На 80-м году жизни умер Борис Стругацкий

Борис и Аркадий (1925-1991) Стругацкие — авторы культовые в исконном смысле слова. Их книги разобрала на цитаты — как разве что Бродского и Высоцкого — советская интеллигенция 1960-1970-х. Андрей Тарковский и Федор Бондарчук, Александр Сокуров и Алексей Герман находили в них свое: кто — метафизический пессимизм, кто — задорный мордобой.

Их великая эпоха закончилась вместе с застоем. С тех пор Борис Стругацкий написал под псевдонимом С. Витицкий романы "Поиск предназначения" и "Бессильные мира сего"; пестовал молодых фантастов, конкуренцию ему не составивших; подписывал коллективные письма петербургской интеллигенции и переписывался с Михаилом Ходорковским. Но их проза пережила эзопов язык и надежды на просвещенных "прогрессоров" из КОМКОНа — галактического КГБ.

Некогда астроном Борис Стругацкий не защитил диссертацию: его открытие давно сделали за железным занавесом. Этот парадокс мог бы стать в меру жестокой метафорой творчества братьев или сюжетом для их романа. Лучшее из того, что они создали, не свести к капустнику, как "Понедельник начинается в субботу", или к антисоветской метафоре, как "Трудно быть Богом". "Жука в муравейнике" не растащить на цитаты, но мутная стихия близкой и бесформенной угрозы страшна без дураков: "Стояли звери около двери. / В них стреляли. / Они умирали". Сила "Обитаемого острова" в вязкой физиологии корч мутантов-диссидентов. "Отель "У погибшего альпиниста"" кажется шуткой, пародией на "буржуазную массовую культуру", но его лихость не лишает философской глубины вопрос: а что если первые, кого встретят инопланетяне на Земле, окажутся бандитами? И та же лихость, убитая "Сталкером", оттеняет не менее забавный вопрос, заданный "Пикником на обочине": а что если инопланетяне уже прилетали, но не заметили человечества?

Во "Втором нашествии марсиан" герой-конформист прятался от, скажем сразу, не то чтобы жуткого, но жутко бессмысленного произвола интервентов-марсиан, разглядывая свою коллекцию марок: "Марочки мои, марочушечки, одни вы меня никогда не раздражаете". Борис Стругацкий был страстным филателистом.

Михаил Трофименков

Трудно быть фантастом