8 ноября в Пекине откроется съезд Коммунистической партии Китая, на котором вторая держава мира радикально обновит свое руководство. Люди, возглавившие Китай по итогам съезда, будут управлять страной ближайшие десять лет. За это время экономика КНР может обогнать США и стать крупнейшей в мире. При этом ключевые фигуры нового поколения китайских лидеров почти незнакомы в России. "Власть" решила восполнить это упущение, представив группировки китайской элиты в виде четырех карточных мастей.

Александр Габуев

Грядущая смена власти в Китае не так привлекает внимание российской публики, как ноябрьские президентские выборы в США или, например, парламентские выборы в Грузии и на Украине. Оно и понятно. Выборы в США — это всегда яркое шоу, голливудские спецэффекты, конкуренция двух кандидатов, торжество волеизъявления граждан самой свободной страны мира, воплощение американской мечты. Борьба за власть на постсоветском пространстве — тоже по-своему захватывающее зрелище, особенно в последние годы. Тут и многотысячные митинги на площадях, и энергичные лидеры на трибунах, и потоки компромата, и неизбежные сравнения с Россией.

Интерес объясняется еще и тем, что участники борьбы за власть на Западе или на просторах СНГ почти всегда — узнаваемые публичные политики, по-настоящему яркие личности или хотя бы колоритные медийные персонажи, продукция умелых имиджмейкеров. В России неплохо знают в лицо ведущих европейских политиков, президентов и премьеров республик бывшего СССР, ключевых американских министров и даже сенаторов. Наконец, страны СНГ, Европа и даже США близки, понятны, и потому смена власти там кажется особенно значимой.

На этом фоне события в Китае многим покажутся невероятно далекими и малоинтересными. Несколько пожилых товарищей с труднопроизносимыми именами в мешковатых костюмах под дружные аплодисменты однопартийцев уйдут на покой, их сменят такие же безликие аппаратчики, разве что чуть более молодые. Девять постоянных членов нового политбюро, которые будут молча стоять в ряд на своей первой "пресс-конференции", где даже журналисты китайских государственных СМИ не могут задать ни одного вопроса,— так со стороны выглядит смена власти по-китайски.

Между тем люди, которые возглавят Китай по итогам ноябрьского XVIII съезда Компартии (КПК), имеют для России и остального мира огромное значение. Новая команда придет на смену четвертому поколению руководителей КНР, которое олицетворял тандем председателя Ху Цзиньтао и премьера Вэнь Цзябао (предыдущие три поколения — сподвижники прежних китайских лидеров Мао Цзэдуна, Дэн Сяопина и Цзян Цзэминя). На съезде представители пятого поколения сменят своих предшественников на партийных должностях, а в марте 2013 года на сессии Всекитайского собрания народных представителей (заседающий раз в году высший законодательный орган КНР) займут и ключевые посты в государственной бюрократии.

Основной состав пятого поколения руководителей будет управлять Китаем десять лет — до 2022 года, когда по уставу КПК им придется уступить кресла новому, шестому, поколению лидеров. Эта десятилетка будет решающей для судьбы Китая. Именно в этот период, по прогнозам ведущих глобальных банков, Китай по объему ВВП обгонит США и станет крупнейшей мировой экономикой (Standard Chartered предсказывает, что это может произойти уже в 2020 году). Но еще больше масштаб вызовов, на которые они должны дать ответы: исчерпание модели роста экономики, коррупция, пузыри на рынке недвижимости, старение населения, растущая зависимость от импортных энергоносителей, загрязнение окружающей среды, обострение противоречий с соседями и США, рост требований граждан по отношению к власти. В общем, будущим китайским лидерам не позавидуешь.

Что за люди будут вести Китай к статусу сверхдержавы XXI века? Скупые официальные биографии и сдержанные кадры унылых заседаний создают образы схематичные, безликие и неполные. Между тем новые правители Поднебесной в большинстве своем — люди весьма колоритные и неординарные, хотя и предпочитают не светиться. У многих — долгая и богатая история отношений между собой, некоторые представители элиты знакомы с детства.

