Цель «нормального» миллиардера — войти в историю. Задача «нормального» государства  и общества — помочь ему в этом.

Каждый год публикация «списка Forbes» вызывает целый ряд эмоций. Это неслучайно. Данные Forbes о состояниях самых богатых людей России (как и мира) основаны на оценках и журналистской работе, но считаются самыми надежными публично доступными данными о распределении богатства среди самых богатых граждан. В некоторых странах есть еще и налоговые данные, но в России (как и в большинстве других стран) они, во-первых, недоступны публично, во-вторых, ненадежны. Поэтому исследователи во всем мире предпочитают иметь дело именно с данными Forbes — они доступны, собираются по сопоставимой методологии и, судя по реакции общества и самих миллиардеров, в целом соответствуют реальной ситуации.

Эта ситуация такова: в России очень много миллиардеров, их роль в экономике очень высока, большинство миллиардеров пока очень молоды, большинство из них продолжают управлять финансово-промышленными группами, никто из них пока не передал свой бизнес по наследству (хотя некоторые продали друг другу, транснациональным компаниям или государству).

На момент написания этой колонки я не имею права ссылаться на список Forbes 2013 года, поэтому расскажу о том, как выглядели российские миллиардеры в прошлом году. В октябре 2012 года — при поддержке Credit Suisse — вышел отчет Global Wealth Report, который на основании различных данных (в том числе и данных Forbes) оценивает неравенство богатства в десятках стран мира. По этим данным (собранным ведущими исследователями в области измерения распределения богатства Энтони Шорроксом и Джеймсом Дэвисом), Россия существенно опережает все остальные крупные страны по уровню неравенства богатства, уступая лишь нескольким карибским налоговым офшорам. По данным Global Wealth Report (которые существенно опираются на данные Forbes), на долю 1% самых богатых россиян приходится 71% всего личного богатства в России. Для сравнения: в следующих за Россией (среди крупных стран) по этому показателю Индии и Индонезии 1% богатейших принадлежит 49% и 46% всего личного богатства. В мире в целом этот показатель равен 46%, в Африке — 44%, в США — 37%, в Китае и Европе — 32%, в Японии — 17%.

Лидирует Россия и еще по одному показателю: по данным Forbes, 96 российских миллиардеров владели в прошлом году 30% всех личных активов российских граждан (в новом списке — 110 миллиардеров). В среднем по миру миллиардеры владеют лишь 2% всех личных активов. В Китае этот показатель немного выше 1%, даже в Америке (где миллиардеров больше всего в мире) он составляет лишь 7%.

Высокий уровень неравенства распределения богатства — хорошо это или плохо для экономики? Самая главная проблема неравенства богатства — его восприятие большинством избирателей как несправедливого и нелегитимного. Это, в свою очередь, приводит к тому, что сами сверхбогатые бизнесмены не чувствуют себя защищенными от роста налогов или даже частичной экспроприации. Экономические последствия такой неуверенности катастрофичны. Бизнесмены не инвестируют, а вывозят капитал, вкладывают деньги не в развитие производства, а в защиту от экспроприации (в «отношения с государством» и в «креативные юридические и бухгалтерские схемы»).

Если абстрагироваться от проблемы нелегитимности (с точки зрения общества) крупных состояний, у неравенства богатства есть и другие проблемы. Но о них и так известно слишком много, поэтому я хотел бы упомянуть несколько достоинств наличия сверхкрупных состояний. Для типичного американского миллиардера управление состоянием — это серьезная проблема. Передача огромного состояния по наследству может испортить жизнь самим наследникам (у которых и так много психологических проблем — нелегко жить в тени сверхуспешных родителей). Поэтому большинство миллиардеров знают, что лучший способ распорядиться своим состоянием — использовать его в благотворительных целях. При этом у таких бескорыстных филантропов есть понятные (и в некотором смысле «корыстные») цели: чтобы войти в историю, надо решить как можно более значимую социальную проблему. Это создает вполне адекватные стимулы — во-первых, надо заработать как можно больше денег, во-вторых, потратить их на благотворительные цели с умом. Ведь чем больше денег у филантропа и чем эффективнее работает его фонд, тем более существенный след он оставит на земле.

«Нормальные американские миллиардеры» тратят на благотворительность большую часть состояния. В 2010 году Билл Гейтс и Уоррен Баффетт объявили об инициативе Giving Pledge — они призвали богатых людей по всему миру отдавать (в течение жизни или после нее) на благотворительность не менее 50% своего состояния. На сегодняшний день к этой инициативе присоединились 105 человек. И в отличие от прошлого года в этом списке есть представитель российского списка Forbes. Пока что один, Владимир Потанин, но, скорее всего, к нему в будущем присоединятся и другие.

Почему нужна частная благотворительность? Почему нельзя отобрать сверхкрупные состояния при помощи налогов и потратить их на решение социальных проблем по усмотрению демократически избранных политиков?

Во-первых, отчасти так и происходит. Миллиардеры платят огромные налоги — и налоги на доход, и налоги на имущество, и налоги на добавленную стоимость и прибыль принадлежащих им компаний, и налоги на потребление (а они потребляют тоже немало). И это правильно: есть целый ряд социальных проблем, которые частные благотворители (в отличие от государства) не могут или не хотят решать.

Во-вторых, если отбирать все богатства, то снижается стимул их зарабатывать — и в обществе становится меньше предпринимателей. А ведь именно предприниматели внедряют новые технологии, создают рабочие места и т. д.

В-третьих, частные филантропы более бережно относятся к средствам, которые они тратят на благотворительность, ведь каждый доллар достался им очень дорого. Поэтому они хотят потратить его пусть и на благотворительные цели, но как можно более эффективно.

След на земле