Опера Джорджа Бенджамина предстала в изысканной постановке Кэти Митчелл/ M. Schrader/ AP

Девяностоминутный опус композитора Джорджа Бенджамина и либреттиста Мартина Кримпa - емкое, волнующее послание о природе человека. Опера двух англичан (ее мировая премьера прошла в 2012 году в Экс-ан-Провансе) основана на истории провансальского трувера Гийома де Кабестана (1175-1212). Любовь к жене своего сюзерена была смертельна. Ревнивый муж убил соперника и угостил его сердцем жену, которая бросилась с балкона.

Известная в европейской культуре тема «съеденного сердца» («Декамерон» Боккаччо, «Габриела ди Вержи» Доницетти и др.) ожила в опере в новом обличье. Трувера сменил Мальчик - художник, рисующий по заказу хозяина дома Протектора (эталонный Кристофер Пёрвс) картины его жизни на пергаменте дорогой книги. Под художником скрывается Ангел (Джестин Дэвис), посланный со специальной миссией вернуть людям первородство натуры: письмо на коже - метафора. Жена Протектора Аньес (имя - библейский символ жертвы) в трактовке Барбары Ханниган «кожей чувствует» идущий от рисунков Мальчика прекрасный зов жизни. Взрыв эротики губит обоих. Погибнув в земной ипостаси, Ангел возвращается к себе наверх: задание выполнено. От легенды остаются съеденное сердце художника и прыжок с балкона.

Действие, происходящее восемь веков назад, вставлено в современные рамки: в опере звучат тема насилия и борьбы полов, протест против засилья цивилизации и потери идентичности человека. Эти акценты ставят сюрреалистические ангелы (шесть, кроме главного), требующие убрать хром и алюминий назад в землю, самолеты из аэропортов и заполнить небо ангелами (в финале они расписывают на коже крылья безымянному коллеге).

Эффектная вариация легенды расцвела в превосходной музыке: партитура Бенджамина - событие. Здесь угадываются «возбужденный стиль» Монтеверди, баховские «Страсти», слышится диалог с Бриттеном (вспоминается «Поругание Лукреции»). Автору удался классический строй - «форма целого и интенсивность мгновения». Экспрессия вокальных партий (герои изъясняются не только от своего лица, но и комментируют события, словно это голос автора/Евангелиста) чудесно сливается с красками оркестра под виртуозным управлением Кента Нагано.

Режиссер Кэти Митчелл и сценограф Вики Мортимер разыграли действие в двухэтажном пространстве, где архаичное жилище Протектора совмещается с современными офисами и мастерскими ангелов, заодно ведущих действие наподобие слуг просцениума. Отказавшись от своих привычных видеокамер, Митчелл органично претворила кинематографичность замысла авторов (15 картин-кадров) в тонкой работе с первоклассным ансамблем певцов-актеров. Выбор сочинения - большая удача Баварской оперы, которая вступила в умную копродукцию с пятью театрами и фестивалями.

На этом фоне разочаровал «Макбет» Верди в поверхностной музыкальной трактовке Массимо Дзанетти и режиссуре Мартина Кушея: назойливость постановки (доминирует палатка на авансцене - символ ада Макбетов) не скрасили известные солисты (Желько Лучич, Надя Михаэль и Дмитрий Белосельский - Банко).

Неровный «Борис Годунов» в интерпретации Кента Нагано - Каликсто Биейто (дирижер не впечатляет, а режиссер, как обычно, режет правду-матку) все же захватывает отдельными сценами, например «У Василия Блаженного». На пике многомерной трагедии о русской истории Биейто пронзительно сводит раздавленного царя (Александр Цымбалюк) и Юродивого (Кевин Коннерс), чей жуткий плач перед гибелью переливается в безысходность Бориса.

Закрывал фестиваль «Парсифаль» - давнишняя (1995) мощная работа Петера Конвичного и сценографа Йоханнеса Лайакера. Дирижировал Нагано, в последний раз на посту музыкального руководителя Баварской оперы. Мюнхенцы любят Нагано, но его контракт заканчивается. После семи лет работы дирижер заработал на прощание 22 минуты аплодисментов.

Мюнхен

Мюнхенский фестиваль порисовал на коже