Наукознавство по-русски

Раньше диссертации писали так: Эврика! Я изобрел что-то очень новое, потрясающее, чего в мире еще нет. Надо срочно оповестить мир. Месяца два бессонных ночей — диссертация. Ура! Науку двинул. Молодец.

Сейчас процесс защиты происходит следующим образом: Ты планово изучаешь все 1 000 000 000 исследований на эту тему и около, что были до тебя, потом долго вопрошаешь, воздевая руки к небу, а что ж еще не исследовано? А спустя пару месяцев диссертационный совет читает нечто вроде "Изобретение на основе дополнения к изобретению, на примере изобретения, с поправкой на изобретение"... и т. д. Варифицируемость, полезность данного исследования стремится к нулю. Штамп. Ты годен получить корку научного мира. Съешь еще этих мягких булок.

Диссертационное исследование сегодня — это часть статуса любого грамотного человека, у которого чуть больше терпения, свободного времени и амбиций, чем у прочих индивидов.

Ты знакомишься с многими научными работами, настолько многими, что проваливаешься в эту бездну. Ты систематизируешь то, что миллионы раз систематизировали до тебя, цитируешь, излагаешь несколько (сотни) похожих точек зрения в ретроспективе, ты силишься понять, а чего же нового хочет мир в гуманитарном знании, где античность переписывается из века в век, и кто знает, кто был первоисточником для пантеона философов.

Вопрос в том, что на миллион изученных тобой исследований лишь миллион первое будет хоть сколько-нибудь годным для того, чтобы почерпнуть довольно простую мысль. Институт получения кандидатского удостоверения стал настолько формализованным, что вычленить в нем реально нужные обществу работы — сложно.

Поверхностно и необоснованно говорить: "О, есть машинка "Антиплагиат", она точно знает, даже президент Путин списал!" (Со ссылкой на источник "Корреспондент.net" в топе украинских (!) новостей.) Мы просто плывем по течению, как и многие люди нашего времени. Вполне грамотные, начитанные и умные. Перед нами стоит задача — пройти все круги ада многоступенчатой машины получения степени. Мы выполняем все условия, чтобы получить степень. Большинство тех, кто радостно ставит "лайки" под кличем "и президент списывает" не дошли и до этого шага в своей жизни. Быть может, плохо, что диссертационная машина закисла, как и многие атавизмы четко формализованного, но рабочего как системы "совка". Плохо, что не получается переориентировать ее реформами или стимуляторами вроде госжилья для молодых ученых. Это реальная проблема. Мир ищет вакцину от СПИДа, рака, люди смотрят ток-шоу о целебных свойствах притираний вместо того, чтобы бегать по утрам. Но в этом не виноват якобы "списавший" президент.

Вот он, человек, проходивший эту машину бюрократизма в легендарные 90-е. У него что, были особенные, отличные, допустим, от меня и других аспирантов условия? Собственная лаборатория общественного мнения? Научный мир того времени, впрочем, как и внешний мир, был похож на театр абсурда. По сути, когда ты защищаешься сегодня — ты просто удовлетворяешь требования ученого совета. Чего требовала наука тогда? Хлеба? Нового госстроя? Новой экономической теории? Ну, не стал человек Смитом, не стал Рикардо, стал президентом Федерации, это, согласитесь, немало.

Он прошел весь этот копошливый многомудрый ад бюрократизма научного мира, видел, что в этом научном мире полно умных, грамотных, воспитанных и образованных людей. Не все они продаются, и те, кто продается, не всегда делает это исходя из личной выгоды, а лишь подчинен общесистемным требованиям. Этот мир терпит позор мелкоторгашества, которое превращается в крупноторгашество степенями и темами.

Я живу на юге Украины, и я предпочла защиту в самом обычном московском вузе защите в любом украинском в силу большего количества доступной литературы по своей теме. Я могу объективно сказать, что не испытываю какой-либо дискриминации за все годы учебы в силу того, что в моем паспорте трезубец вместо орла. Меня, как и многих моих друзей-аспирантов из разных стран, мало беспокоит вопрос гражданства, но все больше угнетает бюрократизм как самоцель защиты.

