Как заработать на стрит-арте

Фото: Вероника Комарова/PublicPost

Московская команда Zukclub (аббревиатура от "Зебра улетела куда") занимается легальным стрит-артом и неплохо на этом зарабатывает. Вместо того чтобы по ночам разрисовывать подземные переходы и совершать налеты на пригородные поезда, уличные художники решили превратить незаконное хобби в бизнес — они занимаются графическим оформлением витрин магазинов, офисов и целых зданий на заказ.

У команды есть своя просторная мастерская, где разрабатываются проекты для серьезных клиентов, среди которых — обувной магазин Sneakerhead, Сбербанк и Пермский музей современного искусства. Заработанное 25-летние художники тратят на развлечения — организовывают вечеринки, путешествуют, ездят в гости к зарубежным коллегам, где обмениваются опытом и черпают вдохновение для своих новых работ. PublicPost встретился с двумя членами Zukclub — Кириллом и Сергеем в их мастерской.

— Сегодня здесь вас только двое. А сколько всего участников в Zukclub?

С: В какой-то момент мы перестали считать наших участников. Состав коллектива несколько раз менялся. Максимально было 11 человек. Но большинство рисунков делается 2-3 людьми. Мы никогда не работаем полным составом.

— Как вам удалось собрать так много людей? С чего все началось?

С: Мы с Кириллом со школы рисуем. Учились в одном классе. Сначала у нас была другая команда, а потом мы вошли в проект Zuk. Потом в этом Zuk стало очень много людей, и мы придумали приставку club. Это был клуб не только по рисованию, но и по интересам, по времяпрепровождению.

— Увлекались тогда хип-хоп культурой?

С: Да. В тот момент вся молодежь занималась либо брейком, либо рэпом, либо граффити. Вот и мы начали рисовать.

— Разукрашивали заборы и бегали от полиции?

К: Да, именно так все и было.

С: Действительно так. Вообще, мы начали рисовать из-за того, что ребята чуть постарше начали первыми это делать. А мы стали их копировать.

К: В начале 2000-х совсем маленькие все были. И нас часто били. Представь, 10-12 лет назад, какие мы были (сейчас Кириллу и Сергею 25 — прим. ред.)? Тогда в принципе на улице было опасно находиться. Были постоянные войны со скинхедами и компанией. А мы же были в хип-хоп культуре — у всех были широкие штаны... Поэтому все бегали друг от друга — рэперы били скинов, скины били рэперов. Рэперы рисовали граффити и танцевали брейк-дэнс, а скины бухали и избивали нас.

— Обычно такими увлечениями молодежь быстро переболеет и идет дальше. А вы сделали из этого профессию.

С: Мы просто занялись немного другими вещами. Получили образование (у Сергея художественное образование, а Кирилл — рекламщик — прим. ред.), начали применять это в своих профессиях. Графический дизайнер и рекламщик — это нормальные профессии. Достаточно востребованные. Проблем с работой нет.

— А как поняли, что на этом можно зарабатывать?

С: Мы поняли это еще в школе. Когда мы стали рисовать, нам сразу начали что-то заказывать. Если ты умеешь рисовать, обязательно найдется кто-то, кто скажет: "Нарисуй мне это, нарисуй мне то".

— От ваших коллег часто слышу, что на искусстве в России не заработаешь.

К: Наверное, это говорится про заработок другого порядка: "Я пишу свои холсты, и я хочу, чтобы они продавались за 20 000 евро каждый". А можно выполнять другие заказы — не как художник, а как оформитель. Использовать ремесло и получать за это деньги. Это две разные вещи. А на стрит-арте как на современном искусстве сейчас нереально заработать, да.

С: Реально заработать на всем. Надо просто знать, как это делать. У кого-то получается, у кого-то нет. Вот и все. Это зависит от человека и от того, что он делает.

— Не смущает то, что когда вы рисуете на заказ, вы воплощаете чужие идеи, а не свои?

С: Мы обычно не гнем свою линию: "Давайте рисовать только то, что хотим мы". Если заказчик хочет тот или иной рисунок, почему бы и нет. Все проекты мы делим на две части — на наши и на коммерческие. Те коммерческие проекты, где нет нашей стилистики, мы даже не фотографируем. О них никто не знает. Мы это рассматриваем как заработок и все.

К: А иногда получается еще и что-то свое туда впихнуть.

С: Это самый оптимальный вариант. Но если нет, то нет. Мы стараемся по большей части делать коммерческие проекты в Москве и тратить эти деньги за границей. Т. е. участвовать в каких-то фестивалях и реализовывать свои проекты там.

К: В Москве так холодно. Тут особо и не поработаешь, на улице не порисуешь.

С: Поэтому семь месяцев в году ты просто ничего не делаешь. Мы стараемся все свободное время проводить в Европе.

— И как там, в Европе, есть спрос на ваше искусство?

С: Не то что там есть спрос на наше искусство, там есть спрос на стрит-арт.

— Там же много своих художников. Зачем им наши?

Я согласен, но, ты знаешь, дело в том, что свои — это везде свои, а не свои — это всегда интересно. Если к нам приезжает парижский художник, это уже звучит как "Вау, к нам приехал парижский художник". Никто не знает, что он рисует, но уже интересно. Так же и там: приехали какие-то русские художники — всем это интересно, соответственно, и фестивалю выгодно. Россия — это так далеко и так холодно, никто про это ничего не знает, и все придут посмотреть.

— Как выделиться русским художникам на фоне остальных?

