Ян Фабр в PinchukArtCentre

Сергей Васильев

Ян Фабр, внук знаменитого энтомолога Жана-Анри Фабра, неутомимого исследователя бабочек, букашек и паучков, описавшего их в фундаментальном труде "Жизнь насекомых", сумел к своим 55 годам достичь не меньшей мировой славы, чем дед. А, возможно, в чем-то и превзойти своего предка. По крайней мере, уж точно в широте художественных интересов и занятий. Действительно, трудно найти сферу, где бы ни наследил этот признанный провокатор, лукаво именующий себя "старомодным романтичным художником". В юности Фабр увлекался акционизмом — публично писал картины собственной кровью, устраивал шоу со сжиганием денег, врученных ему доверчивыми зрителями, заставлял палить в себя из револьвера критиков, а однажды сам взорвал бомбу в помещении театра. Любовь к крови и наследственное пристрастие к червячкам и тараканам, которых Фабр, кажется, втайне отождествляет с людьми, он со временем перенес и на сцену. Этот писатель, философ, скульптор, фотограф и видеоартист имеет репутацию одного из самых радикальных современных европейских хореографов. Классику он, впрочем, не ставит. Спектакли Фабра скорее относятся к современному танцу, а если быть совсем точным, к так называемому физическому театру. Обычно они представляют собой бурную, хаотичную смесь визуальных образов и причудливых телодвижений исполнителей, не боящихся истязать себя на сцене и не стыдящихся демонстрировать самые отвратительные физиологические аспекты человеческой природы. Нередко это вызывает возмущение публики. Несколько лет назад после показа на Авиньонском фестивале нескольких перформансов Яна Фабра и его последователей публика даже обратилась через ведущие газеты Франции к министру культуры страны с требованием прекратить это безобразие и издевательство над вкусом. Разумеется, никто ничего запрещать не стал, министр, лично явившись в Авиньон, проблеял традиционную либеральную мантру о толерантности и свободе, сам же скандал только способствовал популярности художника и режиссера.

В общем, безусловно, Ян Фабр — личность из мировой номенклатуры современного искусства. Рационально выстроенная творческая стратегия и невероятная плодовитость сделали его одним из символов мирового авангарда. Каждый его новый театральный опус, где он с неуемной фантазией продолжает размышлять над проблемами насилия и смерти, непременно попадает в программы главных европейских фестивалей, а собственные художественные проекты, зондирующие все те же его излюбленные темы, Фабр осуществляет на самых престижных биеннале, включая Венецианскую. О высочайшем статусе бельгийского мастера свидетельствует и то, что в 2008 году он был удостоен ретроспективной выставки в парижском Лувре, чем могут похвалиться единицы из ныне живущих художников.

Предыдущая фотография

Следующая фотография 1 / 2

«Плащаница Бельгийского Конго», 2013 г.

Надо сказать, при всем своем радикализме Фабр в чем-то остается очень здравомыслящим и традиционным человеком. Выпускник Королевской академии изящных искусств, он преклоняется перед старыми фламандскими мастерами, а стены своей студии в Антверпене украсил копиями картин Босха и Ван Дейка. Он не пользуется компьютером и мобильной связью, а свои пьесы, эссе и трактаты пишет от руки. Это, конечно, тоже можно счесть работой на собственный имидж — Фабр, знаток истории и эрудит, не забывает, что художника должны отличать "странности и причуды", к тому же он позиционирует себя как последовательного борца с обществом потребления и романтика, которому, конечно, больше к лицу авторучка, чем iPhone. Вполне традиционна для ХХ столетия и избранная Фабром с молодости линия поведения — он прекрасно понимает, что востребованным становится тот художник, о котором пишут в газетах и говорят на телевидении. Способность устраивать скандалы и провокации в его случае усилилась еще и семейным бэкграундом. С первых же своих акций он связал в медиа свое имя со знаменитым дедом и не отказывается от этой стратегии и сегодня. Дело в том, что самые известные свои инсталляции Ян Фабр создавал не только собственной кровью, но и истребляя в немыслимом количестве жуков семейства златок, из которых ему особенно приглянулся благодаря своему красивому панцирю австралийский древоточец. Миллионы крылышек этих насекомых стали материалом для объектов, скульптур и мозаичных картин художника. Пять десятков из них, входящие в серии "Дань Бельгийскому Конго" и "Дань Иерониму Босху в Конго", и экспонируются сегодня в PinchukArtCentre.

Это, в общем, довольно однотипные, но в то же время очень эффектные работы. Малодушная мысль о том, что, вознамерься какой-нибудь наш художник соорудить подобные мозаичные панно, скажем, из панцирей майских жуков, пришлось бы полностью уничтожить их популяцию в Украине, отступает, когда под разными углами рассматриваешь эти крупноформатные картины, переливающиеся всеми оттенками зеленого и синего, то сгущаясь до лилового, то вспыхивая в неожиданных местах золотистым и почти рубиновым. Можно только удивляться усидчивости и усердию ассистентов Фабра, наклеивавших на деревянные плоскости сотни тысяч этих трупов жуков. Похожи они, к слову, на шелуху семечек, которую, вздумай кто-то воспользоваться этим материалом, еще пришлось бы раскрашивать, скосив перед тем целое поле подсолнухов. Конечно, это выглядело бы как-то человечнее.

Но дело в том, что в своих картинах, посвященных Конго, Ян Фабр, что, впрочем, для него свойственно, размышляет о бесчеловечности. Хотя художник начал этот цикл, воспользовавшись в 2002 году предложением бельгийской королевы Паолы оформить — впервые, кстати, после Огюста Родена — один из залов королевского дворца, ни о каком милосердии к заказчикам или стремлении им угодить речь даже не шла. Покрыв потолок и стены Зеркального зала мозаикой из крылышек жуков, Фабр напомнил королевской семье о самой постыдной странице ее истории — бесчинствах в Конго короля Леопольда II, превратившего в XIX веке эту африканскую территорию в сущий ад. Занимаясь там добычей алмазов и золота, истощая для собственного обогащения природные ресурсы колонии, король не щадил местное население. На картинах Яна Фабра, выставленных в PinchukArtCentre, теперь можно увидеть жестокие сцены издевательств колонизаторов над рабами — их распластанные тела секут плетьми, а о казнях напоминают несколько покрытых все той же мерцающей чешуей черепов, укрепленных на стенах. Сам Фабр, безусловно, по привычке лукавя, утверждает, что не занимается политическим искусством. Наверняка не предполагал он и того, как будут восприниматься его работы сегодня в Украине. Но если вникнуть в их смысл, а не просто бездумно любоваться переливами цвета, то не избежать, как любили говорить советские цензоры, неконтролируемых ассоциаций.

В сущности, Ян Фабр не открывает каких-то новых истин. Но напоминает одну железную старую: покорность людей рождает бесчинства власти, и чем более она абсолютна, тем выше ее наглость и подлость, а цинична она всегда, по определению.

PinchukArtCentre / с 7 февраля

Повелитель жуков