Дьявол рабства кроется в мелочах

В мире, да и в России, есть мода на Питер. Оправданная мода. Правильная, греющая мое сердце. И вот приглашаю друзей, знакомых, иногда незнакомых. Вожу их Мойкой, Коломной, переулками, дворами, закоулками Петроградской стороны. Потом они — немцы, шотландцы, швейцарцы, чилийцы — говорят: своди, брат, в Русский Музей.

И я веду. Подвожу их к Михайловскому дворцу. Лица их лоснятся, зрачки круглятся, восторг брызжет на памятник Пушкину. И когда надо заходить, я иду в закоулочек, а они к парадному входу. Они теряют меня из виду. Потому что войти в музей можно, лишь спустившись в подвальчик, в самом углу здания, там, где крыло примыкает к парадному фасаду. Лестница шириной в одного толстого человека, и небольшая дверь. И весь мир протискивается в эту узкую дверцу, которой не было в проекте у Карла Ивановича Росси.

А в Эрмитаж, чтобы вы знали, вы входите не через парадный вход, а через кучерский, во внутреннем дворике, для карет. Между тем дворец имеет три (!!!) великолепных парадных входа, с невероятно красивыми лестницами. Лишь один из них открывают в дни выпускных, высочайших визитов и прочих "Алых парусов", два других — никогда. Надо быть Обамой, Медвепутом или на худой конец режиссером Сокуровым, тогда у вас есть шанс.

В Петербурге несколько десятков исторических зданий работают таким же образом. Замечал я такое и в жилых домах, институтах, музеях, театрах. Это настолько вошло в привычку, что запертая дверь парадного входа даже не обращает на себя внимания!

Мы с вами выходим на митинги, пишем гадости в Facebook, ругаем судей, посылаем адресно ментуру. Добиваемся, чтобы к нам не относились как к рабам, прислуге, людям второго сорта. Но дьявол рабства — в этих мелочах. И мы сами допускаем и даже не замечаем его. До каких пор нормой будут запасные входы и выходы? Как может гордиться своим городом, своей страной, самим собой человек, который знает, что ему никогда (вдумайтесь, никогда!) не зайти в условный Эрмитаж через парадный вход?