Правоохранительные органы занимаются расследованием беспорядков в Новохоперском районе Воронежской области. Там на прошлой неделе несколько сотен человек из числа протестующих против строительства горно-обогатительного комбината по добыче никеля прорвались в вахтовый поселок и подожгли буровые установки и вагончики.

Параллельно с задержаниями предполагаемых организаторов нападения силовики заинтересовались и историей конфликта. «В том числе следователи будут выяснять причины, из-за которых около тысячи местных жителей (по данным самих активистов, их было 4000. – Мария Эйсмонт) вышли на митинг, чтобы выразить свое несогласие со строительством никелевого предприятия», – говорится в заявлении на сайте Следственного комитета (СК). СК обещал проверить «законность действий предпринимателей, а также должностных лиц районной и областной администраций».

Заявление Следственного комитета представляет собой ответ на вопрос, почему протестующие пошли на акты вандализма. И почему эта история далеко не последняя в своем роде. Конфликту в Новохоперском районе минимум год, и митинг 22 июня – далеко не первое и не самое массовое мероприятие противников строительства комбината. Проблема обсуждалась на слушаниях в Общественной палате, которая рекомендовала правительству «пересмотреть вопрос о целесообразности разработки месторождений». В Совете по правам человека при президенте ратовали за референдум, но сначала районный совет депутатов, а потом и райсуд с облсудом отказали в его проведении.

Все это время СК не интересовался, почему 98% жителей Новохоперского района, по данным Института социологии РАН, считают проект вредным. Вопрос возник после того, как над буровыми установками поднялись черные клубы дыма.

Стихийные беспорядки в конфликтных точках России, которые, очевидно, вызывают у власти панический страх мятежа, сегодня являются скорее отчаянными попытками достучаться до начальства. Эти попытки предпринимаются, как правило, на том этапе противостояния, когда большинство или все легальные возможности добиться правды исчерпаны. Беспорядки стихийно возникают и легко прекращаются после сигнала сверху: мы вас услышали, будем разбираться.

Опыт показывает, впрочем, что, испугавшись силы, власть не столько сдается, сколько берет паузу для перегруппировки и ответного удара. Так было в Химках, когда после нападения группы молодых людей на здание администрации президент Дмитрий Медведев приказал приостановить работы, – потом работы продолжились. Так было в Жуковском, где после крушения забора вокруг вырубленной просеки в Цаговском лесу власти Подмосковья сняли непопулярного мэра, но вскоре дали понять: дорога все равно будет. Так было в Большом Козихинском переулке, когда после открытого противостояния защитников старой Москвы и строителей мэр Сергей Собянин приказал приостановить снос доходного дома XIX в., но дом в итоге снесли.

Плохо, что выводы из воронежской истории власти сделают скорее всего не те и вместо того, чтобы дать людям на местах больше возможностей влиять на среду своего обитания, займутся привычным поиском зачинщиков и организаторов.

Мария Эйсмонт: Отчаянные попытки коммуникации