Obamacare и Пенсионный фонд
Что получим на выходе, если сравним бюджетный процесс в России и в США
Изучить значит сравнить. Вот и сравним, как складывается российский бюджет и что, а главное, почему происходит с американским. На бюджет целиком замахиваться не станем, возьмем нашу «пенсионную реформу» и Obamacare. Важно, какое место они занимают в бюджетном процессе. Там и здесь
Изучить — значит сравнить. Вот и сравним, как складывается российский бюджет и что происходит с американским.На бюджет целиком замахиваться не станем, возьмем нашу «пенсионную реформу» и Obamacare. Конечно, здравоохранение и пенсии — это совсем не одно и то же. Но важно, какое место они занимают в бюджетном процессе. Там и здесь.
Начнем из-за океана. Там и бюджета-то пока нет (по крайней мере не было, когда я это писал). А почему? Для Барака Обамы при всех бюджетно-долговых проблемах США было невозможно отказаться от реформы здравоохранения.
Суть в следующем. Бесплатной медицины в США нет. Большинство американцев застраховано работодателем, и потеря работы оборачивается потерей доступа к медицине. Тогда болеть не рекомендуется. Нет, помощь вам окажут, но потом врачи и больницы с чистой совестью могут пустить вас по миру.
Официально без медстраховки в США живут 32 млн человек (неофициальные оценки доходят до 50 миллионов). У остальных есть страховки или социальные программы Medicare (для пожилых) и Medicaid (для совсем бедных).
Американская медицина парадоксальна. Расходы на здравоохранение рекордно высоки (18% ВВП, $8,608 на душу населения в год). Однако США вовсе не на первых позициях по эффективности лечения или продолжительности жизни, хотя именно здесь разрабатывается и реализуется множество передовых и дорогостоящих методов лечения и лекарств.
Парадокс объясняется просто: здравоохранение и фармацевтический бизнес — совсем не одно и то же. Острота полемики вокруг Obamacare как раз и вызвана тем, что она нацелена на сглаживание разрыва между уровнями развития здравоохранения и фармбизнеса.
Реформа Барака Обамы вводит обязательную медицинскую страховку. Рост числа застрахованных сам по себе должен снизить цену, помимо этого вводится система бирж, на которых торгуются страховые полисы: конкуренция должна еще больше сбить цены.
Противостоящие реформе республиканцы фактически выражают интересы фармацевтического бизнеса, врачей, больниц — тех, кто кровно заинтересован в том, чтобы стоимость медицинских услуг не снижалась, а росла. Республиканцы делают свое дело изящно. Их логика: Америка стала великой, потому что здесь главное — свобода. А свобода — значит, каждый отвечает за себя, за свои победы и поражения. Почему один должен платить за здоровье другого? Это ответственность каждого, такова свобода, такова Америка.
Демагогии, по-моему, больше, чем логики. По сути, республиканцы выступают за свободу от медицинской помощи для всех.
Но вернемся к бюджету. Реформу здравоохранения сам Обама оценил в $900 млрд, она рассчитана на 10 лет. Но Обама готов рисковать бюджетом для того, чтобы продавить свою реформу, которая должна помочь многим американцам.
Что происходит у нас? Проект трехлетнего бюджета сверстан. Ценой, в частности, перечеркивания и без того хрупкой мечты о достойной жизни пенсионеров. Такую мечту дают накопительные пенсии. Теперь их не будет, по крайней мере в 2014 году.
Логика совсем не обамовская. Зато прямая, как выстрел. Пенсионный фонд в долгосрочном кризисе. В кризисе и федеральный бюджет, трансфертами из которого Пенсионный фонд поддерживался в состоянии финансового равновесия. Значит, горе пенсионерам.
Не сохранение и проведение реформы, которая обещает многим улучшение качества жизни, как Obamacare, а совсем наоборот — да здравствуют бюджет и свобода от накопительных пенсий!
Что взамен? Благодаря направлению замороженных накопительных пенсий в распределительную (страховую) часть пенсий бюджетный трансферт в Пенсионный фонд может быть сокращен на 244 млрд рублей. Как утверждает министр финансов Антон Силуанов, эти средства проиндексируют по формуле «инфляция плюс 2», то есть на 7% (инфляция в 2014 году официально прогнозируется в 5%), и тратить не будут.
Возникает масса, мягко говоря, непрозрачных мест. Во-первых, параллельно будут проходить проверка и акционирование негосударственных пенсионных фондов (НПФ), большинству которых министр экономического развития Алексей Улюкаев со знанием дела предсказал недолгую (она закончится банкротством) и от этого вряд ли счастливую жизнь. Правда, он же утверждает, что при банкротстве НПФ накопленные пенсии не пострадают, во что верится с трудом. Во-вторых, сам Улюкаев видит юридическую уязвимость, и заморозки, и переброски куда бы то ни было чужих пенсионных денег. Он резонно предсказывает вал исков к правительству. В-третьих, раз накопительные пенсии окажутся в бюджете, то при обострении обстановки честно предсказать их дальнейшую судьбу вряд ли кто-нибудь возьмется. В-четвертых, что более постоянно, чем временное решение?
Еще раз. Интересы 70 млн россиян — именно у стольких наших сограждан есть накопительные пенсии — оказались попраны ради того, чтобы временно сгладить остроту дефицита Пенсионного фонда, которая наверняка вернется. Это решение без развития, оно ведет в тупик.
Но ведь никто не перекрывает магистрали, как это делали пенсионеры во времена монетизации льгот. Причина проста: дороги перегораживали те, кто пострадал от подорожавших лекарств. От замораживания и возможной ликвидации накопительных пенсий пострадают те, кто сейчас о пенсии не задумывается. Но задумаются, как и о тех, кто запросто лишил их возможности самим строить свое далекое пока будущее.