Очередной "Марш миллионов" в Москве прошел мирно и спокойно, совсем как декабрьские митинги на проспекте Сахарова и Болотной площади. Спецкор ИД "Коммерсантъ" Олег Кашин считает, что это только внешнее сходство, а на самом деле изменилось очень многое.

У московских протестных настроений есть два агрегатных состояния. Одно — когда улицы оцеплены ОМОНом, митингующих уводят с заломленными за спину руками и развозят по полицейским отделениям на автобусах, которые по уже сложившейся традиции принято называть автозаками. Дубинки, металлические щиты, свирепые комментарии источников в Кремле и возмущенные записи представителей креативного класса в социальных сетях. Типичная фотография — злой ОМОНовец волочит кого-то беззащитного по асфальту.

Второе агрегатное состояние — это когда, наоборот, полиция добра и обходительна, настроение у митингующих хорошее, и все проходит мирно и весело. Тогда и источники в Кремле дают добродушные комментарии, и социальные сети пестрят отзывами в том духе, что это больше было похоже на праздник, чем на митинг, и вообще "мы показали, что нас много". Типичная фотография — вид откуда-то сверху, чтобы было понятнее, как много людей вышло митинговать.

События 12 июня, очевидно, проходят по второй категории. Доброжелательная полиция, никаких задержаний, красивые фотографии, сделанные с высоты, и комментарии официальных лиц в формате дружеского похлопывания по плечу — мол, на этот раз все оказались на высоте, конструктивный диалог, ну и так далее. В этом смысле последний "Марш миллионов" ничем не отличался от предыдущих митингов на Новом Арбате, Пушкинской, проспекте Сахарова, а также от "прогулки писателей", которая, как известно, проходила месяц назад по этому же маршруту, только без митинга в конце.

Виды сверху были такими впечатляющими, настроение митингующих таким хорошим, а полиция такой доброжелательной, что можно даже было забыть и о вступивших в силу поправках к законодательству о митингах, и об обысках 11 июня, и о почти полутора десятках арестованных по делу о майских событиях. "Марш миллионов" был слишком похож на предыдущие протестные митинги, но это только видимое сходство. За те полгода, что Москва митингует, все-таки изменилось гораздо больше, чем может показаться. И дело совсем не в выборах губернаторов, и не в упрощении регистрации партий.

Россия в июне 2012 года отличается от России декабря 2011 года тем, что полгода назад не было драконовских штрафов за митинги, а теперь штрафы есть. Тем, что полгода назад никто не сидел в тюрьме за митинги, а теперь сидит 13 человек — пока 13. Тем, что полгода назад у Ксении Собчак в тумбочках лежали деньги, а теперь не лежат. Тем, что полгода назад журнал "Большой город" мог написать на обложке призыв "Отправьте в отставку обоих", а теперь не может.

Можно долго рассуждать о перспективах протестного движения, но пока оно существует в рамках, отведенных для этого властью, все протестные перспективы зависят только от власти. Аресты, обыски, штрафы, цензура — власть знает свое дело, и протестовать в июне гораздо сложнее и опаснее, чем в декабре. "Марш миллионов" в этом смысле власти очень помог. Он поддерживает иллюзию, что все в порядке, и что пространство для мирного протеста по сравнению с декабрем не изменилось.

"Протестовать в июне гораздо сложнее и опаснее, чем в декабре"