В спектакле «Улица. Город. Нападение» мода нападает на людей и мучает их/ Julian Roeder

На фестивале, представляющем «лучшие» постановки немецкоязычного театра, пресса и зрители неизменно пытают членов жюри: мол, что вы нам тут привезли? Те отвечают приблизительно как эксперты «Золотой маски»: «Таков срез сезона». В этом году отборщикам пришлось объясняться за проекты, в которых музыки оказалось больше, чем режиссуры, зато повезло с актерами.

Звезду немецкого театра и кино Сандру Хюллер поощрили специальным призом телеканала 3sat. В инсценировке пьесы Эльфриды Елинек «Улица. Город. Нападение» она играет эксцентричную блондинку-шопоголика: разгуливает на высоких каблуках по рассыпанному по сцене колотому льду и тараторит без перерыва о роли юбочки в жизни женщины. Пьесу о главной торговой улице Мюнхена – Максимиллианштрассе – Елинек написала специально для режиссера Йохана Симонса: полуодетые актеры выглядят здесь как манекены с витрины, но презентуют не столько моду, сколько амбиции, комплексы и фобии зависимых от нее горожан. Положенные на музыку тексты Елинек время от времени поют под аккомпанемент тут же расположившегося оркестрика – та самая музыкальная составляющая, которой мало не показалось.

Музицируют почти все и везде – вплоть до приехавшей из Лейпцига пятичасовой эпопеи «Война и мир», где на высоко поднятой сцене, как на гигантских качелях, балансируют персонажи. Сценографический прием быстро исчерпывает себя, как и карикатурное тестирование толстовских ситуаций и тем на предмет злободневности, но дивный аккомпанемент диджея Саши Ринга (он же Apparat) cпособен взбодрить тех, кто продержался дольше двухчасового первого акта. Правда, любые дополнительные затраты на музыку, видео и спецэффекты скорее сердят активную часть немецкой публики – вроде той, что на финальной дискуссии апеллировала к голодающему театру Африки, который так беден, что на деньги, потраченные на одну только карусель в мюнхенском спектакле «Орфей спускается в ад», мог бы прожить целый год.

Два из десяти спектаклей Theatertreffen дали повод для реальных дискуссий. В проекте Disabled Theater цюрихского театра Hora 11 перформеры с синдромом дауна рассказывают о себе, своих диагнозах и показывают танцевальные соло собственного сочинения на музыку, которую сами выбрали. Попытка хореографа Жерома Беля представить друг другу редко пересекающиеся миры – терапия скорее для здорового зрителя. Она ломает даже самое сильное внутреннее сопротивление. Но чем отчаяннее зрители влюбляются в этих искренних, талантливых и позитивных людей, тем мучительнее мысль о возможностях иного, менее деликатного их «использования» на сцене. Ответственность как тема всплыла и в дискуссии вокруг постановки другого театра из Цюриха – режиссер, поставивший в Schauspielhaus «Святую Иоанну скотобоен» по Бертольду Брехту, похоже, вошел в историю. На «случай Cебастиана Баумгартена» теперь будут ссылаться при любом возобновлении дискуссии на тему Blackfacing в немецком театре, начатой на Theatertreffen-2013 его спектаклем, который активисты из числа зрителей классифицировали как расистский за использование дискриминирующих знаков и символов. Оскорбление усмотрели не только в гриме актрисы, выкрашенной в черный цвет с ног до головы, но и в том, как изображены евреи, мексиканцы и лица других национальностей. Не обиделись, кажется, только за «русского», традиционно немытого и в шапке-ушанке. Жюри фестиваля предъявленные обвинения поставили в тупик. Они и не предполагали, как дорого обойдется режиссеру его незамысловатая идея показать главные жупелы капитализма в их максимально доступном плакатном виде.

Берлин

Фестиваль Theatertreffen: Немцы нашли на сцене расизм