У лидеров пятого поколения немало общего. Почти все родились либо незадолго до основания КНР в 1949 году, либо сразу после, так что всю сознательную жизнь они провели в коммунистическом Китае. Почти все так или иначе пострадали в годы культурной революции на излете 1960-х, а их взрослая жизнь проходила уже в другой стране — с рынком и очень специфическим капитализмом. В отличие от представителей четвертого поколения, имевших в основном дипломы инженеров, новые лидеры — специалисты в экономике, финансах, праве или гуманитарных науках. По сравнению с предшественниками они лучше образованны (у некоторых есть дипломы лучших западных университетов) и куда сильнее интегрированы в глобальную элиту.

Хотя многие обязаны карьерой старшим товарищам, никто из них не попал на самый верх властной пирамиды случайно. Все начинали с младших должностей и работали в глухих регионах, а затем десятилетиями карабкались по карьерной лестнице в соответствии с системой воспитания руководящих кадров, придуманной Дэн Сяопином и его соратниками в 1980-е под влиянием воспоминаний о режиме Мао и наблюдений за развалом СССР с его одряхлевшим политбюро.

Пятое поколение руководителей — одна большая команда, в которой девять постоянных членов политбюро можно сравнить с правлением корпорации, а будущего генсека КПК и председателя КНР — с президентом правления, первым среди равных. Принцип коллективного руководства не позволяет ему превратиться в авторитарного лидера, а баланс различных группировок в политбюро обеспечивает принятие оптимальных решений, которые должны устроить всех.

Впрочем, девятью постоянными членами политбюро пятое поколение не ограничивается — это лишь верхушка айсберга. Под толщей воды скрываются ушедшие в тень представители прежних поколений руководителей, которые продолжают играть важную роль при принятии решений, их семьи и другие члены элиты, занимающие командные должности в бюрократии, экономике и силовом блоке. Все они — держатели крупных пакетов акций China Inc., в которой у миллионов граждан КНР, не входящих в элиту или хотя бы не состоящих в КПК,— лишь маленькая миноритарная доля.

При этом, несмотря на монолитность перед лицом вызовов и все более требовательного населения, внутри китайская элита крайне неоднородна. Патрон-клиентные отношения, деловые и родственные связи становятся основой для возникновения неформальных внутрипартийных группировок, которые борются за власть в партии и контроль над страной.

Чтобы представить российскому читателю основные фигуры в будущей элите Китая, "Власть" решила избрать доступную игровую форму, имеющую давние традиции на страницах журнала,— карточную колоду. Осенью 2003 года во "Власти" вышла серия статей "Колода Российской Федерации". Представители российской элиты конца первого президентского срока Владимира Путина были разделены на четыре масти в соответствии с их принадлежностью к одной из четырех группировок (см. N44, 45, 46, 47 за 2003 год). Чуть ранее похожий проект "Соединенные карты Америки", представляющий группировки в элите США, появился на страницах газеты "Коммерсантъ".

Мы решили не отступать от традиций и представить группировки китайской элиты в виде "Колоды Срединной империи". Будущие лидеры КНР разделены по мастям в соответствии с принадлежностью к одной из группировок: шанхайцы и принцы (трефы), комсомольцы (червы), силовики (пики) и будущие лидеры (бубны).

Проект открывается представлением трефов (см. статью "Золотая молодежь") — широкого альянса выходцев из шанхайского горкома КПК с детьми прежних лидеров КНР, которые сейчас готовятся занять руководящие посты. Именно представитель этой группы товарищ Си Цзиньпин вскоре станет генсеком партии и председателем страны. Своим продвижением по карьере представители этой масти обязаны тесным связям с экс-председателем КНР Цзян Цзэминем (руководил государством с 1993 по 2003 годы) и его верным соратником Цзэн Цинхуном.

Комсомольцы (червы) — выходцы из структур Китайского коммунистического союза молодежи, которым в 1983-1985 годы руководил нынешний генсек Ху Цзиньтао. Это сплоченная группа протеже товарища Ху, ее неформальным лидером в высшей бюрократии вскоре станет Ли Кэцян — наиболее вероятный будущий премьер Госсовета КНР.

