Ходорковский на свободе. Pussy Riot отпустили. Четверо обвиняемых по «болотному делу» и весь экипаж «Арктик Санрайз» больше не вернутся на скамью подсудимых. По улицам текут ручьи, на Чистых и Патриарших растаял лед. Я думала, это весна?

Сериал — важнейшее из искусств в 2013-м: публика переключается с «Оттепели» на освобождение Ходорковского, почти не заметив паузы; его костюм или слова, которые он подбирает, когда говорит о президенте, обсуждаются с не меньшим интересом, чем выражение лица артиста Цыганова. Это крайне неожиданный поворот сюжета — герои, которые не появлялись на экране несколько сезонов, вдруг снова выходят на авансцену и вот-вот начнут закольцовывать давно заброшенные сюжетные арки (хотя по сценарию им полагается говорить, что не начнут); тем более что в последних сериях все окончательно превратилось в балаган с участием каких-то трагикомических юродивых и опереточных злодеев, а тут смотрите-ка — снова настоящие Герои.

Это высший класс сценарного мастерства — пока все следят за приключениями любимых героев, наконец вырвавшихся на свободу, еле заметным контрапунктом провести на заднем плане несколько побочных линий, которые в перспективе могут развернуть сюжет в прямо противоположную сторону. Когда крупным планом разыгрывается драма с внезапной высылкой на чужбину или долгожданная встреча с родителями — кто заметит, что там творят в темном углу надоевшие персонажи второго плана из предыдущих серий?

Ну да, закон о прописке, закон о досудебной блокировке сайтов, ужесточение наказаний по 282-й, тюремное заключение за «призывы к распаду России» — эффектные сцены с фаерами и лозунгами на Красной площади, которыми сопровождалась последняя актуализация этих линий, давно забыты. В нынешних сериях другая повестка, про эти второстепенные мелочи никто и не вспомнит — покуда в следующем сезоне они не обернутся доставкой в Следственный комитет, например, автора романа «Теллурия» или внезапным исчезновением любимой соцсети, успешно заменяющей сериал, если под рукой нет телевизора. Да что там — даже случившийся на прошлой неделе эффектный выход колумниста Forbes, объяснившего на пальцах, как система прожирает последние оставшиеся в стране ресурсы, моментально отошел на пятьдесят пятый по важности план — точнее, оказался подвешен до следующего подходящего момента, чтобы отозваться в будущих сезонах закрытием заводов в моногородах и задержками с выплатой пенсий.

Стоп-стоп-стоп: пенсии и заводы — это как раз то, чего в сериале не показывают, это случается с теми, кто смотрит сериал, на экране их нет. Это они — те, кто смотрит — остаются сидеть в ожидании суда по «болотному делу», это их сажают за поцарапанный забор губернаторской дачи, это они десятками тысяч выходят по амнистии одновременно с главными героями — только никому не интересно, насколько неправедным был их приговор, кто их ждет дома и есть ли им где переночевать. За них не заступится Геншер, им не напишет письмо Пол Маккартни. Их жизнь подчиняется тем же законам, что прописаны суровыми сценаристами — только у них нет шанса на чье-то внимание, снисхождение или неожиданный поворот сюжета. Они могут порадоваться за любимых персонажей, которым, вопреки прошлогодним обещаниям главного режиссера, таки вышла скощуха — но не более того.

Михаил Ходорковский, судя по его последним выступлениям, отличается от большинства героев и зрителей тем, что четко понимает, по каким законам строится этот сериал. Он знает, что основной сюжет, в который он вовлечен — это большая игра престолов, он трезво оценивает риски и готов делать большие ставки, он понимает, что если конкурирующий клан захватывает трон — то глупо спорить с продюсером или проклинать режиссера. Нужно лишь вытерпеть тюрьму и изгнание, не сдаться и не сломаться — и тогда, глядишь, в новом сезоне представится возможность нанести ответный удар. Он не в особой претензии к сценарной группе — хотя бы за то, что, закручивая в бараний рог его судьбу, они не трогают остающуюся за кадром семью. Он понимает, во что и за что играет.

Наверное, зрителям во все времена свойственно вести себя именно таким образом — перемывать кости давно знакомым персонажам да ругаться с телевизором на манер героя Светлакова из «Нашей Раши». Можно еще набраться смелости и начать эпатировать телевизор, троллить телевизор, демонстрировать собственное бесстрашие перед его, телевизора, лицом — только вот телевизору до этого нет никакого дела. Сколько ни возмущайся по его поводу, из него не исчезнут ни депутаты, ни прокуроры, ни Рамзан Кадыров. Более того — они там, в кадре, всегда друг с другом договорятся, так уж устроена их актерская гильдия, а зритель, случись что, всегда остается один — и даже соседи не выйдут на лестничную площадку поглядеть, что это за шум.

И если у этой басни есть какая-то мораль, то она, наверное, в том, что хорошо бы заучить внимательно то, что транслирует сейчас Ходорковский — а потом отвлечься на время от его перемещений из отеля в конференц-зал и перестать угадывать будущее по мимическим морщинам Путина. Оторваться от телевизора. Позвонить родителям. Как-то договориться с соседями, чтоб помогали друг другу в случае чего. Если достанет мужества — попробовать сыграть в свою игру, только не жаловаться потом, что сценаристы подлы, трусливы и жестоки; потом никому не докажешь, что просто хотел выразить свое отношение к происходящему на экране. Следующий сезон будет интересным — только вот вряд ли всем удастся просидеть всю дорогу перед экраном, уютно устроившись в кресле. Я думала, это весна — а ведь на самом-то деле зима близко.

Новый сезон «Игры престолов» О неожиданной амнистии