Игорь Григорьев: «Что от нас останется, кроме наших песен?»

Автор трикстерского поп-проекта о дебютном альбоме за сотню тысяч фунтов, панкухе Любови Успенской и о том, почему в Англии получается хорошая музыка

© Фото с фейсбук-странички Игоря Григорьева Игорь Григорьев Перейти в фотогалерею материала › Всего фото: 4 Игорь Григорьев начинал свой трикстерский поп-проект два года назад на сайте OPENSPACE.RU, и не только поэтому мы внимательно следим за его деятельностью. Читать! 4 года с OPENSPACE.RU: Best of the Best Юровский об опере «Мастер и Маргарита» Заветные желания наших авторов и коллег Сергей Жадан. Ворошиловград Лена Катина: «Эти песни надо петь пожизненно» Напомним, что целью амбициозного Григорьева, который придумал своему проекту кодовое название «Борщ с Moёt & Chandon», было взорвать болото российской поп-музыки — и, кажется, у него периодически получается. Во всяком случае, брызги долетают. Недавнее участие Игоря Григорьева в телешоу «Две звезды», в котором он пел дуэтом с Любовью Успенской и чуть ли не дрался с членом жюри Виктором Дробышем, раздраконило аудиторию Первого канала. Последняя на данный момент провокация журналиста, превратившегося в шоумена, — это клип на песню «Бестолковая любовь», премьера которого состоялась в эфире канала «Дождь». Некоторые — например, Михаил Касьянов, если верить его твиттеру, — приняли ее за гимн протеста, посвященный известным всем событиям, но Григорьев, как и подобает трикстеру, отрицает очевидные ассоциации.

Денис Бояринов: Она уже перейдена. С таким клипом не читается, что эта песня про любовь.

Да. Это хуево?

Бояринов: Я не знаю.

Уже говорят, что я сделал на злобу дня... Но я никогда не принимал в этом участия: эти артисты — за этих, те — за тех. Хуево для артиста влезать во все эти дела.

Бояринов: Зависит от артиста и его точки зрения. А что сказал о песне Троицкий?

Троицкий сказал, что «клевая песня — будут петь на свадьбах» (улыбается). И что он хочет, чтобы я выступил на «Степном волке». Еще сказал, чтобы я не парился по поводу радио, потому что такая песня пройдет и через соцсети.

Григорьев: Какой артист не парится по поводу радио? Любой артист парится.

Тебя так и не крутят?

Григорьев: Какие-то радиостанции крутят. Тут недавно ко мне подошел какой-то дядя, который владеет несколькими радиостанциями в Киеве, и говорит: «Вы знаете, когда в 1972 году появился молодой Леонтьев, я сразу сказал, что он будет суперзвездой. И я хочу вам сказать: “Вы — суперзвезда”. И я кручу вашу песню “Сны моей весны”!» Потом, правда, оказалось, что этот дядя владеет радиостанцией «Шарманка» (смеется). На самом деле, если серьезно, у меня одна проблема — менеджмента нет хорошего.

У тебя же связи — ты сам не пытался решить вопрос?

Григорьев: Я своими связями пока не пользовался, потому что я жду выхода альбома. У меня из-за хренового менеджмента был провал в целый год. Последний сингл у меня был год назад — «Танго». Полгода, правда, я в Англии сидел и писался. Альбом тоже оказался непростым.

Все пошло в другую сторону?

Григорьев: Все вышло из-под моего контроля. Я очень доверился англичанам. Сколько раз мне говорили: ты — control freak. Ты все держишь под контролем, и это очень плохо. Но здесь я выпустил из-под контроля не кого-нибудь, а серьезных английских продюсеров. Я расслабился — сидел в углу, восхищался музыкантами, которые приходили записываться, гулял по Лондону, приезжал в Москву на съемки «Двух звезд». И мне нравилось, как все звучит по отдельности. Я был в восхищении, когда слушал скрипки Лондонского королевского оркестра во второй студии Abbey Road. «О боже, как красиво, — думал я. — Я стал частью истории». А потом, когда я послушал то, что сложилось в песни, я понял, что ни одна из них не качает. Не берет меня ни за сердце, ни за какие другие органы. Я понял, что тот алхимический клей, который проклеивает сильные составляющие любой истории, — он отсутствует. Теперь мы проклеиваем этим клеем альбом, хотя должны были уже его выпустить.

Григорьев: Доделываем, ты что! Мы потратили уже достаточно большое количество денег. Ну… нормальное. В России стало бы дороже.

Чем даже на Abbey Road? Макаревич не может себе позволить Abbey Road. Хотя «Машина времени» просит 50 тысяч евро за выступление на корпоративе.

for fun. Потому что первый уже охуенный! Это было для меня откровением, потому что, когда мы писали оркестр в Казахстане для «Снов моей весны», мы одну песню писали неделю. Там косячили скрипки, там нестройно играл брасс, там еще что-то.

Я случайно засек один разговор ранним утром в студии на Abbey Road. Приходит оркестр. Хейдн, продюсер записи, сидит в контрольной комнате на втором Читать! 4 года с OPENSPACE.RU: что мы сделали зря Скользкий менеджмент или общее дело? Мария Годованная о Йонасе Мекасе Уроки «Оккупая» и ностальгия по искусству Рейтинг театральных вузов этаже, нажимает кнопку и спрашивает: «Everybody is ready?» На что Салли Херберт, которая писала аранжировки скрипок для Radiohead и Muse, отвечает: «Everybody is happy, Haydn». Хейдн поворачивается к своему помощнику Питу, который сидит за его спиной, и спрашивает его: «Оh, are you happy, Pete?» На что Пит отвечает: «I am always happy, Haydn!» И тут Хейдн нажимает кнопку Rec со словами: «So here we go, happy people!» Это был потрясающий диалог, который я записал на бумажке, потому что подумал, что в этом кроется ответ на вопрос — почему у них получается хорошая музыка. Они счастливы ее играть. Страницы: 1 2 Следующая »