21 января 2013, 00:40

Неудачные проекты Тимченко

Ирина Резник Ирина Мокроусова

«Мне казалось, что Геннадий Николаевич и сам понял, что купил дырку от бублика, но ворошить эту тему не стал», – вспоминает один из многочисленных бывших президентов «Стройтрансгаза» Александр Рязанов. В марте 2009 г. Рязанов по просьбе Тимченко возглавил «Стройтрансгаз», а уже через 10 дней после назначения, изучив финансовое состояние компании, по его словам, «пришел к выводу, что стоимость компании близка к нулю, о чем открыто и сказал руководителям Газпромбанка и даже предложил подписать документ об этом, но никто не решился».

Этот текст представляет собой дополнительный материал к расследованию "Ведомостей" о личности Геннадия Тимченко.

Как-то в разговоре с журналистами Владимир Путин охарактеризовал Геннадия Тимченко как человека, который умеет выбирать правильных партнеров. Как правило, они и ведут бизнес, объясняет знакомый Тимченко. «Кинэкс» раскрутили партнеры Тимченко, нефтью торгует команда Торбьорна Торнквиста, «Сибуром» и «Новатэком» управляет Леонид Михельсон и т.д. «У него всегда хорошо получалось организовать встречу, договориться, но бизнес-идеи почти всегда не его», – говорит бизнесмен из окружения Тимченко. Сотрудники «Сибура» между собой называют Тимченко «спящим акционером», признается один из менеджеров компании: «Михельсон каждый день держит руку на пульсе, а Тимченко появляется на горизонте раз в квартал». Другой знакомый подтверждает: «Там, где речь идет о налаживании производства, об оперативном управлении, у него не очень получается». Он приводит как пример «Стройтрансгаз» и «Колмар», где Тимченко – контролирующий акционер, сильного отраслевого партнера нет и бизнес этих компаний пока, мягко говоря, не процветает.

Несчастливое кресло

Источник, близкий к Газпромбанку, возражает, что банк не скрывал, в каком положении находится «Стройтрансгаз», ни от Тимченко, ни от Рязанова.

Газпромбанк, которому после цепочки сделок достался «Стройтрансгаз», управлять им в одиночку не мог. И тогда предправления Газпромбанка Андрей Акимов предложил его Тимченко, тот взял. Структуры Тимченко де-факто зашли в «Стройтрансгаз» в декабре 2007 г., говорит источник, близкий к совету директоров «Стройтрансгаза». Процесс консолидации акций завершился в 2009 г., рассказывает представитель Тимченко.

«Стройтрансгаз» действительно находился в плачевном состоянии: компания давно перестала быть крупнейшим подрядчиком «Газпрома», его место занял «Стройгазконсалтинг» Зияда Манасира. «Стройтрансгаз» попытался переориентироваться на нефтяную отрасль, энергетику и зарубежные проекты. Контрактов заключили более чем на $2 млрд, но большинство из них, как выяснилось уже после сделки с Тимченко, выполнялись с убытками для «Стройтрансгаза».

«Все деньги «Стройтрансгаза» были истрачены, проекты стояли, огромные кредиты под миллиард долларов, – вспоминает Рязанов. – Заказчики жаловались акционерам на плохую работу компании. Критическая ситуация сложилась на объектах ВСТО «Транснефти». В общем, удовлетворения не было ни у Геннадия Николаевича, ни у меня».

Отношения Рязанова со вторым акционером компании – Газпромбанком не сложились. Тимченко и Акимов много спорили насчет назначения Рязанова. Банкир даже потребовал от Тимченко личной гарантии за «Стройтрансгаз» на $500 млн. Газпромбанк обвинял Рязанова в том, что компания под его руководством отдавала субподряды структурам, связанным с ним самим. Например, осенью 2009 г. «Стройтрансгаз» подписал два контракта с ООО «ОКЗ Русхолдинг» (50% – у Русской холдинговой компании Рязанова) на общую сумму 925 млн руб. Другая структура, связанная с Рязановым, – группа «Энергострой» получила субподряд на 110 млн руб. на строительстве ГТЭС «Молжаниновка».

Рязанов объясняет это так: «ОКЗ получил контракт, после того как уфимский филиал «Стройтрансгаза» провалил все сроки исполнения контракта и потратил часть денег; никто этот объект брать не хотел. С моим уходом работу ОКЗ начали просто тормозить и перестали финансировать. В результате [компания получила] около 100 млн убытков. А к группе «Энергострой» в то время я отношения не имел, купил 10% акций уже после ухода [из «Стройтрансгаза»]».

«Нам удалось завершить все политически важные контракты за рубежом и в России и поднять выручку, но груз кредитов упорно тянул нас на дно», – объясняет Рязанов. По итогам 2009 г. выручка компании удвоилась до 41,4 млрд руб., а чистый убыток был 6,7 млрд руб. Задолженность «Стройтрансгаза» выросла до 44,2 млрд руб. Команда Рязанова покинула компанию через 11 месяцев после назначения.

«Вдогонку мы получили туманные обвинения в финансовых злоупотреблениях, которые, конечно, не подтвердились, но неприятный осадок остался, – рассказывает он. – Зато я понял: не всегда надо стараться помочь товарищу – ты и будешь виноват».

При следующем руководителе – Александре Капнике, продержавшемся в кресле руководителя «Стройтрансгаза» лишь три месяца, долг компании вырос до 57,6 млрд руб., из которых уже 42,2 млрд приходилось на Газпромбанк. Его сменил вице-президент «Роснефти» Сергей Макаров, он возглавлял «Стройтрансгаз» около двух лет, и за это время чистый долг компании снизился вдвое. Правда, это произошло за счет продажи непрофильных активов компании (в первую очередь роскошного здания «Стройтрансгаза» «Газпрому»).

