Нацизм в Германии все еще жив. Виктор Агаев — из Бонна

Немецких нацистов долго называли "вечно вчерашними". Через 80 лет после их прихода к власти в Германии самое время признать: эта этикетка не клеится. Скорее уж они "вечно сегодняшние"...

Виктор Агаев, Бонн

Гитлер давно уже мертв, а нацизм в Германии все еще жив. Вирус, конечно, проявляется в ослабленной форме и опознается по новым лозунгам — недаром его переименовали в неонацизм. Но подразумевают все то же — радикальное националистическое, ультраконсервативное, расистское, антисемитское, антидемократическое мировоззрение, оформившееся после Первой мировой войны.

По мнению эксперта по внутренней политике ФРГ, руководителя кафедры политологии при Университете Майнца профессора Юргена Фальтера, не менее 15 процентов населения ФРГ сегодня латентные сторонники неонацистов. МВД уточняет: свыше 20 процентов явные или латентные антисемиты.

Приставка "нео"

Вот несколько штрихов, которые позволяют судить о том, насколько уместна приставка "нео". Если до 1970-х главными у неонацистов были ветераны партии, то затем лидерство перешло к людям, не заставшим Гитлера, но полностью перенявшим взгляды "старших товарищей". Новые, как и старые, пытаются обелить вермахт и фюрера, отрицают холокост. При этом они, пожалуй, даже агрессивнее относятся к иностранцам (тем, что из Африки-Азии), к гастарбайтерам (под ними понимают турок, греков и итальянцев), евреям, цыганам, левым. А также к людям (по терминологии нацистов) "неполноценным" (к таковым относят инвалидов, бомжей и гомосексуалистов).

Само собой, неонацисты всех мастей продолжают мечтать о немецком национальном государстве, в котором все вышеперечисленные категории отсутствовали бы как класс. Государство это, естественно, выйдет из Евросоюза ("Германия сама себя всем обеспечит") и откажется от евро (ради "надежной и твердой немецкой марки"). Демократические структуры, по их мнению, следует заменить расплывчатым понятием "народ", плюрализм — исключить, а интересы индивидуума подчинить интересам государства.

По данным МВД, взгляды такого рода в достаточно жесткой форме исповедуют около 6 тысяч неонацистов, объединенных в несколько легальных партий. Частично они соперничают, частично сотрудничают. При этом около 11 тысяч немцев власти причисляют к "активистам" (вроде скинхедов), нападающим на антифашистов, панков, гастарбайтеров и т.д. (см. список выше).

Теория, впрочем, не стоит на месте: в нынешний кризис народ понемногу нацеливают на революционные антикапиталистические преобразования. Хитом последних сезонов стали разные национал- и социал-революционные течения, вроде бы отличающиеся от идеологии Третьего рейха, но тоже решительно противопоставляющие себя процессам евроинтеграции и глобализации.

В общем, можно сказать, что сегодня, в 10-е годы XXI века, в Германии, как и в 20-е годы ХХ века, "нацизмов столько, сколько нацистов". Их теории и собрания особого внимания СМИ и населения не привлекают, пока не происходит какого-то столкновения с левыми или особо жестокого нападения на иностранца. На это следует истерическая, но непродолжительная реакция: все быстро затихает до нового эпизода.

Трагическим исключением стала лишь история с загадочной бандитской группой из трех человек, провозгласившей себя "национал-социалистическим подпольем". За 10 лет они без лишних "объяснений" убили 10 иностранцев, взорвали полдюжины бомб и ограбили несколько банков. История эта запутанная и до конца еще не расследованная: проблема в том, что два бандита покончили с собой, их сообщница молчит, а полиция и спецслужбы то и дело "спотыкаются" о профессиональные ошибки и промахи коллег, которые и дали бандитам шанс действовать безнаказанно.

Когда возникли предположения, что эта группа где-то когда-то могла иметь контакты с неонацистской Национал-демократической партией (НДПГ), тут же ожила давняя идея запретить эту партию.

К слову, последняя попытка запретить ее закончилась неудачей лет 10 назад: выяснилось, что все партийные материалы, доказывающие антиконституционную сущность НДПГ, написаны при активном участии осведомителей полиции. Если коротко, то у Конституционного суда возник резонный вопрос: а появился бы весь этот компромат без сексотов? И какой была бы партия без них? Запрет не состоялся. Партия тихо существует и поныне, готовится к выборам в бундестаг в сентябре. Ожидается, что наберет, как всегда, не более 3 процентов и останется локальным игроком.