Внешне процедура передачи власти в Китае выглядит дружелюбной и даже скучной, однако на деле она оборачивается жестким противостоянием враждующих партийных группировок
Фото: XINHUA/AFP

Силовики (пики) — представители нового поколения генералитета, которое после съезда КПК возглавит Народно-освободительную армию Китая, Народную вооруженную милицию Китая (внутренние войска) и другие силовые структуры. Хотя силовики формально подчинены гражданским лидерам партии, в последние годы военные играют все более заметную роль в выработке курса страны, особенно во внешней политике.

Наконец, будущие лидеры (бубны) — представители нарождающегося шестого поколения руководителей, которые готовятся занять ключевые посты в партии и государстве по итогам XX съезда КПК в 2022 году. Несмотря на то что первыми лицами они станут только через десять лет, наиболее перспективные политики этого поколения уже сейчас займут видные должности и продолжат борьбу за право попасть в будущий состав совета директоров Китая — постоянного комитета политбюро.

Немаловажную роль в китайской политике играют бывшие руководители, формально ушедшие с официальных постов, но сохраняющие огромное влияние благодаря своим протеже. Представление каждой масти мы предваряем портретом карты-джокера — одного из партийных старейшин, который больше всех связан с данной группировкой.

Основная цель нашего проекта — просветительская. Мы хотим в доступной форме познакомить читателя с основными фигурами в китайской элите, а также на примере нескольких персонажей показать, как работает Китай. Поэтому деление на масти носит довольно условный характер. Например, в самой КНР представители царевичей, шанхайцев и комсомольцев воспринимаются как отдельные группировки, тогда как военные и будущие лидеры — нет. Однако мы сочли необходимым ввести эти группы, чтобы отдельно представить будущую военную верхушку Китая, а отдельно — тех руководителей, с кем России, возможно, предстоит иметь дело в 2022-2032 годах.

Показать всех важных людей в китайской элите в одной колоде невозможно — их слишком много. Не стоит забывать, что в самой КПК сейчас свыше 80 млн членов — как население всей Германии. Именно поэтому мы отбирали тех людей, кто имеет шансы попасть в 25-местное политбюро. Кроме того, некоторые карты — люди, которые не попадут в политбюро, но играют крайне важную роль при закулисных переговорах (например, дама треф — Дэн Нань, дочь Дэн Сяопина).

Некоторых из будущих лидеров, которых мы представим, можно отнести сразу к нескольким группировкам (наиболее однозначные критерии отбора — у силовиков-пиков). Например, видные комсомольцы Ли Юаньчао и Лю Яньдун — потомки известных функционеров КПК прошлых лет, а потому могут быть записаны и в группировку принцев. При таких ситуациях выбор делался в пользу комсомольцев. С одной стороны, эта группировка гораздо сплоченнее, чем более аморфная коалиция шанхайцев и принцев. Во-вторых, среди представителей пятого поколения очень много трефов — если записывать в эту масть и комсомольцев из хороших номенклатурных семей, то червовая масть выглядела бы гораздо слабее, чем на самом деле.

Среди будущих лидеров — немало выходцев из комсомола, работавших под началом Ху Цзиньтао и Ли Кэцяна. Тем не менее они были определены именно в бубновую масть, чтобы показать читателям те кадры, среди которых будет идти поиски лидеров шестого поколения.

Ранжирование карт по старшинству внутри одной масти также весьма условно и не обязательно отражает соотношение аппаратных весов между лидерами. Мы старались соблюсти этот принцип, однако из-за принятой в Китае системы коллективного руководства однозначно назвать одного чиновника более важным, чем другой, практически невозможно.

Кстати, как и русская и американская колоды девять лет назад, китайская колода появится в реальном виде. Используя ее по прямому назначению, например во время перелета в Пекин, читатели получат возможность получше запомнить правителей Китая. Для некоторых именно эти люди в ближайшие десять лет будут основными партнерами на переговорах.

Масти китайской власти