С августа 2012 г. «Стройтрансгаз» возглавляет совладелец шинного холдинга «Кордиант» Вадим Гуринов. Компания сконцентрировалась на энергетическом строительстве: в 2011 г. на строительство линий электропередачи, ТЭЦ и АЭС пришлось 64% ее выручки — почти 26,5 млрд руб. Теперь на базе «Стройтрансгаза» Тимченко создает строительный холдинг, приобретая доли в строительных компаниях ИФСК «АРКС» и «Горкапстрой» (дорожное строительство), УСК «Мост» (подрядчик РЖД), «Аргус пайплайн сервис» (подрядчик «Газпрома»).

Дорогой уголь

«Уголь – это неплохой бизнес, но, похоже, в данном случае главной целью было размещение свободных средств, – считает менеджер крупной угольной компании. – «Колмар» не самый прибыльный актив, расположен очень далеко, где нет инфраструктуры и сложные геологические условия. В России можно было найти куда более привлекательный угольный актив».

Знакомые отговаривали Тимченко от покупки якутской угольной компании «Колмар», и все же в 2011 г. связанные с бизнесменом структуры приобрели контрольный пакет. Для покупки угледобывающих активов это было неподходящее время, поскольку цены на коксующийся

уголь зашкаливали – до $300–370 за тонну, при такой конъюнктуре активы можно купить только с гигантской премией.

Создавая в 2004 г. угольную компанию «Колмар», бизнесмен Анатолий Митрошин говорил знакомым, что по объему добычи это будет как минимум «Распадская» №2 уже к 2012 г.

«Что такое «Колмар»? –улыбается бывший сотрудник компании. –Название компании – это производное от имени Коля Марцуль. Он не имел отношения к угольному бизнесу, а был братом Дмитрия Марцуля, помогавшего Митрошину начинать угольный бизнес».

Первым и единственным действовавшим активом «Колмара» в течение нескольких лет оставался угольный разрез Эрэл мощностью 500000–600000 т угля в год. Но его запасы иссякали. И тогда «Колмар» приобрел несколько перспективных месторождений, например Денисовское. Его в 2005 г. пыталось освоить СП «Евраза» и японской Mitsui, «но из-за труднодоступности месторождения» оставило попытки, продав актив «Колмару». «Денисовская» –печально известная шахта. Строили ее, видимо, с нарушениями –сбили стволы, и шахту затопило. В общем, в шахте была вода, а угля не было. Долго сражались с водой, а когда воду победили, начали наконец что-то добывать», –вспоминает бывший угольный трейдер.

До размеров «Распадской» «Колмар» так и не дорос: сказались непростые геологические условия – вечная мерзлота, а также качество самого угля, по словам бывшего сотрудника компании, это был труднообогатимый уголь с небольшим выходом концентрата – 60%. «Чтобы компания жила, в нее нужно вкладывать деньги, ведь активы –сложные», – объясняет источник «Ведомостей», участвовавший в due diligence «Колмара».

Контрольный пакет «Колмара» несколько раз переходил из рук в руки.

В апреле 2010 г. 51% компании оказался у миллиардера Михаила Прохорова. А уже осенью того же года «Колмар» вновь выставили на продажу, желающих купить не было. И тогда акции приобрел основатель и миноритарий Митрошин. В 2011 г. он взял кредит у структур Тимченко.

Для Прохорова сделка оказалась удачной: в 2010 г. за 51% компании он заплатил $300 млн, а продал в 2011 г. за $400 млн. После закрытия сделки Митрошин переоформил 62% «Колмара» на Volga Resources и Gunvor. Кроме того, Gunvor стал единственным трейдером «Колмара», подтвердил официальный представитель Тимченко. Источник «Ведомостей», близкий к «Колмару», говорит, что это было одно из условий сделки: Митрошин курирует производство, а структуры Тимченко торгуют. Правда, в 2012 г. цены на коксующийся уголь были уже не такие высокие, как в 2011 г., – они упали почти вдвое: на споте коксующийся уголь продавался дешевле $150 за тонну и $170 – в IV квартале.

Запасы «Колмара» представитель Тимченко оценивает в 1 млрд т коксующегося угля, а вот размер извлекаемых запасов не раскрывает. «Есть запасы идеологические, а есть извлекаемые, –иронизирует бывший угольный трейдер. –Казалось бы, запасы есть, но иногда их лучше не доставать из-за высокой себестоимости».

На ближайшие три года запланировано увеличение добычи угля с 2 млн до 10 млн т, говорит представитель Тимченко. Для этого нужно вкладываться в инфраструктуру –шахты, обогатительную фабрику. Один из участников due diligence «Колмара» оценивает необходимые инвестиции как минимум в $500 млн.

«Немногие производители угля за пределами Австралии могут быть рентабельными. BHP, поставляющая уголь из Австралии, заявляла, что с учетом низких цен, повышающейся налоговой нагрузки и роста себестоимости не имеет смысла развивать какие-то новые проекты», – отмечает аналитик «Ренессанс капитала» Борис Красноженов.

Не жалеет ли Тимченко об инвестициях в угольные активы?

«Ситуация на рынках непростая, – соглашается его представитель. – Однако в долгосрочной перспективе ожидается возвращение к позитивным трендам». И добавил, что новых приобретений в угледобывающей промышленности Тимченко не планирует.