Хотя боевое огнестрельное оружие по-прежнему невозможно купить в магазине, в России хватает тех, кто готов удовлетворить растущий спрос населения вопреки закону. "Власть" решила изучить, как устроен этот рынок.

Григорий Туманов, Александр Махнов

"Оружие — это все, из чего можно выстрелить"

В марте 2011 года руководитель Багратионовского клуба исторической реконструкции Александр Панченко из Калининграда проходил таможенный досмотр в аэропорту, чтобы вылететь в Польшу на ежегодный тематический фестиваль. Однако русская гвардия полетела сражаться под Остроленку с польскими войсками без Панченко, а сам он отправился на допрос в рамках возбужденного уголовного дела о контрабанде оружия. В комнате для допросов он пытался объяснять, что штуцер из его чемодана — всего лишь сувенирное изделие, в которое ничего разрушительнее петарды не положишь.

Потратив несколько месяцев на полевые испытания, криминалисты из МВД все-таки сумели отправить свинцовую пулю из штуцера в полет на пару метров. "Это имитация, я его много лет возил вместе с саблями и мушкетами. Все это стреляет петардами, но следователи сказали, что оружие — это все, из чего можно выстрелить",— реконструктор до сих пор выясняет отношения со следователями и пишет жалобы в прокуратуру.

Панченко уверен, что за его счет сотрудники правоохранительных органов просто решили сделать статистику. Что, в общем, неудивительно: рынок нелегального оружия действительно часто пополняется антикварными стволами.

Как правило, по назначению их используют довольно редко. Пожалуй, самым громким преступлением, в котором фигурировал антикварный пистолет, было убийство адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой 19 января 2009 года. Зашедший со спины националист Никита Тихонов держал в руке браунинг 1910 года сборки. По одной из версий, этот пистолет попал к нему во время черных раскопок.

Поток раритетного и антикварного оружия действительно крайне нестабилен и напрямую зависит от того, насколько успешно на местах сражений времен Великой Отечественно войны поработали черные копатели. "У нас был случай, когда мы ловили человека, планировавшего продать две винтовки Мосина, выкопанные на территории, где шли бои. Как правило, таким оружием торгуют те, кто собирается продать его разово",— говорит полицейский.

Старые стволы, как правило, ненадежны, дают осечки и могут попросту развалиться, но даже хранение проржавевшего насквозь дедовского нагана грозит ст. 222 УК РФ (незаконный оборот оружия). Формально даже пистолет Чапаева, лежащий в музее, подпадает под уголовное законодательство, говорит Панченко, за время следствия вынужденный подробно изучить статью за нелегальное хранение оружия: "Законодатели, когда писали закон, указали, что хранить нельзя и составные части оружия, а временного периода какого-то нет. Нашел кусок винтовки Мосина и хранишь дома? Статья".

"На складах лежит немереное количество стволов"

Самым стабильным остается рынок современного нелегального оружия. По статистике МВД, с января по май 2012 года в России было совершено больше 5,7 тыс. убийств, разбойных нападений и грабежей с использованием огнестрельного оружия. Лидирует в этом неспокойный Дагестан, а следом идут Санкт-Петербург, Свердловская область и Москва. За этот же период полицейские выявили более 21 тыс. преступлений, связанных с его незаконным хранением и перевозкой, а краж за этот же период — более 735 тыс. В целом количество преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия по сравнению с январем--сентябрем 2011 года уменьшилось на 7,7%. Правда, как говорят оперативники, оружия на руках у населения все равно много.

Один из каналов незаконного оборота оружия — увольняющиеся со службы сотрудники силовых структур. "Привычка к оружию у человека вырабатывается, и он оставляет ствол себе. Неучтенный достать не проблема: изъять и не зафиксировать. Человек только рад будет, что под следствие не попал",— говорит собеседник "Власти" в одном из районных ОВД. Например, начальник ОВД "Царицыно" Денис Евсюков, в ночь на 27 апреля 2009 года отправившийся в супермаркет "Остров" стрелять по посетителям, прихватил из сейфа пистолет Макарова, украденный заведующим складом вооружения Северо-Кавказского УВД на транспорте Константином Копченко в конце 1990-х. Бывший завскладом продавал пистолеты через представителей чеченских преступных группировок.

На Северном Кавказе регулярно встречают то, с чем попрощались армейские арсеналы
Фото: Валерий Мельников, Коммерсантъ

Самые большие потоки, подтверждает согласившийся на беседу с "Властью" на условиях анонимности продавец нелегальных стволов, идут с Северного Кавказа. "Чечня и Дагестан — топовые поставщики. Оттуда берется большая часть стволов, но сколько идет туда, не представляю",— говорит он. Не отстают и страны бывшего СССР, например Приднестровье. Однако поставки оружия из-за рубежа сопряжены с лишними тратами и вниманием профильных органов, из-за чего за каждый пистолет или автомат сначала приходится доплачивать продавцу, а затем покупателю. Сейчас на этом рынке действует надбавка за транспортировку через границу — по $100 на каждый ствол.

Поэтому удачливым считается тот продавец, которому удалось установить контакт с каким-нибудь прапорщиком из военной части в глубинке, который, как известно, всегда придумает, как "потерять" несколько сотен единиц боеприпасов. "Боеприпасы списываются во время стрельб, да и на самих складах лежит немереное количество стволов, которые не особенно-то считают и охраняют. Находишь там своего человека, и бизнес идет как надо, хотя и не становится от этого менее опасным",— формула успеха у торговцев четкая.

