Желание всюду видеть тлетворное влияние Запада мешает главе государства проверять факты

Владимира Путина нельзя назвать невежественным человеком. У него цепкая память, он хорошо слушает и легко запоминает услышанное. Но в нынешней России ему приходится лично участвовать в принятии решений, которые мало в какой стране доходят до президентского уровня. Ручное управление, такие дела.

В результате поймать национального лидера на ошибках становится все проще.

Есть такой удивительный человек — Сырлыбай Айбусинов. Я познакомился с ним, когда, работая главным редактором журнала SmartMoney, назначил премию тому, кто найдет на наших страницах больше всех ошибок и неточностей. Сырлыбай, IT-директор небольшого предприятия, выигрывал конкурс неделю за неделей, хотя конкуренция иной раз бывала острой. В конце концов я предложил ему работу на неполный день — проверять факты в наших текстах ДО публикации. Это было, наверное, лучшее мое решение в том проекте. Айбусинов согласился — не ради денег, конечно: фактчекинг — хобби этого дотошнейшего из людей. Впоследствии он попортил много крови редакторам других изданий в Москве и Киеве, но помог им избежать сотен нелепых ошибок.

Так вот, Сырлыбай по заданию сайта Slon.ru периодически ищет фактические проколы в публичных выступлениях Путина. Год назад он писал, предваряя один отчет о результатах этой работы: «Владимир Путин нечасто ошибается по-крупному. Чаще ему свойственны преувеличения и передергивания». То есть речь тогда шла скорее об умышленных неточностях в речи политика, уверенно продвигающего свою повестку.

Но во время недавней прямой линии с народом Путин уже явно неумышленно путался в экономических показателях, на чем Сырлыбай с легкостью ловил его. Раньше такого с Путиным не случалось.

То, что Путин сказал в четверг об интернете и конкретно о компании «Яндекс», еще ярче свидетельствует о том, что национальный лидер сдает.

«Вы же знаете, все это возникло на первом этапе, на заре интернета, как спецпроект ЦРУ США. Так и развивается», — заявил он для начала некоему блогеру, возмущавшемуся засильем американцев в интернете.

Бывшему сотруднику спецслужб не к лицу путать ведомства; между тем, история интернета восходит к DARPA, американскому Оборонному агентству по продвинутым исследовательским проектам, подразделению Пентагона, а вовсе не ЦРУ. Допустим, впрочем, что Путину с высоты его нынешнего положения все едино: Минобороны, ЦРУ, АНБ — в любом случае «американка мутит», незачем нам разбираться, какая именно.

С «Яндексом», однако, совсем уж не задалось. «Там тоже, повторю, не все так просто, — сказал Путин. — Что они могут, что не могут, это у них надо спросить. Но и их тоже ведь в свое время, когда они только начинали работу, их тоже поддавили: у них должно быть столько-то американцев, столько-то европейцев в руководящих органах, помните? И они вынуждены были с этим соглашаться».

Как ни старайся, ничего подобного в истории «Яндекса» не найдешь.

Российский поисковик начинал создаваться в конце 90-х в недрах фирмы CompTek, которую Аркадий Волож создал вместе со своим учителем английского, американским славистом Робертом Стабблбайном. У американца был талант к продажам, очень важный в бизнесе, которым занимались партнеры, — торговле сперва компьютерами, а потом сетевым оборудованием.

Может, он и был из ЦРУ, но в инженерные дела Воложа вникнуть был неспособен. В книге «Яндекс Воложа: История создания компании мечты» Владислав Дорофеев описывал, со слов Стабблбайна, как американец однажды спросил Воложа: «Вот эти пять человек бородатых, которые сидят и изобретают что-то очень интересное, о чем я не имею особого представления — что-нибудь из этого выйдет толковое? И Аркадий сказал: «Роберт, не беспокойся, когда-нибудь что-то очень интересное из этого выйдет». Ну, оставалось доверять».

