Основатель Microsoft о «каталитической благотворительности» и о том, чем она лучше государственной и корпоративной филантропии

Билл Гейтс был ведущим оратором на саммите Forbes 400, посвященном благотворительности. Он выступил во время торжественного ужина в Нью-Йорке в музее Рубина. 161 человек (все — миллиардеры или почти миллиардеры) слушал рассказ Гейтса о «каталитической благотворительности»: о том, как, используя капиталистические методы, создавая новые рынки, организовывать систематические, долгосрочные программы помощи нуждающимся. Впоследствии Гейтс переработал свою речь в колонку, которую мы публикуем полностью.

Я искренне верю, что капитализм может сделать нашу жизнь лучше. Там, где для свободного рынка не создают препятствий, он становится подвижным и креативным. Он в состоянии удовлетворить спрос по всему миру и играет ключевую роль в повышении уровня жизни.

Но когда мы с моей женой Мелиндой в 1993 году в первый раз поехали путешествовать по Африке, мы впервые своими глазами увидели, что такое настоящая нищета. На нас это произвело огромное впечатление. Уже вернувшись, мы узнали, что каждый год миллионы африканских детей умирают от болезней, которые в Америке считаются вполне излечимыми. Корь, малярия, гепатит В, желтая лихорадка, ротавирусная инфекция (я и не знал, что бывает такое заболевание!) — ежегодно от них умирает полмиллиона детей, причем ни один из них не гибнет в Америке.

Казалось бы, если миллионы детей погибают, то по всему миру люди должны делать все возможное, чтобы спасти их. Но это вовсе не так. Частный сектор ведет грандиозную работу, чтобы удовлетворить потребности тех, кто в состоянии за это заплатить, однако миллиарды людей не могут обозначить свои потребности так, чтобы это произвело впечатление на рынок. И хотя частные предприниматели всячески способствуют развитию и реализации научных изобретений, удивительных медицинских и технических новинок, частный сектор все еще поразительно мало инвестирует в инновации. Рынок пренебрегает множеством инновационных возможностей, потому что их доходность не сможет оправдать риск.

На инновациях, которые нужны бедным, эти ограничения сказываются губительным образом. Кто будет вкладываться в исследование, если изобретение не будет пользоваться спросом? Становится понятно, почему в наши дни до сих пор не существует прививки от малярии, хоть это заболевание уносит ежегодно миллион жизней.

Государство здесь играет большую роль. Оно может предоставлять рабочие места там, где рынок этого не делает, и таким образом обеспечивать систему поддержки. В некоторых случаях государство также может финансировать инновации — когда рынок перестает это делать. Отличный пример — медицинские исследования в национальных институтах здравоохранения. Однако при финансировании инноваций государство тоже сталкивается с определенными трудностями. Поскольку электоральные циклы длятся недолго, государственное финансирование не рассчитано на большой срок. Правительство не любит рисковать, слишком уж часто политические оппоненты используют неудачу соперника в своих интересах. В отличие от частного сектора правительство умеет вкладываться не во множество разных начинаний, а в небольшое число проектов, которые способствуют прогрессу.

В итоге за пределами списка исследований, в которые готовы инвестировать правительство и бизнесмены, остается огромное количество неизученных областей, которые обещают огромную отдачу. И именно это создает очень плодотворную почву для «каталитической благотворительности», как я ее называю.

«Каталитическая благотворительность» прекрасно чувствует настроения рынка, но при этом способна преодолеть все ключевые ограничительные факторы, описанные выше. Инвестору не нужна его доля прибыли, деньги идут на нужды бедных, тяжело больных или просто общества в целом. А члены общества рассчитывают получить огромную пользу от инноваций, которые не заинтересует ни бизнесменов, ни правительство, если благотворительность не сделает в этой области первый шаг. Найдя решение, которое работает, каталитическая благотворительность уже сумеет заставить власти и предпринимателей использовать эти исследования в интересах тех, кто в этом нуждается. Именно таков был подход нашей организации, когда мы финансировали разработку, производство и поставку вакцин от детских болезней. Когда мы с Мелиндой подробнее изучили этот вопрос, мы с удивлением обнаружили, что некоторые страшно необходимые вакцины просто валяются на прилавках, а некоторые вакцины вообще не производят. Первый раз в жизни мы работали в сфере, куда не добираются силы рынка.

Задача благотворительности — запустить механизм, который заставит рынок работать на пользу нуждающимся. Мы использовали деньги разных фондов, чтобы создать такую систему, при которой рынок гарантирует покупку, и тогда производители лекарств смогут заработать немного денег, ну или хотя бы не разориться. Когда достоинства такого подхода стали очевидны, правительство начало вкладывать деньги, чтобы стимулировать рынок, и некоторые фармацевтические компании стали учитывать болезни в бедствующих странах в своих моделях предприятия. Правильно вложенные деньги благотворителей дали начало вкладам со стороны государства и предпринимателей в исследования и производство. С 2000 года «каталитическая благотворительность» помогла привить более 250 млн детей и предотвратила более 5 млн смертей. Быть может, в 2015 году появится прививка против малярии. У нас с Мелиндой почетная и ответственная миссия: вернуть обществу то, что оно дало нам, и лучшего способа, как мне кажется, не придумаешь. Чтобы изменить мир к лучшему, совсем не обязательно быть главой огромного фонда.

Тех, кто рискует, нужно поддерживать. Чтобы воплощать в жизнь добрые помыслы, нужны миссионеры. Обществам, оставленным без внимания, нужны защитники. И не важно, что ты пожертвуешь — свое время или с трудом заработанный доллар, это маленькое пожертвование станет катализатором для того, чтобы жизнь менялась к лучшему. Для меня это точно самая лучшая работа на свете, она почетнее и достойнее всего, что я когда-либо делал в своей жизни.

Новая модель благотворительности от Билла Гейтса