Доверительных отношений, конечно, на этом рынке не существует вовсе. Продавцы и покупатели общаются друг с другом по принципу "не спрашивай — не говори". Когда человек начинает плотно заниматься торговлей оружием, на него рано или поздно выходят оперативники, но в ряде случаев это означает только начало нового сотрудничества. Например, раз в определенный период надо сдавать покупателей или просто платить за общее покровительство. Но никто не дает гарантий, что рано или поздно продавец не перестанет быть нужным сотрудникам полиции. "Рынок огнестрела действительно очень непростой. Чтобы купить ствол, нужно иметь либо надежные связи в преступном мире, либо хоть какие-то отношения с продавцом. Иначе продажа бракованных патронов или ствола, который развалится при первом же выстреле,— это самая малая неприятность, которая может возникнуть",— говорит сотрудник МВД.

На ценах, однако, все это особо не сказывается. Пистолет в среднем стоит от 20-30 тыс. руб., немного дешевле гранаты. Впрочем, отмечают продавцы, если в середине 1990-х спросом пользовались автоматы Калашникова и гранатометы, то в начале нулевых — короткоствольные пулеметы вроде "Кедра". Их преимущественно предпочитают покупать для выполнения заказных убийств. Обычные же пистолеты пользуются спросом у самого широкого круга граждан. "ТТ, ПМ и все в таком духе мы изымаем у кого угодно — от убийц до обычных людей, которые просто хотят себя обезопасить",— приводит примеры оперативник.

Игорь Егоров из движения "Гражданская безопасность" подтверждает: многие рядовые граждане готовы покупать огнестрельное оружие, чтобы обезопасить себя и свою семью, но связываться с лицензионно-разрешительной службой МВД и становиться на учет им не хочется. "Я знаю человека, который много лет по вечерам ходил с ТТ. Он жил в очень криминогенном районе и готов был дать несколько сотен долларов патрулю, чтобы быть уверенным в собственной безопасности",— приводит пример Егоров. По его мнению, в России не так много преступлений происходит с применением огнестрельного оружия именно потому, что большинство предпочитает хранить пистолет в тумбочке на случай ограбления. Если легализовать не только травматическое оружие, считает он, то нелегальный рынок практически исчезнет, как это произошло, например, в Литве.

Потребительские качества продаваемого в магазинах оружия удовлетворяют далеко не каждого покупателя
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ

"Оформлять его легально — это головная боль"

В нынешних условиях, когда полиция и ФСБ проявляют серьезный интерес к любому факту стрельбы, боевое оружие пользуется наибольшим спросом либо у начинающих революционеров, либо у представителей криминального мира, либо у граждан, имеющих параноидальные наклонности. К услугам остальных — "серое" травматическое оружие. На рынке разрешенного к свободному обороту в России травматического оружия предложений не меньше, чем на рынке запрещенного огнестрельного.

Самый бюджетный вариант — обычный сигнальный пистолет, который можно купить на любом рынке или в подземном переходе за 4-8 тыс. руб. Расточить такой ствол до боевой готовности можно в домашних условиях. Подробные схемы этого процесса в последнее время часто обсуждают посетители националистических форумов и леворадикалы.

"Я вполне могу понять жителя российского мегаполиса, который хочет носить с собой резинострел, но если оформлять его легально - это головная боль после каждой попытки самозащиты. При этом незаконное хранение травмата у нас грозит всего-то административкой", — говорит собеседник "Власти" в полиции.

Вывести травматический пистолет из-под контроля лицензионно-разрешительных управлений, как правило, не очень трудно: их можно купить с черного входа прямо на заводе или в официальном магазине, а можно инсценировать потерю. Как говорят владельцы травматических стволов, тот же пистолет модели "Ратник" легко переделать под стрельбу боевыми патронами.

Еще один вариант — покупка резинострела Zoraki. В России и СНГ турецкий пистолет не сертифицирован, поэтому его ввоз запрещен, однако недавно эти стволы наводнили Украину с куда более жестким законодательством в области оружия, а теперь приобретают культовый статус и в российских городах. Одними из первых марку Zoraki опробовали леворадикалы, и то, насколько они остались ею довольны, ясно по появлению одноименной антифашистской хардкор-группы. "Zoraki бьет мощно и качественно, но отсутствие сертификации — его проблема. Уголовные дела за его хранение уже были: одно кончилось взяткой, а второе — условным сроком. Хотя чаще патрульные забирают такой ствол, а владельцу нужно доплатить тысячи две-три рублей",— объясняет сотрудник одного из столичных ОВД.

По официальной статистике МВД, на руках у граждан России находится минимум 1,2 млн единиц травматического оружия. Точное же количество нелегальных стволов, находящихся на руках у населения, не поддается оценке. Однако власти эта проблема заботит: в случае социальных волнений или локальных погромов вроде событий на Манежной площади, оно может быть пущено в ход. Не случайно ГУ МВД по Краснодарскому краю, на который летом обрушилось наводнение, просило разгневанное бездействием чиновников население сдать на время оружие "во избежание несчастных случаев".

Подгонка вооружений