Среди пятерых бородатых был ныне покойный Илья Сегалович, человек, которому «Яндекс» обязан основой своих поисковых технологий.

На начальном этапе создания поисковика американцы не проявляли к нему никакого интереса. Google, этот агент империи зла, отринул все предложения никому не известных русских о партнерстве. Кроме пушкиниста Стабблбайна, никакие американцы не имели и отдаленного отношения к молодому предприятию. Даже англоязычное название, которое расшифровывается как Yet Another Indexer — еще один индексатор — придумал Сегалович (русскую букву «Я» вписал в аббревиатуру Волож).

В «органах управления» «Яндекса» долго присутствовал ныне покойный американский финансист Бен Коул, но и для его назначения председателем совета директоров компании в 2000 году никакое давление не понадобилось: Волож впоследствии вспоминал, что в их со Стабблбайном стартап Коул поверил одним из первых.

Впоследствии акционером «Яндекса» стал американский хедж-фонд Tiger Global, основанный американцем Чарльзом Коулмэном III, аристократом с Лонг-Айленда, потомком последнего голландского губернатора Нью-Йорка. Если Коулмэн купил долю в «Яндексе» из шпионских соображений, то акции Facebook, Zynga и других интернет-компаний он приобретал (до их выхода на рынок) разве что для прикрытия.

На самом деле Коулмэн, самый удачливый из менеджеров американских хедж-фондов в 2011 году, — просто на редкость прозорливый спекулянт, которого интересовали исключительно деньги. Воложу был очень неудобен этот агрессивный инвестор, активно искавший стратегию выхода чуть ли не с момента входа. Коулмэн раздражал Воложа, пока не получил свое — а именно не заработал около миллиарда долларов на постепенной распродаже доли, купленной почти за бесценок в 2004 году. И сейчас у его фонда осталась еще 631 000 акций «Яндекса» примерно на $18 млн, но это уж остатки былой роскоши.

Да и другие крупные иностранные акционеры у «Яндекса» были и остаются: там и Oppenheimer Funds, и Capital Group, и Morgan Stanley, и BlackRock, и T. Rowe Price.

А как иначе, если компания — глобальный игрок в IT-секторе?

Однако если кто-то и давил на «Яндекс», то не они, а Алишер Усманов, который уже после кризиса 2008 года пытался получить контроль над поисковиком — как представлялось Воложу, не только от своего имени, но и по указке Кремля. От этого давления Волож отбился, предложив «золотую акцию» — то есть право вето на продажу крупных долей в компании — Сбербанку, который тогда казался самой продвинутой из государственных бизнес-структур. Но и это давление не вынудило Воложа как-то подгонять под обстоятельства «органы управления»: присутствие Александра Стальевича Волошина в совете директоров — ничуть не более значимое обстоятельство, чем работа в этом же совете, скажем, Эстер Дайсон. Волож, бессменный гендиректор, всегда контролировал бизнес компании сам, и это подтвердит любой, кто имел с «Яндексом» дело.

История главной российской интернет-компании хорошо известна, и большинство ее свидетелей, русских и иностранцев, живы. О каких принудительных квотах на американцев и европейцев в руководстве «Яндекса» говорил Путин, всем им остается только гадать.

Путин, выстроивший систему, в которой он вынужден следить за каждой мелочью, неизбежно начинает путаться в гигантском хозяйстве.

Он и не молодеет. И Сырлыбая Айбусинова своего у него нет, чтоб поддерживать фактуру на должном уровне.

Как это ни парадоксально, тем хуже для Рунета, да и для каждого из нас. Любому в президентской свите, кто захочет что-нибудь урвать под предлогом борьбы с тлетворным западным влиянием, все легче это сделать, главное — поддерживать у президента иллюзию тотального контроля. Для Воложа президентская белиберда о его компании — сигнал опасности: та «золотая акция» уже не слишком надежно его защищает.

«Яндекс» Путина: почему президента все проще ловить на ошибках