В Петербурге открылась европейская биеннале "Манифеста 10"

Фестиваль современное искусство

Предыдущая фотография

Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото

Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото

Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото

Следующая фотография 1 / 5

Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото

Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото

Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото

Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото

Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото

Три дня превью и вернисажей (для прессы, профессионалов, почетных гостей и, наконец, для зрителей) — и долгожданная десятая "Манифеста" открылась. КИРА ДОЛИНИНА считает, что главной на сегодняшний день заслугой этого мероприятия является то, что оно состоялось.

Что бы ни предрекали злые языки, но "Манифеста" открылась. Какими потом и кровью, какими интригами и уговорами, какими внутренними борениями и усилиями организаторам удалось держать себя в руках, можно только догадываться. Но внешне все чинно-благородно, на острые вопросы никто не отвечает, скандалов на протокольных мероприятиях не наблюдалось, все светятся светскими улыбками, и только одно говорит о том, что не все так безоблачно,— сказанные Михаилом Пиотровским в самом начале речи на пресс-конференции слова: "Все, что представлено на "Манифесте", не нарушает законов Российской Федерации". Проблем с особо активными борцами за все против всего здесь явно ждут. А пока по центру города группками передвигаются люди с ярко-оранжевыми беджами "Манифесты", пытающиеся охватить необъятное: помимо основной программы в Эрмитаже (две трети экспозиции расположено в Главном штабе, а одна треть рассредоточена по старому музею) "Манифеста" предлагает почти 50 проектов параллельной программы, длиннющий список мероприятий публичной программы, возможности бесплатных экскурсий, круглые столы, дискуссии и даже круизный лайнер, уже готовый привезти гостей "Манифесты" в Петербург. Расчет тут глобальный: на четыре месяца "Манифеста" должна стать главным событием культурной жизни Петербурга точно, а лучше бы и всей России. Не заметить "Манифесту" нельзя.

До того как стало можно увидеть приготовленное кураторами пиршество воочию, доносились уж совсем странные слухи. Поговаривали, что современное искусство захватит весь Эрмитаж целиком, пришедшие к Рембрандту и Леонардо посетители будут чувствовать себя лишними, изо всех углов музея будут раздаваться страшные звуки аудио- и видеоинсталляций, а опасность оказаться в эпицентре какого-нибудь перформанса самых впечатлительных заранее пугала. Больше всего были фрустрированы сотрудники Эрмитажа — большинству из них любое вмешательство в постоянную экспозицию как кость в горле.

У страха глаза велики: ничего особо радикального в основной программе "Манифесты" вы не увидите. Для профессионалов она и вовсе тиха, как украинская ночь: одни вещи выставлялись уже не раз, другие являются вариантами уже известных, третьи сделаны специально для Эрмитажа и "Манифесты", но кротки и одеяла на себя не тянут. Нежнейшее у нас тут современное искусство получилось. Но это на взгляд специалиста или завсегдатая иных международных биеннале и могучих шоу. У "Манифесты" в Петербурге прежде всего миссия просветительская — ее цель охватить как можно больше зрителей, раньше в особом интересе к современному искусству не замеченных, и попробовать им показать, что это, собственно, такое и с чем его едят, на первоклассных примерах. Такое миссионерство очень полезно с социальной точки зрения, но и дает отличную индульгенцию на списывание профессиональных грехов. Какая уж тут тема и концепция, какие яркие новинки и четкие логические связи, когда надо учить, учить и учить.

Про основную экспозицию "Манифесты 10", сочиненную знаменитым немецким куратором и музейным администратором Каспером Кенигом для Эрмитажа, будут писать еще много. Наверное, найдут и то, что делает ее единым текстом. Увы, мне это не удалось. Я увидела несколько удивительно сделанных больших залов, впервые, может быть, настолько удачно использовавших возможности новой архитектуры Главного штаба; два анфиладных этажа, где представлены различные проекты, причем некоторым произведениям из них приходится если не конкурировать, то находиться в близком соседстве с новыми залами Матисса, географически и идеологически как бы вписанными в текст "Манифесты"; 15 проектов, рассредоточенных по Зимнему дворцу и прилегающим к нему музейным зданиям столь разреженно, что поиск их представляет собой незаурядный квест, а длина маршрута заставляет сожалеть о недостаточной спортивной подготовке.

Выставка Кенига не бомба, способная сорвать крыши с несведущих в современном искусстве голов. Не эффектный аттракцион, способный заманить невинные души. Это набор из 50 отдельных текстов, кое-где вступающих во взаимодействие с эрмитажными экспонатами (руинированные бетонные пьедесталы Лары Фаваретто в зале Геракла, уморительная дама с собачкой из раковин в виде хозяйки будуара в Зимнем дворце, придуманная Катариной Фрич, многогрудый гибрид и нью-йоркский Институт истории искусств, заключенный в клетку с зеркалами Луизы Буржуа рядом с барочными фантазиями Пиранези), кое-где отсылающих к истории музея (отличная серия Ясумасы Моримуры, в которой японец как бы встает на место блокадных художников, 70 лет назад запечатлевших эрмитажные залы без картин и без посетителей), кое-где работающих с коллективной и индивидуальной памятью людей старой, разделенной Европы (ставшая уже притчей во языцех зеленая "копейка" бельгийца Франсиса Алиса, закончившая свою долгую жизнь, врезавшись в дерево во дворе Зимнего дворца, или самая визуально потрясающая работа "Манифесты" — придуманная швейцарцем Томасом Хиршхорном 14-метровая гора полуразрушенного дома, в котором наверху еще видны остовы шести комнат с бедной мебелью, убогими обоями в цветочек и подлинниками Малевича, Филонова и Розановой на стенах). Есть очень знаменитые вещи ("Экономические ценности" Йозефа Бойса, живописная серия Марии Лассниг, видео Брюса Наумана, всевозможные Монро Владислава Мамышева). Есть вещи, обретшие на "Манифесте" абсолютно новое измерение, как, например, известные вроде в Петербурге до последнего стежка "тряпочки" Тимура Новикова, впервые выставленные в настолько высоком, с бездной воздуха и формирующих пространство глухих стен, помещении. Экспозиция, сформированная для "Манифесты" Екатериной Андреевой, показала главную икону местного искусства как художника больших форм и артикулированной глобальной символики. Чего раньше никто в этих же вещах не видел.

То ли калейдоскоп, то ли хрестоматия. Большие имена, статусные участники, справедливые ожидания и обидные разочарования. Для пафосной миссии "Манифесты" вроде бы слишком скромно. Для нормального функционирования крупной институции современного искусства более чем приемлемо. Не столько большой праздник, сколько приглашение к разговору. По меркам левой, резкой, радикальной "Манифесты" прошлых лет это как бы и не "Манифеста" вроде. Но если не сравнивать, то почему бы и не быть такой выставке. Да и сопутствующие программы жару добавят.

Искусство в рамке закона