Сергей Морозов о том, как строит креативный мировой регион

В медиа-рейтинге глав субъектов РФ, подготовленном Институтом независимых политических исследований, губернатор Ульяновкой области Сергей Морозов вошел в пятерку лидеров по информационной открытости среди глав регионов России. В рейтинге влиятельности глав регионов Агентства политических и экономических публикаций (АПЭК) господин Морозов поднялся с 72-го на 45-е место. Его инициативы часто воспринимаются с улыбкой, но в дальнейшем получают распространение на всю страну. В интервью „Ъ“ глава области объясняет, почему всегда выбирает непроторенные пути.

— Ни для кого не секрет, что о вас говорят: «Старается бежать впереди паровоза». А политологи отмечают ваше особое чутье к только намечающимся трендам. Ульяновская область первая стала вводить ограничения на продажу спиртного, а через пару лет это стало нормой в общероссийском масштабе. Вы вводите принцип кластеров — сегодня о необходимости этого говорят на высшем уровне страны. И так далее. Как вам удается нащупывать эти тренды российской большой политики? Это чутье, или кто-то подсказывает

— Может быть, и есть какое-то чутье. Но главное — выстроенная система коммуникаций с населением. Это же не мои личные инициативы. Люди говорят о проблемах, а я анализирую и формулирую их предложения, становлюсь своего рода их рупором. Так было с организацией в 2005 году конгресса соотечественников, проводить который предложили ульяновцы, уже давно живущие за пределами малой и большой Родины, но желающие укреплять свои связи с ней. Теперь такие съезды проводятся в других регионах, на федеральном уровне. То же самое — с антиалкогольной компанией. Приезжаешь в село — и постоянно слышишь: мужья пьют, жены — пьют, милиция неизвестно, куда смотрит, а население сокращается — вместо планируемого прироста до 1,6 миллиона человек сократилось до 1,2 миллиона. И что я должен был отвечать? Что такое законодательство, и такая сложилась практика? Стали искать свои комплексные решения, предлагать их на федеральном уровне. И уже есть результат — мы стали первыми в ПФО по темпам снижения смертности. Так что, не только чутье. Главное все-таки — подпитка от населения.

— Как это стремление — «бежать впереди паровоза» — воспринимают в федеральном центре? Иногда кажется, что Ульяновская область для Москвы является чем-то вроде исследовательской лаборатории, испытательным полигоном...

— Я часто говорю нашим министрам, что надо привлекать в регион не только финансовые средства федерального центра, но и его лучшие идеи. Либо мы суетимся, либо придется, как предшественники, сидеть с протянутой рукой на паперти. Но теперь денег никто не дает. И мы прописали свою стратегию развития. Она, особо подчеркиваю, уникальна, потому что ни у кого нет такого явного бренда — мы строим мировой креативный регион. У других стратегии — как близнецы-братья: инвестиционная активность, деловой климат, инновационные рельсы с элементами нанотехнологий. И у нас это есть, но на первом месте — все, что связано с жизненной сферой человека — благоустройство, экология, культура, здоровье. Гиперпроект, задача которого решить проблему бедности (а у нас четырнадцать с лишним процентов за чертой бедности — слишком много для региона). Да, если мы хотим стать регионом-лидером, который создает комфортные условия для своих граждан и всех, кого сюда привлекаем, то мы должны быть впереди паровоза. И это принесет нам массу положительных результатов, в том числе в деятельности по привлечению инвестиций. И если в начале 2005 года консолидированный бюджет региона был чуть более 10 миллиардов рублей, то к 2020 году мы планируем иметь бюджет в пределах 70-75 миллиардов. И из расчета на душу населения Ульяновская область станет одним из самых богатых и самодостаточных регионов Российской Федерации. Под эту стратегию мы планируем нарастить свои человеческие ресурсы до 3 миллионов человек. И в правительстве России к тем, кто работает на перспективу, относятся очень хорошо. Да, наверное, на нашем регионе многое обкатывается. Область — член Ассоциации инновационных регионов — а там чуть больше десяти суперпродвинутых субъектов РФ — мы там. Всего пять регионов являются экспериментальными площадками инвестиционной политики — мы там. Шесть регионов входят в пул, на котором отрабатываются методы формирования делового климата. Мы там. Только два региона, на которых апробируется тема культуры как локомотива развития — мы там, наряду с Пермским краем. И таких «мытамов» много. Кто-то, может быть, глядя на непривычные проекты, начинает посмеиваться. Как госпожа Лахова (депутат госдумы от «Единой России» Екатерина Лахова. — „Ъ“), когда мы выходили с инициативами проекта «Роди патриота в день России». Но когда президент заговорил о нацпроектах, у нас уже все это было наработано.

