Зачем возвращать тела террористов родственникам

Снять напряженность на Северном Кавказе отчасти поможет процедура возвращения тел террористов их родственникам. Об этом, отвечая на вопрос жителя Дагестана, заявил президент Владимир Путин, не так давно посетивший молодежный форум "Селигер". По данным "Интерфакса", дагестанец утверждал, что, несмотря на запрет, родственники все равно выкупают тела у силовиков, и вокруг этого строится настоящий бизнес. Другие источники приводят более эмоциональные реплики дагестанца: "Зачем было переименовывать милицию в полицию? Переименовали бы сразу в "мясную лавку каннибалов"?".

Путин подчеркнул, что не он принимал это решение, но уже привык к тому, что на него все время "переводят стрелки". "Я согласен, что это (не выдавать тела террористов родственникам — PPost) жестоко, но и деятельность самих террористов не отличается благообразием и толерантностью. Тем не менее я услышал, что Вы сказали, пообсуждаем это с коллегами, поставлю эти вопросы и перед Генеральной прокуратурой, и перед правоохранительными органами", — пообещал Путин.

Оксана Челышева, правозащитник

— Действительно ли выдача тел боевиков и террористов родственникам снимет какую-то часть напряженности на Северном Кавказе?

Если они (власти — PPost) действительно примут такое решение, то я буду его всячески приветствовать. Но тогда надо начинать с выдачи тела Аслана Масхадова его семье. Дело в том, что идея невыдачи тел террористов действительно была абсолютно циничной по отношению к родственникам. Мы знаем, что террористами у нас легко объявить кого угодно, вплоть до невинных жертв, которые сначала исчезают, как это бывало неоднократно в Чечне и происходит сейчас в Дагестане, а потом появляются публикации, что они неожиданно оказываются террористами. Естественно, что это накладывается и на такую серьезную проблему в России, как коррупция: не секрет, что эти тела за достаточно большие суммы потом выкупались. Это было всегда. Это была большая проблема в Чечне во время активных военных действий, она остается и сейчас. Дагестан в этом отношении в наши дни — просто какая-то клоака и месиво из человеческих тел.

— Реально как-то решить эту проблему в нынешней ситуации?

У меня не вызывает никаких иллюзий пустота слов наших правителей. Это в большей степени относилось к господину Медведеву, потому что он у нас очень много говорил о борьбе с правовым нигилизмом и о других красивых вещах, но всё это всегда оказывалось пшиком. Что касается господина Путина, то он, наоборот, хозяин своих слов. Он говорил, что будем мочить террористов в сортирах, — вот их и мочат. Причем террористом становится всяк, кто не по нраву пришелся какому-нибудь районному начальнику или соседу-доносчику. Прямая иллюстрация такой судьбы — это чеченец Зубайр Зубараев, который был спортсменом, вернулся из Австрии, потому что мама у него раком заболела. Он, как любящий сын, вернулся за ней ухаживать — и буквально через полгода из-за доноса соседа, который этим на жизнь зарабатывает, оказался под статьей о пособничестве террористам. Поэтому при этой власти разобраться с ситуацией можно только в условиях изменения политической воли. А в изменение политической воли Путина я лично не верю.

Светлана Исаева, председатель региональной организации "Матери Дагестана"

Если человек был не террористом, а участником НВФ, то по-любому тела выдавались, хоть и через месяц. Там был отстрел, взрывы мусорных ящиков, но в терактах эти люди не участвовали. И все равно родственников мучили — неделю, две недели не выдавали тело. Был случай, когда ровно через месяц вернули тело, когда, простите меня, там уже черви завелись. Естественно, что это вызывает негативную реакцию не только у родственников, но и у всех здравомыслящих людей. Труп-то уже никому угрозы не представляет... Это просто издевательство над близкими и их чувствами.

По нашим мусульманским адатам тело должно быть предано земле до заката солнца. А тут такое происходило... Я не считаю, что слова Путина — формальность. Раз он поручил этим заняться, то, наверное, какие-то действия последуют. Это уже шаг, и люди воспримут его — как бы это кощунственно ни звучало — с радостью.

Зачастую ведь не всегда убитый человек оказывается боевиком. Иногда он случайно оступается или оказывается в ненужном месте, помог кому -то, часто по незнанию. А его уже причисляют к участникам бандформирований, убивают, и потом через все эти муки проходят его родственники.

— Молодой человек из Дагестана, задавший Путину этот вопрос, говорил, что вокруг выдачи тел строится настоящий бизнес. Вам известны такие случаи?

Да, такие случаи были, я могу это подтвердить. Труп неделями не выдавался, а потом с родственников просили различные суммы — 300 тысяч, 600 тысяч, 800 тысяч... Эти суммы нам озвучивали сами родители, близкие родственники. Но когда дело доходило до официальных заявлений, они отказывались от своих слов. Они уже похоронили тело, понимаете, им уже ничего не надо. Они уже не хотят участвовать в следствии, чтобы их постоянно таскали на допросы... Поэтому получалось так, что мы оказывались клеветниками.

— То есть снизить коррупцию в этой области реакция Путина все-таки поможет?

Я считаю, что да.