К власти — через пивные

Однако именно в этом, похоже, и состоит опасность неонацизма. Как доказывает Торальф Штауд, автор книги "Современные нацисты", они опасны не тем, что могут стать депутатами, а тем, что приобретают все больше влияния в "низах", которые "больших" политиков и "большие" партии мало интересуют. Уже поэтому просто наивна вера в то, что можно что-то изменить запретом одной из неонацистских партий. Тем более что в стране их не меньше четырех. Они тихо обрабатывают общество снизу и изнутри, как жуки-древоточцы.

Тут стоит вспомнить, что та "самая широкая масса", которая триумфально привела Гитлера к власти в 1933 году и поддерживала его как минимум до нападения на СССР, а то и до Сталинграда, никуда после войны не исчезла, хотя и сама война, и ее последствия для большинства стали шоковой терапией. На это возразят: мол, победители наказали немцев. Пожалуй, это не совсем верно.

На западе (в ФРГ) действительно быстро была проведена "денацификация", но она означала лишь отстранение от власти (иногда "посадки") нацистских активистов и чиновников разных уровней. На востоке (в ГДР) вместе с нацистами убрали (во всех смыслах этого слова) еще и социал-демократов, многих антифашистов и даже коммунистов, которые мешали ставленникам Москвы.

Но сознания "широкой массы" ни в ФРГ, ни в ГДР эти чистки не коснулись. То "преодоление прошлого", о котором с удовольствием говорят политики ФРГ, происходило в форме книг, учебников, фильмов, спектаклей. Но где и когда это пронимало обывателя до печенок?

Он никогда не захочет и не сможет понять, чем плохи националистические взгляды. Как не сможет понять, что за гибель соотечественников в плену или во время бомбардировок нужно "благодарить" своих же вождей, а будет повторять (вслед за Гитлером), что к немцам все и всегда относились несправедливо. Он всегда будет благодарить Гитлера за автобаны (забывая, что это были принудительные работы) и верить, что Volkswagen и впрямь был народным автомобилем. Будет повторять сказки, что при Гитлере не было уголовных и экономических преступлений. До сих пор, согласно опросам, половина населения верит, что Польша напала на Германию в 1939 году. Еще больше тех, кто считает, что в 1945-м у немцев несправедливо отняли их исконные территории — Восточную Пруссию, Силезию, Данциг... До сих пор многие немцы уверены, что гитлеровская семейная политика, ограничившая жизнь женщины кухней, церковью и воспитанием детей, могла бы сейчас спасти нацию от демографической катастрофы (в ФРГ приходится лишь 1,3 ребенка на женщину, что недостаточно для воспроизводства населения).

Чтобы понять, почему не менее 15 процентов верны идеям нацистов, стоит присмотреться и к тем, кто голосует за неонацистов на выборах в парламенты всех уровней. Исследователи из университетов Гиссена и Лейпцига выяснили: среди сторонников неонацистов 80 процентов — мужчины (в этом видят доказательство агрессивной сущности партии). При этом 20 процентов — безработные. Лишь 10 процентов электората неонацистских партий имеют среднее образование (в среднем по стране его имеют почти 30 процентов). 20 процентов живут на социальное пособие и лишь 20 процентов имеют доход около среднего по стране. В общем, это люди, не имеющие никаких перспектив в современном мире и испытывающие страх перед ним. Они наивно верят, что могли бы жить лучше, если бы у власти были нацисты.

Известно и то, что неонацистские настроения на востоке (территории бывшей ГДР) значительно сильнее, чем на западе: в некоторых деревнях здесь на выборах в местные советы неонацисты получают свыше 40 процентов голосов. Объяснение то же: на востоке и безработица, и неопределенность, и страхи выше, чем на западе.

Есть эксперты, которые полагают, что можно говорить о процессе "фашизации восточногерманской провинции". Под этим понимается непрерывное усиление влияния неонацистов на все, чем живут там люди. Заявленная цель неонацистов — создание "освобожденных национальных зон". Помощь детям в школах, создание клубов, крышевание пивных и разных мастерских, финансирование футбольных команд — "активисты" неонацистских партий мафиозными методами все чаще определяют уклад жизни в отдельных районах и деревнях. Особое внимание уделяется музыке, через нее легче воздействовать на молодежь, на детей. Диски с записями неонацистских рок-групп и певцов раздают бесплатно в школах. При этом к молодым неонацистам там относятся лучше, чем к левакам или "зеленым": они выглядят опрятнее, солиднее, спокойнее.

Плохо забытое старое