На 4-й год изысканий, сдав кандидатский минимум, я задумываюсь, а нужна ли мне степень для того, чтобы являть миру накопленный научный опыт? Есть блоги, соцсети, форумы. Нужно ли мне доказывать свою личностную целостность, завершая сей труд процедурой защиты? Что даст степень молодому ученому? Возможность преподавать в вузе? Тогда любой человек, финансовым, силовым или интеллектуальным путем получивший "корочку", будет учить моих будущих детей. Хорошо, если интеллектуальным путем, тогда молодые умы получат достойного наставника. А если нет? Если все довольно грамотные, ищущие люди попросту потеряют стимул защищать диссертацию, потому что обычное обнародование научных, как и других, идей в соцсетях не требует от них столь огромного терпения, преодоления бюрократических сложностей. Что тогда? Кто пойдет преподавать в вузы? И главное, чему научит детей?

Да-да, я хочу больше госпрограмм для молодых ученых! Я хочу, чтобы их исследования были не формально, а практически привязаны к тому или иному производству. Почему никто не скрещивает науку и современный бизнес, не в отношении коммерциализации научного мира, а в отношении совершенствования экономического развития страны?

Почему мы,аспиранты, исписавшие многостраничные ворд-документы репостами из великих и не очень исследований, никак не переформируем национальную, общечеловеческую идею личностного развития каждого человека? Почему наша цель — формальное получение какой-то никому не нужной степени, вместо того чтобы развить своим примером у других интерес к учебе, к постижению нового, полезного. Мы никак не можем поставить задачу научному миру служить развитию и процветанию мира ненаучного.

Я испытываю чувство какой-то неудовлетворенности институтом защиты как таковым, потому что не чувствую нужности того, что делаю. Казалось бы — есть куча умов, несколько тысяч умов. Есть жажда творить на благо. Есть страна, Украина, Россия, еще какая-нибудь страна, где человек живет. В ней, в этой стране, есть природные ресурсы, есть люди, которые хотят есть, хотят где-то работать. Хотят растить здоровых детей. Хотят, чтобы о них позаботились социнституты, которые совершенствуют постоянными реформами.

Я ни разу не читала новости о том, чтобы при реформах того же пенсионного фонда, здравоохранения, образования обсуждалась чья-то диссертация. Ни разу не слышала в новостях, чтобы какая-то процветающая фирма обращала внимание на опыт современного научного исследования. Тогда зачем, спрашивается, в Ленинке весь этот огромнейший архив?

Чтобы вычленять, сколько в процентном отношении "сплагиатил" президент? Чтобы ставить "лайки" и громко орать "Вау", а потом отрываться от монитора в серую действительность и копить агрессию?

Наш бизнес, госслужба и наука со всеми их людьми и идеями похожи на 3-х слепых в одной комнате. Их связывает только крыша. Они не видят друг друга. Поэтому не могут помочь, действовать вместе, на благо. У нас нет культуры сопоставить эти понятия, слаженно коммуницировать в этой среде. А если люди глухи друг к другу, то любой проект для них, равно как и проект успешной жизни в рамках данной страны, превратится в Вавилонскую башню.

По сути молодые ученые становятся просто "ширмой" успешного процветания города, региона. Их "показывают" во время приездов таких, как Янукович или Путин. Значит, регион здоров. Разносторонне развит. В нем есть, как в пародийном сериале Симпсонов, и школа, и больничка, и атомная станция, и даже наука. Но самолет премьера берет курс на другой регион и ты вместе с другими ребятами возвращаешься на кафедру, в квартирку или выходишь на рынок труда, где рады кассирам, строителям, продавцам и не рады тем, кто изучает экономическую теорию, общественное мнение или знает свойства металлов.

В итоге те ребята, что послабее характером, бросают научную деятельность и становятся рабочим классом, периодически доносят коллегам "перлы" из некогда хорошего вузовского образования. Перлы пресекают. И человек замыкается в себе. А те ребята, что посильнее, направляют обширный ум в бизнес или крупные фирмы, делают карьеру, и уже в силу отсутствия времени ли, в связи со сменой текущих задач, забрасывают свое научное исследование. Так нация лишается возможности расти и развиваться на благо. И развивается стихийно.