С: Да мы и так выделяемся. Там сразу все понимают, что мы русские. С точки зрения сюжетов мы не пытаемся как-то выделиться. Нет такого, что давайте рисовать матрешек с медведями, какие-то орнаменты. Мы рисуем то, что видим, то, что хотим. Часто бывают какие-то социальные сюжеты, часто — абстракция, но та, которая для нас что-то значит.

— Я вижу, у вас много персонажей — зебры, гномы...

С: У нас есть один участник, Артем, он рисует гномиков. До этого в команде тоже всегда был какой-то персонаж, которого мы часто рисовали. Зебра была, которая является частью нашего названия, потом обезьяна, теперь гномики. С персонажами интересно — они запоминаются, и их можно очень хорошо развивать. Они живут своей жизнью.

— Если вам так нравится Европа, почему не уезжаете насовсем?

К: В климат бы другой свалить...

С: А мне, на самом деле, в Москве все нравится. Но проблема в том, что из-за климата мы больше полугода ничего не делаем. Мы не можем работать. В идеале — вот это все время проводить где-то в тепле и делать работы. Не терять времени. Для этого мы и развиваем какие-то контакты за границей. А так, нет смысла уезжать. Здесь у нас есть работа. И с каждым годом ее становится чуть больше. Нужно саморазвиваться, получать дополнительное образование. И все будет хорошо. Но сейчас нет желания бежать куда-то в поисках чего-то лучшего, чего ты сам не уверен, что найдешь.

— Сейчас вы в основном делаете легальные граффити. Не скучаете по былому экстриму?

С: Лично мне экстрима и так хватает по жизни.

К: Я бы не сказал, что мы до конца выросли. Хоть нам и 25 лет, в душе мы дети. Любим поребячиться. И на экстрим нам тоже сил хватает — на выходных и в поездках мы заряжаемся адреналином по полной.

— Расскажите о своих поездках. Как проводите время?

К: Очень насыщенно. Много ходим, стираем обувь, все пробуем. Мы очень активные туристы. С местными много тусуемся. Блошиные рынки любим.

С: Мы знаем, к кому ехать. Обычно это местные художники, которые нас водят везде, организуются какие-то тусовки. Мы там очень клево себя чувствуем, нет никаких проблем с языками — все ко всем офигенно относятся, все молодые, все занимаются любимым делом. Эта атмосфера очень вдохновляет, и ты пытаешься делать что-то дальше, как-то саморазвиваться.

— Где бы еще мечтали порисовать?

С: На ближайшее время у нас запланированы Нью-Йорк, Токио и Лондон.

— Вы сказали, что вас интересуют социальные сюжеты. Какие именно?

С: Часто сами фестивали выдвигают какие-то проблемы. Были темы "проблема окружающей среды", экопроблема, и мы рассматривали эти сюжеты, придумывали мотивы. Это достаточно большие темы, и их можно очень круто раскрывать.

— Вы вывешивали свою картину во время митинга на проспекте Сахарова. Вас волнует политическая ситуация в стране?

С: Меня лично больше нет, чем да. Работа на Сахарова была исключительно ради пиара. Потому что там было огромное количество людей. Много народу, много камер. Нам интересны СМИ.

— Устраивает все то, что сейчас происходит?

С: Не хочется жаловаться. Это и так все делают. На жизнь жалуются только слабые.

К: В творчестве не хочется выражать эту чернуху. У нас, наоборот, позитивные мотивы. Это нам просто не подходит. Когда ты с лозунгами выступаешь — тогда можно говорить, что ты делаешь какие-то социально-политические работы. У нас ничего не поддерживается текстом.

— Расскажите про ваше сотрудничество с галеристом Маратом Гельманом в Перми.

С: Мы делали огромную стенку на набережной по заказу Музея современного искусства. Работа называлась "Богема" — рисовали разные божества. Семиэтажный дом порядка 2000 кв. метров — мы за неделю его сделали. Эта работа и в СМИ прогремела, и местная РПЦ жаловалась — что там будто бы какой-то подтекст, что мы оскорбили кого-то. Хотя у нас не было таких задач. Но каждый видит то, что хочет. Это больше пиар был, я так предполагаю.

— Как вообще вам Пермь и все, что там делается?

С: Мне нравится все, что там делал Гельман. Если бы у нас в каждом городе были такие проекты — все было бы супер. Они привозили многих интересных художников. Наши черпали у них идеи и создавали что-то свое. Стране этого не хватает. За границей постоянно привозят всех подряд. Все друг друга учат, плюс идет общение, ты развиваешься.

— Вы много ездите по России. Как в провинции реагируют на стрит-арт?

С: К рисункам никто в нашей стране плохо не относится. Ты же не портишь стенку — ты на ней рисуешь. Нам вот пиво иногда дают какие-то мужики со двора. Женщина одна вообще решила нам еды вынесли. Люди хорошо реагируют. Конечно, есть и сумасшедшие — однажды по нам стреляли из окон. Но так везде бывает.

— А между московскими уличными художниками существует конкуренция?

К: Мне кажется, сейчас, наоборот, конкуренция спала.

С: Мне тоже так кажется. Рисует-то очень много кто, а остаются в этом деле единицы.

К: С каждым годом рисуют все меньше и меньше. А новые художники почему-то не приходят. А если и приходят, то они не выбиваются. Непонятно, что они рисуют и для кого. Они нас не особо волнуют. У нас практически нет конкурентов. А люди, с которыми мы начинали рисовать, — с ними мы работаем в разных направлениях. Мы не конкурируем, а наоборот — создаем общий ажиотаж вокруг стрит-арта. У всех у нас от этого больше заказов и больше проектов.

Zukclub — одни из участников предстоящей выставки "Голос улиц" в Калининграде.