— Недавно вы заявили, что готовы судиться с федеральным министерством энергетики, не согласившись с его приказом по так называемой «последней миле» (магистральные электросетевые объекты, сданные в аренду региональным компаниям). Эксперты удивлялись, отмечая, что такое случается очень редко — никто не хочет портить отношения с федеральным центром. Часто ли вам приходится спорить с министрами правительства РФ, и не вредит ли это вам и региону?

— Споры и жесткие диалоги вряд ли приведут к чему-то плохому. А как еще решать?

— Могут сказать, что надоел этот Морозов со своими претензиями...

— Ну, во-первых, «надоел — не надоел» все равно решает президент, а во-вторых, пожалуйста, освобождайте, коли так, но проблема-то все равно останется, не у Морозова, так у Сидорова. Нельзя же освободиться от всех. И если мы не будем говорить руководителям правду и предлагать, что нужно изменить, то повторится ситуация, которая уже была в том, прежнем государстве, когда сами своим молчанием способствовали развалу. В 2005 году я много спорил с руководством ряда министерств, что нам надо обязательно сохранить «Авиастар». И если б тогда мы не добились понимания в правительстве и помощи самолетостроительному заводу, сегодня имели бы не главную площадку российского самолетостроения, а массу тяжелейших социальных проблем. Кто скажет, если не губернатор?

— Но создается впечатление, что этот смелый принцип не работает на уровне регионального правительства. Зная, насколько жестко вы требуете исполнения поручений, ваши подчиненные боятся вам возразить. Не приведет ли такое отношение к деградации системы управления?

— Мне приходится много читать, ездить по стране, разным странам Европы и мира, и полагаю, что имею право высказывать свои идеи, которые могли бы положительно сказаться на том или ином явлении. Наверное, я и вправду бываю излишне жестким, но если понимаю, что это нужно, я отстаиваю свою позицию. А чиновники отвечают «хорошо, как скажете», когда в своей позиции не уверены. Но если меня убедят, я всегда могу нажать на педаль тормоза и отъехать назад. Вернули же обратно министра жилищно-коммунального комплекса, которого я распорядился уволить. Потому что убедили, что это профессионал.

— И все-таки аналитики говорят, что одна из серьезных проблем региона — кадровая. В то же время именно правительство Ульяновской области впервые в России стало объявлять конкурс на вакансии министров в рекрутинговых интернет-порталах. Помогает ли это решить кадровую проблему? Что эффективнее — подбор кадров из команды соратников, которым можно доверять, или рискованный прием на конкурсной основе?

— Высокопрофессиональных соратников не напасешься. Мы продолжаем объявлять конкурсы через рекрутинговые интернет-агентства. Вот сейчас на вакансию министра строительства подали заявки около двух тысяч человек. На министра внутренней политики — более двух тысяч соискателей. Выберем одного. Но с остальными продолжаем работать, это своего рода кадровый резерв. Многим предлагаем должности руководителей бюджетных учреждений, организаций и ассоциаций, которые создаем. Да, был у нас неудачный опыт по министрам информационных технологий и культуры, которые вскоре уволились. Зато мы поняли, что надо в чем-то вернуться к кадровым методам советской системы, и нельзя, чтобы кадровый лифт затаскивал пусть даже очень способного человека с первого сразу на тридцать первый этаж — человек должен набраться управленческого опыта.

— Вы вспомнили про советскую систему, в которой кадровая политика строилась на партийных принципах. Что интересно, этим летом и Дмитрий Медведев призвал регионы опираться на партийный кадровый резерв «Единой России». У вас эта рекомендация, кажется, выполнена давно — чуть ли не все чиновники — единороссы. Не лишаете ли вы систему управления регионом инициативных людей, которые имеют иные политические взгляды?

