Pussy Riot начинается с улыбки

Фото: Reuters

Как продлевали арест Надежде Толоконниковой, Екатерине Самуцевич и Марии Алехиной. Судебный очерк Евгения Нателашвили.

В маленьком душном зале Таганского суда — всего три лавочки на 11 человек. В первом ряду расположились сотрудники немецкого посольства, за ними — сочувствующие Pussy Riot белоленточники и студенты-практиканты с юридического факультета, на последнем ряду — родственники подсудимых. Журналисты столпились у клетки в ожидании первой заключенной, ругаясь и толкаясь в борьбе за лучшее место.

"А какой интерес тут немецкого посольства?" — спросила стоявшая рядом со мной журналистка у мужчины в синем костюме на первом ряду. "Знаете, нам это близко — правосудие, свобода, — на ломаном русском отвечал сотрудник посольства. — Мы давно следим за этим делом. И за процессом Ходорковского смотрели. Мы тоже сочувствуем девочкам, на личном уровне". "Вот вы ведь видите, что у нас тут творится! Всех сажают, кто плохо говорит о Путине", — обратилась к немцам сидевшая за ними белоленточница (завсегдатай всех протестных акций — я часто встречал ее). "А Вы родственница их?" — спросил мужчина. "Нет, я абсолютно посторонний человек", — и тут женщина начала рассказывать ему о своем отношении к вере, о протестах, судах, о том, как она работала в ЦИКе на выборах, о фальсификациях — обо всем, чем хотела поделиться. Немец растерялся и был очень рад телефонному звонку, на который поспешил ответить.

Рядом с "рассерженной горожанкой" сидели студенты-третьекурсники юридического факультета, проходящие практику у секретаря суда. Одна из них постоянно охала и надувала свои пухлые губы: "Нет, ну я все понимаю, но как можно вот так работать? Что они там за беспредел устраивают? У суда беспредел. В суд тараканов запускают мадагаскарских. Так невозможно работать судье и выполнять свой долг". Белоленточница, услышав это, сразу переключила все свое внимание на студентку и начала рассказывать ей о протестных акциях, о последующих судах, о заказных делах и продажности судей. "Вот Вы знаете заповеди библейские? Вот какая первая?" — давила горожанка на практикантку. "Не убий, не укради. Но порядок точный я не помню". "А я Вам сейчас напомню", — не растерялась женщина и достала из сумки Библию.

Фото: ИТАР-ТАСС

"Освободите проход", — командует спецназ и заводит в зал Надежду Толоконникову. "Надя, привет!" — выкрикивают собравшиеся. Толоконникова посылает воздушный поцелуй.

"Мы не враги христианской вере, той, которая истинна. По-настоящему добрая и правильная, — заявила Надя журналистам. — Мы друзья такой вере. Поэтому мы никогда не признаем себя виновными по той статье, по которой нас обвиняют, потому что признание себя виновными по статье 213 обозначает не только признание того факта, что мы проводили панк-молебен, а мы его действительно проводили, но и признание той неправды, что это было проведено по мотивам религиозной ненависти".

После объявления об открытии судебного заседания сторонница Pussy Riot захлопнула Библию, вскочила и прокричала на весь зал: "Девочка! Народ верит вам, что это не кощунство!". "Женщина, прекратите, а то выведем", — угрожают приставы. "Не, ну можно — я тут свое мнение, мой золотой..." — пробормотала она и уселась на место.

Судья зачитала ходатайство следствия о продлении ареста Наде, в котором сказано, что, будучи на свободе, Толоконникова может скрыться от следствия, уничтожить материалы дела и оказать давление на свидетелей. Надя отвечала судье, что с решением следствия она не согласна, уничтожить доказательства она никак не может, давить на свидетелей не собирается, равно как и скрываться от суда. Адвокат подсудимой Марк Фейгин просил отказать в ходатайстве и заменить содержание под стражей на подписку о невыезде, домашний арест или внесение залога. После получасового совещания судья вынесла приговор — продлить содержание под стражей Толоконниковой до 24 июля. "Надя, держись!" — кричали вслед арестантке.

Следующим слушалось дело Екатерины Самуцевич. Ее отец, Станислав Олегович, сидел на скамейке рядом с клеткой и ждал, когда приведут дочь. "Я не разделяю Катиных взглядов, но я горжусь тем, что у нее есть своя точка зрения", — рассказывал Олег Викторович. Последний раз он видел свою дочь почти две недели назад, на ежемесячном свидании в СИЗО. В июне он увидит Катю дважды.

Фото: ИТАР-ТАСС

После слушания дела Толоконниковой журналистов стало на порядок меньше. Самуцевич завели в клетку и сняли наручники. "Я хочу выразить благодарность всем людям, поддерживающим нас и выходящим на акции протеста. Я бы тоже так делала", — сказала Самуцевич. "Кать, ты письмо мое получила?" — спросил отец. "Да" — "А ответ написала?". "Да", — опять коротко ответила Катя.

Судья вновь зачитала то же самое ходатайство о продлении заключения под стражей. Во время ответной речи адвоката Виолетты Волковой, в которой она просила заменить меру пресечения на любую другую, не связанную с помещением под стражу, в зал суда тихо вошла Чулпан Хаматова и села рядом с клеткой. После оглашения приговора (который ничем не отличался от приговора Толоконниковой) Хаматова вышла из зала, прикрывая очками слезы.

Фото: ИТАР-ТАСС

К моменту последнего слушания — дела Марии Алехиной — журналистов в зале уже практически не осталось. На Алехиной, как и на остальных девушках, были две пары наручников. Алехина улыбалась. "Мне ужасно жаль, что я живу в стране трусливой власти, — заявила Маша, — где за минуту честности нужно платить свободой сроком до семи лет".

Процедура повторилась в третий раз: судья читала ходатайство, адвокат просил отклонить, подсудимая выражала свое несогласие с решением следствия. Перед оглашением приговора Маша процитировала Буковского: "Несчастна та страна, где честность воспринимается в лучшем случае как героизм, а в худшем — как психическое расстройство". А напоследок, когда Алехину уже стали выводить из зала, она сказала: "Я считаю, что надо менять страну. Кроме нас этого некому делать".

Фото: Openaction.ru

"Судья говорила о том, что содержание под стражей девушек убережет их от православного гнева. Напрашивается параллель — в фашистской Германии евреев прятали в концлагерях, мотивируя это тем, что добропорядочные граждане Германии могут нанести им вред. Здесь то же самое", — говорит журналистам адвокат Николай Полозов во дворе Таганского суда. Как раз в этот момент за спинами защитников из здания суда выводят в наручниках улыбающихся Надю, Катю и Машу и сажают в полицейский фургон для транспортировки обратно в СИЗО. Потому что, по мнению следствия и судьи Натальи Коноваловой, девушки Надя, Катя и Маша на свободе "продолжат заниматься преступной деятельностью". Например, снова что-нибудь споют.

После выступления с "панк-молебном" в храме Христа Спасителя на девушек из феминистской группы Pussy Riot началась настоящая охота. Православная общественность требует для них "неотвратимого наказания", гражданские активисты выходят на одиночные пикеты в их защиту.