В ответ на «список Магнитского» Госдума принимает «закон имени Димы Яковлева» — по имени двухлетнего мальчика, который умер, когда его американский приемный отец запер его в машине на солнцепеке.

По числу детей-сирот Россия занимает первое место в мире. Их 678 тысяч — больше, чем в годы войны. Из них две трети попали в детдом при живых родителях.

За год жертвами насилия в России становятся более 100 тысяч детей — это цифра, официально названная генпрокурором Юрием Чайкой. За прошлый год в России погибли 1700 детей. Это казенная статистика. Насколько она ниже реальной, можно представить себе из слов замглавы Генпрокуратуры Виктора Гриня: «В Оренбургской области на 26 неразысканных (детей. — Ю. Л.) только одно уголовное дело, в Пермской области на 27 пропавших вообще ни одного».

За 20 лет американцы усыновили более 60 тысяч российских детей. Как правило, российский сирота, усыновленный в США, вытянул в жизни самый счастливый билет.

Джессика Лонг, урожденная Татьяна Кириллова, родилась в иркутском роддоме без малых берцовых костей. Ее удочерили американцы, когда ей было 13 месяцев, через полгода ей ампутировали ноги ниже колена. Сейчас Джессика Лонг — многократная паралимпийская чемпионка по плаванию, обладательница 18 рекордов. Можно легко себе представить, что было бы с безногой девочкой, останься она в России.

А вот еще одна история — история Джона Лахутски, «The boy from baby house 10» — так называется его книга, написанная в соавторстве с одним из его спасителей Аланом Филпсом. У Джона Лахуцки ДЦП, и когда-то он был мальчиком Ваней Пастуховым из московского дома для детей с пороками умственного развития.

Его не учили ни есть, ни говорить, он просто лежал на полу вместе с другими такими же детьми и говорить научился сам, слушая, как говорят взрослые. Ваня был поразительно умным мальчиком, несмотря на ДЦП.

Когда американцы захотели усыновить его, собралась комиссия. Комиссия спросила его: «На какой свет надо переходить улицу?» — и, когда Ваня не ответил, упекла в психбольницу.

Там его положили уже не на пол, а в железную клетку-кровать; его кололи, превращая в овощ, и он ходил под себя. Но гады-американцы выцарапали его и оттуда, и сейчас он американский белозубый парень на костылях, а книга его, переведенная на десяток языков мира, рвет душу. Кстати,

в книге названы пофамильно воспитатели и чиновники, так радевшие за то, чтобы мальчик не поехал в США, а умер в собственном дерьме, навзничь в железной клетке.

В книге Светланы Сорокиной «Недетские истории», написанной после того, как телеведущая удочерила ребенка, имена не названы, а зря. Там рассказана история детдомовца Сережи. Однажды из своей далекой Сибири, из дома для умственно отсталых и тоже не умственно отсталый Сережа поехал на лето в Испанию.

Пожилая пара, у которой он провел лето, захотела его усыновить. Но тут мэр сибирского городка, в котором происходила эта история, пошел на выборы со словами «Дети – наш стратегический запас!». Последовали душераздирающие сцены. Мальчик, учивший весь год испанский, впервые знавший, что он кому-то нужен, плакал и бился на суде. Пожилые испанцы, Исабель и Карлос, рыдали. Мальчика им не отдали. Через несколько месяцев он утопился в городском канале. Мэр выборы выиграл.

Какая судьба ждет воспитанников детского дома в России? Да вот хотя бы свежая история от Егора Бычкова о Нижнетагильском техникуме жилищно-коммунального и городского хозяйства. Идут туда воспитанники детских домов. Каждый второй — умственно отсталый, не потому, что таким родился, а потому, что так воспитывали. Каждый первый — наркоман, половина еще и барыги.

Живут подростки на всем готовом, 1000 рублей в месяц стипендия, 300 рублей дают в воскресенье на расходы — эти деньги забирают рэкетиры-старшие. Преподаватели (6 тысяч рублей) их боятся, чуть что — могут ударить заточкой. День кончился без трупа — уже хорошо. Один из учащихся, 18-летний Николай Безбородов, да не один, а с девчонкой, обкурился до смерти, да откачали. Забрали в полицию, провели беседу. По училищу прошел слух, что Безбородов сдал барыг: ему устроили такую обструкцию, что он повесился.

В стране, где на примере воспитанников детских домов психологи могут изучать «феномен Маугли» — феномен детей столь же неполноценных, как если бы их воспитали укравшие их волки или павианы, — в стране, где количество сирот превышает их количество в годы войны, Госдума принимает закон «имени Димы Яковлева», и президент Путин рассказывает о том, как американцы убивают российских детей.

«Нас возмущают не столько эти трагедии, сколько реакция властей — оправдательная реакция», — сказал Путин.

Знаете, что страшно? Что он сам в это верит. Мир Путина, похоже, формируется эксклюзивной информацией от доверенных лиц.

И очень легко себе представить, как в этом мире люди за столом в душевной обстановке обмениваются друг с другом приятной и взаимоподдерживающей их взгляд на мир информацией. «А ты слыхал? Каддафи-то убил американский спецназ»; «А ты слыхал? Эти сволочи американцы опять нашего ребенка убили».

Достаточно печально видеть Думу, которая принимает акт целиком из истории города Глупова. Еще страшнее понимать из этой реплики Путина, что этот акт не является ни думской самодеятельностью, ни даже циничным пиар-ходом. Путин действительно так думает. Это его представление о мире.

Юлия Латынина о «законе имени Димы Яковлева» - Газета.Ru