— Скажу точно: у нас нет пока однородности в команде. И даже есть беспартийные министры. Хотя, с другой стороны, я и сегодня на заседании правительства не сдержался: а кто у нас взял на себя ответственность за Ульяновскую область? Конечно — «Единая Россия». Если бы мы в свое время при ее поддержке и Путина, как лидера партии, не решили проблемы с отоплением, горячей водой, строительством моста, созданием особой экономической зоны, то не было бы Ульяновской области — она бы точно была бы присоединена к Самарской губернии. Да, был момент, когда я хотел, чтобы партия более активно работала в органах исполнительной власти, и говорил даже, что готов возглавить ее региональное отделение. Может быть и к лучшему, что это не состоялось. Хотя в любом случае не отказываюсь от партийного резерва. Именно оттуда мы пригласили на работу целый ряд руководителей высшего эшелона.

— Тогда как вы относитесь к оппозиции? Что она в вашем понимании — двигатель развития, или сила, раскачивающая лодку?

— Мы достаточно активно работаем со всеми — и с системной оппозицией, и с несистемной. Мне какая разница, к какой партии человек принадлежит? Вон Вячеслав Валентинович Алексейчик (депутат заксобрания — фракция КПРФ, доктор технических наук, лауреат Ленинской премии. — „Ъ“) — Он приходит и всегда говорит, как нужно исправить. Это же он мне в начале осени сказал о том, что неправильно себя ведет Минэкономики. Грех у него не поучиться. Почему с такой оппозицией не работать? А когда кто-то выходит и просто орет: вот вы сволочи, как у вас все неправильно…Ну так скажи, как правильно!?. Пусть кто-нибудь из них скажет мне, что сделать, чтобы не воровали при ремонте дорог!

— Кстати, о неправильном. Ульяновская область стала первопроходцем в кластерной политике, сформировав авиационный, автомобильный, ядерно-инновационный кластеры. Но на Западе кластеры формируются снизу, через объединение предприятий, а вы — усилиями власти...

— Да, в Европе кластеры возникают снизу. Но надо понять, что у нас не так уж много времени, чтобы стать конкурентоспособными, особенно в условиях ВТО. И мы не перекрываем своими решениями инициативу компаний к объединению, но стараемся сформировать тренд, создаем условия для развития этой инициативы. Кроме того, ядерный, авиационный и автомобильный кластеры относятся к стратегическим отраслям, и без усилий власти здесь все равно не обойтись.

— Недавно в Ульяновске прошел Международный культурный форум. Вы заявили, что для Ульяновской области «именно культура — ключевой компонент стратегии развития региона». Вы не ошиблись? Все регионы говорят, что ключевой момент — инвестиции и инновации...

— Советский Союз перед началом Великой Отечественной войны был слабее фашистской Германии, но победил. За счет силы духа народа, веры и подпитки своими культурными и национальными традициями. Потому, что мы были — народ.

Когда я стал мэром Димитровграда, я это понял. Димитровград — сильный город, у него, по большому счету, все есть. А счастья нет. В виде хорошо работающих предприятий, хорошей зарплаты, благосостояния людей, микроклимата. Почему? Потому что все расползлись по своим щелям и перестали ощущать себя единым народом. В масштабах Ульяновской области что может объединить? Мы объявили о проекте «Авиационная столица», но приезжаю в Малыклу — а их это не колышет. Их это не настраивает на то, чтобы сегодня плохо одеваться, но работать на будущее благополучие. Экономика не объединяет. А что объединяет? Культура. Она — не только объединяющее начало, но и локомотив развития. Нефть кончится, газ кончится, но есть один возобновляемый ресурс, который многие регионы сегодня, к сожалению, в расчет вообще не берут, не понимают, что это классный заменитель природной ренты. Культура. Все, что связано с креативом, творческими индустриями. Мы нашли возможность реализации наших резервов и пришли еще к одному ресурсу, который пока никто не задействовал — творческий креативный кластер. Я считаю, что на ближайшее десятилетие это точно локомотив развития.

— С первого января в Ульяновской области вводится уникальный пакет льгот для инвесторов. Говорят, в России аналогов нет. Но ведь это значит, что бюджет региона лишается доходов? Вы идете на риск. А вдруг окажется, что инвестиции себя не оправдают? Вы любите рисковать?

