Екатерина Истомина о языке драгоценностей в кино

Самой знаменитой драгоценной киноэпопеей следует считать историю "Клеопатры" с Элизабет Тейлор. Любовь жгучей голливудской актрисы к не менее жгучим средиземноморским украшениям работы дома Bvlgari очень важна для марки: и сегодня римские ювелиры пользуются плодами былой страсти. В прошлом году свой стенд на Парижской биеннале антикваров Bvlgari украсили фотографиями Тейлор, а в ближайшие две недели в Риме покажут новую коллекцию украшений Diva, созданную как оммаж актрисе. На самом деле именно вещи Bvlgari могут считаться самыми киногеничными из всех драгоценностей мира: сделанные из ярко-желтого золота, с разноцветными, обычно очень крупными камнями, они словно сошли с цветного экрана каких-нибудь 1960-х годов. Вещи Bvlgari всегда ориентированы на публику, они рассчитаны на восхищение, они так притягивают внимание, что могут и сами играть роль — желательно, конечно, в какой-нибудь дивной костюмной драме. Вроде той же "Клеопатры".

Предыдущая фотография

Колье Cartier

Фото: © Cartier

Колье Bvlgari

Колье Cartier

Колье Cartier

Часы Bvlgari Serpenti

Колье Boucheron

Колье Boucheron

Колье Van Cleef & Arpels

Колье Dior

Часы подвеска Harry Winston

Колье Harry Winston

Колье Dior

Колье Van Cleef & Arpels

Колье Boucheron

Брошь "Papillon" Chanel

Тиара Harry Winston

Брошь Chanel

Брошь Chanel

Брошь Chanel

Колье Dior

Брошь Tiffany & Co.

Браслет Harry Winston

Следующая фотография 1 / 26

Колье Bvlgari

Колье Bvlgari

Колье Bvlgari

Колье Cartier

Фото: © Cartier

Колье Bvlgari

Колье Cartier

Колье Cartier

Часы Bvlgari Serpenti

Колье Boucheron

Колье Boucheron

Колье Van Cleef & Arpels

Колье Dior

Часы подвеска Harry Winston

Колье Harry Winston

Колье Dior

Колье Van Cleef & Arpels

Колье Boucheron

Брошь "Papillon" Chanel

Тиара Harry Winston

Брошь Chanel

Брошь Chanel

Брошь Chanel

Колье Dior

Брошь Tiffany & Co.

Браслет Harry Winston

Еще одним ключевым событием в жизни драгоценностей на экране считается песня Мэрилин Монро в фильме "Джентльмены предпочитают блондинок". Именно в этой нехитрой песенке Монро, одетая в облегающее коралловое платье, произнесла девиз мира luxury goods и женских глянцевых журналов: "Бриллианты — лучшие друзья девушек!" Мэрилин Монро, носившая в фильме драгоценности французского дома Cartier, призывала добропорядочного семьянина Гарри Уинстона "поговорить с ней о бриллиантах": и много лет спустя дом Harry Winston выпустил часовую коллекцию "Talk To Me, Harry Winston". Заветные слова были выгравированы на подвижной части овального корпуса. Драгоценности Harry Winston с конца 1940-х годов обожаемы голливудской публикой: впервые их надела "оскароносная" Кэтрин Хепберн. Можно ли, собственно, сами украшения Harry Winston считать киногеничными? Вне всяких сомнений, но их киногеничность — другой породы, чем у дома Bvlgari. Это, разумеется, царственные, победоносные вещи: такие подошли бы к фильмам о первой мученице гламура Марии-Антуанетте. Это, конечно, и сказочные вещи: тиары Harry Winston неплохо смотрелись бы на Снегурочках и Золушках. В этом есть и мечта, и эта мечта по-настоящему американская: всего добиться и оказаться на недоступной высоте. Если вещи Bvlgari обозначают жизнелюбие, любовные страсти, то украшения Harry Winston, наоборот, говорят об отречении от простой, человеческой жизни и устремлении к мечте, в иные миры. Например, сказочные миры Голливуда.

Изделия дома Cartier тоже не раз появлялись на экране. Например, золотые часы Tank впервые надел Рудольф Валентино в "Сыне шейха" (1926); украшения дома есть в "Любви Свана" Фолькера Шлендорфа (1983). Они не обладают сказочными мифологическими силами Harry Winston, они не "заряжены" пряными солнечными соками Bvlgari. Но зато драгоценности Cartier символизируют искусство: они эффектны, креативны, они безупречно красивы. Это истинно французские вещи, созданные с умом, с хрестоматийным для галльской нации cogito, но при этом всегда бессердечно бьющие по чувствам. Возможно, именно поэтому для Cartier так хорош, столь логичен Пруст, величайший модернист в поисках утраченного времени. Да и сам Луи Картье в чем-то и напоминал Марселя Пруста: великий французский ювелир, специалист по французскому искусству XVIII века, в начале XX века придумал не "стиль Картье". Луи Картье изобрел новый способ объясняться с непростой жизнью — языком драгоценностей.

Жизненная история модернистки Габриэль Шанель многократно была воспета кинематографистами: и украшения этой французской марки, как и ее костюмы и обувь, тоже кинематографичны. Драгоценности Chanel — черно-белое кино, это стремительная, безжалостная ювелирная графика, это драгоценная бегущая строка субтитров, четко, профессионально смонтированные украшения. Любая драгоценная вещь Chanel — всегда знак, остановленный кадр.

Иное — у Dior, чьи ювелирные вещи питаются отчасти сюрреализмом, отчасти — добуржуазным французским искусством времен последних Бурбонов. Драгоценности Dior кинематографичны потому, что всегда невероятно искусственны. Как кино пытается показать на экране "вторую жизнь", так и ювелиры Dior создают, например, "вторые цветы": они не цветут, не пахнут, они есть мертвая природа, но это иезуитски искусные изображения цветов.

Украшения Boucheron киногеничны по-своему: это экзотические дагерротипы, снимки ушедших эпох, стилей и исчезнувших стран: Второй империи, belle epoque, ар-нуво, Индии махараджей или Российской Империи. Это очень чувственные ювелирные украшения, символы былых страстей, уравнивавших в страданиях и наслаждениях императриц и куртизанок.

И наконец, дом Tiffany & Co., давший имя целому роману "Завтрак у Тиффани", впоследствии экранированному. Знаменитый кадр с хрупкой Одри Хепберн, разглядывающей витрину фирменного магазина,— сам по себе символ кино. Витрина Tiffany & Co.— это не только мечта, это еще и окно в кинематограф, в совсем давнее старое черно-белое кино, показывавшее публике то, чего не бывает в жизни.

Екатерина Истомина

Блестящее исполнение