В поисках «фейковых» спекулянтов чиновники сами организуют новые атаки на рубль

Осенью 1997 года харизматичный малайзийский премьер Мохамад Махатхир обвинил Джорджа Сороса в обвале национальной валюты — ринггита. Упомянув о национальном происхождении известного биржевого спекулянта, Мохатхир высказался в том духе, что Сорос, дескать, играет против азиатских «тигров», руководствуясь не чисто коммерческими соображениями, а воплощая «всемирный еврейский заговор».

По иронии судьбы, российская публика об этом соросовском коварстве узнала из СМИ, которые принадлежали Владимиру Гусинскому, тогдашнему президенту Российского еврейского конгресса. Просто страну сотрясала олигархическая война за «Связьинвест», блокпакет которого Гусинский и его партнеры упустили не в последнюю очередь из-за вмешательства Сороса.

Но речь сейчас не об этих войнах минувших дней. В ту пору Михаил Фрадков еще не был главным разведчиком, а лишь руководил Министерством внешнеэкономических связей. Но наверняка читал газету «Сегодня» и/или смотрел НТВ. В любом случае у него было достаточно возможностей ознакомиться с «правилом» Махатхира: «Если не знаешь, как оправдать обвал своей валюты, — вали на Сороса / евреев / Запад (нужное подчеркнуть)». И поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что, уже будучи руководителем Службы внешней разведки, Фрадков объяснил резкое снижение курса рубля сходным образом — западные инвестфонды через местных посредников играют на ослабление российской валюты.

Удивительнее здесь другое. Можно понять увлечение конспирологией пикейных жилетов из Фейсбука. Также есть резоны в интересе к «теориям заговора», проявляемым политиками вроде Махатхира. Но когда шеф спецслужбы объясняет произошедшее (а не предотвращенное, что важно) происками неких анонимных «темных сил» — впору порадоваться идее Минтруда о введении профстандартов.

Ведь если СВР знала о заговоре против рубля — а в составе службы есть «управление экономической разведки», — что мешало его предотвратить?

Если же фрадковская реплика о происках «западных фондов» — экспромт, призванный присоединиться, воспользовавшись соответствующим пассажем из президентского послания, к борьбе с «раскачивающими» курс рубля в надежде как на почет и славу, так и на дополнительные бюджетные ассигнования, то и этот ход оказался неудачным. По крайней мере глава президентской администрации Сергей Иванов, говоря о том, что отслеживать валютных спекулянтов «должны те, кто профессионально может это сделать», не упомянул СВР. Только Минфин, ЦБ и Росфинмониторинг.

Такой выбор позволяет аккуратно предположить, что в Кремле главную угрозу для рубля видят все же не в «соросах», «голдманах» и прочих «буржуях», банально зарабатывающих на конъюнктуре, а в местных торговцах на инсайде. Тем более что сейчас рынок может взорвать любая информация начиная с даты и параметров очередного изменения ставки рефинансирования и заканчивая размерами одобренных заявок на получение средств Фонда национального благосостояния.

Но, как, скажем, расценить действия банка, которому правительство, выполняя поручения, содержащиеся в президентском послании, предоставило энную сумму из ФНБ и который, разумеется, узнав о привалившем ему счастье раньше коллег-конкурентов, начинает радостно скупать валюту?

И можно ли назвать манипулированием рынком инициативы депутатов Госдумы или президентского советника Сергея Глазьева, касающиеся введения тех или иных валютных ограничений?

И наконец, как быть с последствиями самой «охоты на спекулянтов», усугубляемой поисками иностранных финансовых «наймитов»? Ведь спокойствия участникам торгов заявления, подобные фрадковским, точно не прибавляют.

Сторонники плавающего курса обычно ссылаются на опыт того же Сороса и его триумфальной игры против британского фунта. Дело в том, что тогда, в 1992-м, валюта Соединенного Королевства была привязана к немецкой марке и изрядно переоценена, что и позволило еще малоизвестному биржевому маклеру одолеть Банк Англии. Поэтому, как считают на Неглинной, рубль, отпущенный на свободу, становится менее уязвим для спекулятивных атак. Точнее, они становятся более рискованными.

Однако это в теории, а в российской практике разные игроки рискуют по-разному. В зависимости от степени близости к центру принятия решений и степени уверенности, что «защита от дурака» сработает в нужный момент. Когда вокруг слишком много иррационального, крайне трудно убедить себя, что здравый смысл непременно восторжествует.

А без такого посыла, или, скорее, знания, невозможна ни одна успешная многоходовка.

В итоге гроссмейстерские партии разыгрывают единицы. Пока остальные озадачены охотой на «фейковых» ведьм или спасением от таких же «фейковых» инквизиторов, не ведая, что совместными усилиями они и создают самый главный заговор против рубля.

Заговор дураков: кто играет против рубля