— Мне нравится рисковать. Я очень много прочитал мудрых вещей, умных лекций, когда мы разрабатывали стратегию Ульяновской области. И в этих умных книгах прописано, что если ты хочешь быть передовым регионом, то должен уметь рисковать.

Но не в этом дело. Что было на месте нынешней особой экономической зоны? Огромное поле, бурьян. И мы готовы этому полю предоставить льготы. То есть мы ничего не теряем, потому что там ничего не было, но говорим: приходите, мы вам создадим комфортные условия. И они идут, потому что у нас сегодня самая уникальная для России нормативно-правовая база. Даже в Татарстан некоторые инвесторы уже не идут — идут к нам. Но мы-то ведь тоже хитрые, и учитываем свои интересы. Понимаем, что строители, которые будут строить завод, не имеют льгот, и будут платить налоги по полной программе. Бизнес, который будет формироваться вокруг этого предприятия — автотранспортный, пассажирский, пищевой — тоже. Решаем и социальную задачу. Налоги, конечно, классно, но к концу 2004 года в Ульяновске больше 3% населения не работало. А сегодня — всего 0,5%. Мы людей трудоустроили, они получают хорошую зарплату, не уезжают из Ульяновской области, рожают нам детей. Кто не понимает важности этого, те просто обречены.

— Вы упрямо, несмотря на усмешки, держитесь за проект «Ульяновск — авиационная столица». Какая столица, если кроме рейсов на Москву нет никаких авиасообщений, а заказов на Ту-204СМ на «Авиастаре» до сих пор нет? Чем объяснить это упорство, и верите ли вы в успех?

— Я точно знаю, что Ульяновская область будет авиационной столицей в полном объеме. Здесь множество авиационных предприятий, единственная в России аэропортовая особая экономическая зона, наш авиационный кластер стал первым представителем России в Европейском партнерстве аэрокосмических кластеров. У «Авиастара» прошла сложная полоса — теперь у него есть мощный госзаказ на модернизированный Ил-76МД-90А, будут и заказы на Ту-204СМ, и многие другие. Сейчас готовлюсь к встрече с руководителями нашего государства, одна из тем традиционная — проект «Авиационная столица». Я намерен предложить все московские авиационные активы вывести в Ульяновск, что разгрузит переполненную Москву. Переселить все эти ведомства, корпорации и конторки к нам. В регион, имеющий огромные компетенции и большое желание заниматься авиацией. Мы создадим здесь условия для всех — конструкторских бюро, исследовательских институтов, университетов. Это ж всего 900 километров от Москвы, час полета. У нас такой же климат, качество жизни — не хуже московского. Может, зарплата пониже, но все зависит от самих организаций. Захотят — сохранят московский уровень. Зато комфорт, чистота воздуха, экология — все это намного лучше.

— С высоты сего дня вы видите какие-то свои ошибки как губернатора за прошедший период с 2005 года? Какие?

— На самом деле ошибок огромное количество. Сам себя ругаю за излишнюю торопливость с объявлением тех или иных инициатив или проектов. Наверное, надо быть осторожнее. Некоторые проекты не состоялись, потому что так и не выросли... из штанишек. И великолепный проект «Эклипс», и дирижабли, и интересный проект, у которого есть будущее — струнный транспорт Юницкого, который теперь уехал в Австралию и реализуется там... И очень неприятно, что люди услышали от губернатора, что проект будет реализован, поверили ему, а он их подвел — это большая беда. Ну, и второе — излишняя жесткость. Она приводит к тому, что люди обижаются. Надо себя менять. Я сам сильно себя ругаю, даже жена обращает на это мое внимание. Но я повзрослею. И помудрею, надеюсь.

— Главное, чего вы добились за годы руководства регионом.

— Главное, что в регионе собралось огромное количество людей, которые стали верить, что они действительно смогут не только увидеть при своей жизни, но и сами сделать Ульяновскую область одним из самых могучих регионов Российской Федерации. Главное — у людей появилась вера в свои возможности, возродилась надежда на достойное будущее, вернулась любовь к ульяновской земле. А все эти мосты, новые заводы, пароходы, фабрики... — уже следствие. Без этих трех главных и вечных слов ничего бы не получилось.

Беседовал Сергей Титов

«Мы должны быть впереди паровоза»