«Я думаю, что им дадут реальный срок»

Отец Кати Самуцевич — об акции Pussy Riot и о своей дочери

Станислав Самуцевич, отец одной из трех подсудимых по делу о панк-молебне, ходит в Хамовнический суд каждый день, но на процессе он присутствовать не может: следователь внес его в список свидетелей обвинения. 2 августа он будет давать показания в суде, и очевидно, что из свидетеля обвинения превратится в свидетеля защиты

Как получилось, что вы стали свидетелем обвинения? Как только я узнал об аресте дочери, поехал к следователю. Я пытался рассказать ему, что Катя — не какой-то там бомж, а достаточно образованная девушка, которая окончила школу с медалью, поступила в Московский энергетический институт , окончила его с красным дипломом, работала в НИИ, занималась программированием. Для следователя все это оказалось неожиданностью. Мы обменялись с ним мнениями. Он сказал, что ему не нравится, в какой форме была совершена их акция в храме Христа Спасителя. Я на это ему ответил, что и для меня лично, человека другого поколения, форма их акции непонятна. Хотя я прекрасно понимаю и поддерживаю суть этой акции. Форма и содержание все-таки разные вещи. Думаю, что следователь мое отрицательное отношение к форме этой акции воспринял как то, что я ее не поддерживаю в принципе. И таким образом записал меня в свидетели обвинения.

Как вы относитесь к тому, что судебный процесс идет так стремительно и со многими нарушениями закона? Я не ожидал другого отношения, я был уверен, что будет взят курс на обвинительный уклон, что это будет показательное наказание, чтобы другим неповадно было. Я к этому готов. Что происходит вокруг самой акции в храме Христа Спасителя? Понимаете, здесь настолько все многопланово, что само минутное появление девушек в храме Христа Спасителя заслонено последующими событиями, которые превзошли по глубине и по сути сам панк-молебен.

Вы верующий христианин? Как всякий человек, живущий в России, я воспитан в русской православной культуре с детства. С праздниками Пасхи, Рождества.

Когда вы в последний раз видели Катю на свидании в СИЗО? За все это время я трижды был у нее на свидании. Последнее было в начале июля. Судья Сырова дала мне разрешение на свидание, но Катю очень трудно застать в СИЗО: их возят то на процесс, то в суд для ознакомления с материалами дела.

О чем вы говорите с ней? Свидание по телефону, через стекло. Во-первых, мы говорим о бытовых вопросах. И еще ее, конечно, интересует общественная поддержка, отношение к ней и к другим девушкам. Они там изолированы от общества, и эта поддержка для них очень важна. Я ей рассказывал, что деятели культуры подписали письма в их защиту, она знает, что больше 50 человек за нее поручились. Для нее важно, что поддержка существует.

Какая у Кати профессия? Она программист. Но у нее много других интересов, она окончила школу фотографии им. Родченко, интересовалась искусством, участвовала в выставках, ездила в Польшу с выставкой фотографии. Есть один интересный нюанс: после окончания института она пришла в НИИ «Агат». С ней побеседовали и предложили ей работать в закрытой организации. Она занималась программированием системы вооружений для подводной лодки «Нерпа». Когда она все сделала, ее послали во Владивосток налаживать это программное обеспечение на военно-морскую базу. Я ее не отпустил, и ей пришлось уволиться. Как известно, там потом случился пожар, погибло тридцать человек, двадцать из них были наладчики из института, в котором Катя работала.

За эти полгода Катя изменилась? Она, конечно, стала жестче.

В каком смысле? Я заметил, что у нее появилось волевое выражение лица. Это для нее конечно, серьезное испытание.

Какой, по вашему мнению, будет приговор? Я думаю, что им дадут реальный срок, лишение свободы. И возможно, отправят в Мордовию, где есть женские зоны.

Вы готовы к тому, что ваша дочь будет сидеть в Мордовии в печально знаменитом сталинском Дубравлаге? Мне рассказали, что туда ехать всего одну ночь. Через знакомых в обществе «Мемориал» я узнавал, есть ли знакомые правозащитники в мордовских лагерях, которые ее могли бы курировать, чтобы ее там не загубили. Я заранее готовлюсь, что она будет сидеть в лагере.

Вы гордитесь дочерью? Я горжусь тем, что она так стойко держится, что готова понести наказание, что не отказалась от своих взглядов. Ее стойкость вызывает у меня уважение и гордость.

Фото: из открытых источников