Как коммунисты 1 мая в Хабаровске митинговали

"Правительство снимает сливки и затыкает ими все дыры!" — самая удачная фраза, прозвучавшая 1 мая на митинге компартии, проходившем на площади Ленина в Хабаровске.

Стандартный набор: красные флаги вперемешку с желтыми знаменами националистов, пыльные старики, слегка ушибленная молодежь, поддержка борющегося народа Северной Кореи, отпор американской военщине, проклятый Чубайс, аккуратные претензии Путину. После окончания — шествие в обход внушительных колонн профсоюзов и "Единой России".

Первый раз меня обязали отправиться на демонстрацию на первом курсе института. Было слегка унизительно, ветрено и очень нудно. Боролись горячительным, разливая из-под полы. Надо было обязательно добить запас до выхода на Красную площадь. Считалось, если бутылка выскользнет на брусчатку во время торжественного марша перед мавзолеем, жизнь окончится в тот же миг. В прямом и переносном смысле слова. Боялись зря. Кумачовых колонн сгоняли такое количество, что выхода пред светлы очи полуживых правителей ждать надо было часами, а выпивка так долго жить не умела. В страшном сне мне тогда не могло присниться, что когда-нибудь отправлюсь на подобное мероприятие по своей воле. И вот тридцать лет спустя иду переулками с двумя-тремя сотнями полубезумных и очень несчастных людей, натужно старающихся веселиться. А по центральной улице Маркса города Хабаровска бесконечно тянутся синие транспаранты.

Перед поворотом на центральный проспект полиция притормозила коммунистов, давая пройти последним рядам "профсоюзов". Тут меня и окликнула знакомая, хабаровский фотограф-любитель. Когда коллега, еще и симпатичная женщина, да в малознакомом городе — вдвойне приятно.

— Фотографируешь? — спрашиваю.

— Фотографирую. На секунду отбежала от своих, решила на большевиков посмотреть.

— А ты с "ЕдРом" маршируешь? — искренне удивился я.

— Ну да, всю нашу контору отправили на митинг. Мы слегка коньяком поправились и маршируем.

Мне тоже ужасно захотелось выпить в честь полного поворота колеса истории, за гегелевскую спираль и женскую красоту, но моя собеседница торопилась занять покинутое место в стройных рядах, поэтому я дошел до Комсомольской площади у самого Амура и отправился с гостеприимными комсомольцами в горком компартии на чашку чая.

Горком был завален пачками газеты "Правда" и вернувшимися с демонстрации знаменами. Молодежь разминалась чаем, старшие товарищи позволяли себе крепкого за единство трудящихся. Спели под гитару.

Обстановка дошла до того градуса откровения, что я задал, наконец, вопрос, мучивший меня весь день: "Почему в горкоме компартии красные и желто-бело-черные знамена хранятся в общем углу, а люди с красными бантами поют песни хором с юношами в черном и с татуировкой "Русь" на худой шее?"

Комсомольский вожак, морщась, провел политинформацию, из которой следовало, что я не понимаю текущий момент, и партийное руководство дало установку на взаимодействие со "здоровыми силами" в рядах националистов, поскольку цели этих двух мировоззрений близки. Симпатичные ребята! Чай "Липтон" с печеньем, гитара, крашенная блондинка в берцах, робкая улыбка страдающего от подростковых комплексов тинейджера. С Первым мая, дорогие товарищи национал-социалисты!