Главный российский интернет-инвестор умеет реализовывать крупные и социально значимые благотворительные проекты

Словарь иностранных слов определяет интуицию как «отгадывание факта или явления, не основывающееся на данных рассудка, а являющееся результатом настолько легких, неуловимых впечатлений, что источник уверенности не может быть указан». Успешных бизнесменов, полагающихся на интуицию, в мире немало; хватает их и в России. Но главный российский технологический инвестор Юрий Мильнер к их числу не относится: история его вложений в интернет не содержит внезапных озарений или непредсказуемых поворотов. Расчет, еще раз расчет — вот суть стратегии фондов DST.

Претенденты

Владимир Потанин

Первым из российских предпринимателей присоединился к глобальной инициативе Билла Гейтса и Уоррена Баффетта Giving Pledge («Клятва дарения»), которая предполагает передачу на благотворительность не менее 50% состояния. В этом уже поклялись Майкл Блумберг, Дэвид Рокфеллер, Джордж Лукас и многие другие.

Роман Абрамович

За последние три года выделил на благотворительность больше всех российских бизнесменов — $310 млн. По данным Bloomberg, $98 млн из них пошли на поддержку инфраструктуры и гуманитарных проектов на Чукотке.

Филантропией Мильнер занимается так же, как бизнесом, — продуманно и расчетливо.

В 2012 году он учредил свою первую благотворительную премию за достижения в области фундаментальной физики, раздав девять наград в размере $3 млн каждая ученым из разных стран. Это было красиво — успешный бизнесмен награждает своих бывших собратьев по науке (по первому образованию Мильнер — физик-теоретик), расчетливо — пусть по престижу премия и не сравнится с Нобелевской, но в денежном выражении она вдвое больше, и технологично — будущих лауреатов будут выбирать предыдущие лауреаты.

Четыре года назад имя Мильнера на Западе не знал почти никто. Когда весной 2009 года невесть откуда взявшийся DST Global купил акции социальной сети Facebook, очень многие в местной тусовке отнеслись к приходу «русских» денег в Кремниевую долину скептически. Кто эти люди, почему они оценивают сеть в $10 млрд и не вредят ли они тем самым всему рынку — вопросов было много. Три года спустя, когда фонд продавал часть купленных акций на IPO Facebook при цене компании $104 млрд, о DST говорили с восторгом, а Мильнера знали все.

Но до недавнего времени у Мильнера была одна проблема, к которой он относился болезненно: его воспринимали как «приложение» к деньгам Алишера Усманова, основного инвестора Mail.ru Group и первых проектов фондов DST. Мильнеру был нужен статус самостоятельного игрока.

С самого начала инвестирования в Америке Мильнеру пришлось стать на порядок более открытым человеком, чем раньше: он раздавал интервью, посещал конференции и выступал на публичных мероприятиях. В Кремниевой долине полно людей с более яркой харизмой, но Мильнера слушали: у его есть доказанная история успеха. Он сумел привлечь новых инвесторов — большая часть фонда DST Global II принадлежит международным институциональным инвесторам, а не олигарху с неоднозначной репутацией.

Плюс это тот самый парень, который учредил премию для физиков, ну вы знаете, для настоящих Шелдонов Куперов.

Новый благотворительный проект Мильнера безупречен: в 2013 году он стал одним из учредителей фонда Breakthrough Prize in Life Sciences Foundation, присудившего первые 11 премий по $3 млн «за передовые достижения в области медицинских исследований». Среди лауреатов онкологи, неврологи, нейробиологи, генетики, работающие на переднем крае борьбы со смертельными болезнями.

А партнерами Мильнера в фонде стали лучшие люди мировой технологической отрасли: глава совета директоров Apple Арт Левинсон, один из основателей Google Сергей Брин с женой Анной Войжитски, основатель Facebook Марк Цукерберг с женой Присциллой Чан. Членство в этом своего рода элитном клубе бизнесу Мильнера не помешает. Но кто сказал, что личные интересы обязательно должны вступать в конфликт с интересами общества?

Филантроп года. Юрий Мильнер