг внезапно им — каждому при своих обстоятельствах — открывались глаза на национальную принадлежность, и перед ними представала пятая графа. Это было весьма травматическое переживание. Они узнавали, что всё в жизни именно вот так и не иначе. Приходилось это принять и с этим жить, и изменить ничего нельзя. До конца жизни.

Так и мы будто стали некими новыми евреями. Дополнительными. Мы чужие в стране, которая казалась такой понятной и родной.

Ну, пусть так! «Трезвость — норма жизни», вспомнил я смешной лозунг времен массовой вырубки виноградников в 1985 году. Трезвость — таки это не всегда смешно…

Игорь Свинаренко о безвременьи в России - Газета.Ru