Трассу «Формулы-1» Нюрбургринг прозвали «Зеленым адом» — на треке погибли десятки пилотов. Но для Виктора Харитонина автодром — это, в первую очередь, доходный бизнес

«Мы спали по два-три часа в сутки, но всю дистанцию, более 1800 км, прошли на одном дыхании», — вспоминает бизнесмен Виктор Харитонин свое участие в итальянской автогонке для ретрокаров Mille Miglia, любимом развлечении коллекционеров и гедонистов. Харитонин до мая 2014 года не увлекался ни гонками, ни автоспортом, и первый автопробег по городам Италии на черном Mercedes-Benz 1935 года выпуска закончился для него неожиданным поворотом — в октябре 2014-го бизнесмен стал совладельцем одной из старейших трасс Европы — немецкой Нюрбургринг.

«Для меня Нюрбургринг — не дорогая игрушка, не мечта, а вполне прагматичный объект для инвестиций, — рассказывает в интервью Forbes Харитонин. — Если можно выгодно купить что-то в Германии, почему бы этого не сделать?»

Трасса Нюрбургринг расположена в 70 км от Кельна. Первая гонка состоялась здесь еще в 1927 году.

Долгое время трасса считалась одной из самых опасных в мире — на петляющем среди сосен треке, прозванном «Зеленым адом», погибло несколько десятков гонщиков.

Кроме Гран-при «Формулы-1» на Нюрбургринге проводились гонки на выносливость, DTM, MotoGP, заезды грузовиков и даже фестиваль Rock am Ring.

Вокруг двух гоночных колец — GP (трасса Гран-при) и Нордшляйфе (Северная петля) — со временем вырос целый город: гостиницы, рестораны, кинотеатры, концертный и выставочный зал, картинг и даже американские горки. С 2009 года в реконструкцию комплекса было вложено более €400 млн заемных средств. Трасса принадлежала правительству земли Рейнланд-Пфальц, которое привлекало на развитие проекта банковские кредиты. По словам источника, близкого к прежним владельцам, неэффективное управление и высокая кредитная нагрузка летом 2012 года привели к банкротству компании-оператора Nuerburgring Automotive GmbH (NAG). Летом 2013 года весь комплекс был выставлен на продажу.

Весной 2014 года 67% в капитале NAG получила дюссельдорфская Capricorn Automotive GmbH бизнесмена Робертино Вильда, а 33% досталось компании GetSpeed. Кроме них на покупку трассы претендовала инвесткомпания HIG из Майами. Сумма сделки составила €77 млн, еще €25 млн инвесторы пообещали вложить в инфраструктуру. Компания Ernst & Young оценила трассу в €126 млн. Долг €400 млн правительство земли Рейнланд-Пфальц переложило с инвесторов на местных налогоплательщиков.

Уже с 1 января 2015 года Capricorn и GetSpeed становились полноправными хозяевами трассы, если бы смогли до 20 декабря 2014 года выплатить €15 млн тремя траншами. Весной GetSpeed сделала первый взнос на €5 млн, но глава Capricorn не нашел денег на платеж в €10 млн. Не помогла даже отсрочка с июля на конец октября 2014-го, компания Робертино Вильда сама оказалась на грани банкротства. Деньги пришли откуда не ждали — из России.

Еще в мае во время заезда на Mille Miglia Харитонин и его друг и партнер по гонке Виктор Мартин познакомились с немецкими автопромышленниками, которые рассказали им о Нюрбургринге. В октябре Харитонин впервые побывал на трассе, его визит длился не более часа.

«Я смотрел не на машины, а на цифры», — вспоминает бизнесмен.

Экскурсию для него проводил глава Capricorn. Вильд предлагал Харитонину создать с ним консорциум, чтобы выплатить взнос.

«Изначально мы рассматривали этот вариант, но когда поняли, что консорциум — это только название и нам придется участвовать в этом самостоятельно, мы вышли на организатора сделки компанию KPMG (конкурсный управляющий гоночного комплекса Нюрбургринг) и предложили участвовать самостоятельно», — рассказывает Харитонин.

KPMG очень быстро согласовала все с местными властями, и в течение недели стороны подписали документы. Чем была вызвана спешка? «Продавец [правительство земли Рейнланд-Пфальц] уже столкнулся с ситуацией, когда ему не платят, — говорит Харитонин. — Если сделка разваливалась, им надо было заново искать покупателей и получать разрешение Евросоюза либо найти замену Вильду. Продавец попытался реализовать быстрый сценарий».

По условиям сделки, которая уже одобрена Еврокомиссией и будет закрыта к июлю 2015 года, если никто не оспорит ее в суде, Харитонин получил от Capricorn 67% акций комплекса, в который входят трасса, трибуны, боксы, гостиницы, выставочный и концертный зал, картинг, рестораны, кинотеатр. Еще 33% акций осталось у GetSpeed.

Харитонин, как и его предшественник Вильд, получил имущество без долгов. Общая сумма сделки прежняя — €77 млн, первый платеж, €10 млн, Харитонин внес до 31 октября. Еще €5–7 млн он вложит до конца года в оперативное управление комплексом. В «Фармстандарте» отметили, что сделка не имеет отношения к компании. «Это частная покупка», — говорит Ирина Бахтурина, советник генерального директора по работе с инвесторами.

Харитонин создал «Фармстандарт» на базе пяти заводов, выкупленных у американской ICN Pharmaceuticals в 2003 году вместе с партнером Романом Абрамовичем и другими акционерами «Сибнефти». В 2008 году, через год после IPO «Фармстандарта» в Лондоне, в ходе которого инвесторы оценили компанию в $2,2 млрд, Харитонин выкупил доли партнеров. Сейчас компания — один из лидеров на российском рынке производства лекарств. Выручка за первое полугодие 2014 года по МСФО — 17,2 млрд рублей, чистая прибыль — 3,6 млрд рублей.

«Автоспорт и фармацевтический бизнес для меня не пересекается. Если этот знаковый объект поможет мне организовать присутствие нашего бизнеса в Германии, где очень высокий барьер входа, я буду совсем не против, хотя заранее мы на это не рассчитывали», — говорит Харитонин.

Сложно ли управлять автотрассой? «Содержание автодрома — нереально тяжелый бизнес. Нюрбургринг потребует ежегодных вложений в обслуживание около €20–30 млн, — говорит Forbes известный российский автогонщик. — Отбивать это билетами и музеем, гостиницей представляется возможным только эмпирически».

Сейчас Нюрбургринг принимает Гран-при «Формулы-1» раз в два года. Автомобильный журналист Антон Погорельский замечает, что на «Формуле-1» трассы не зарабатывают, а тратят, ведь Formula One Management (FOM), держатель коммерческих прав на «Формулу-1», требует от организаторов каждого этапа многомиллионный взнос за право принять Гран-при. Компенсировать этот взнос нереально, так как все доходы от рекламы во время уик-энда «Формулы-1» достаются FOM. «Но рано или поздно контракт закончится, и тогда новым владельцам придется решать, нужна ли им «Формула-1» в дальнейшем», — считает Погорельский.

У Харитонина есть пример успешного вложения в спорт: его бывший партнер Роман Абрамович купил в 2003 году увязший в долгах лондонский «Челси», и любимый футбольный клуб британской политической элиты стал для него пропуском в высшее английское общество.

«Если Харитонину удастся вывести культовую трассу на новый уровень, сделать из проекта конфетку, для немцев он станет непревзойденным авторитетом», — считает Иван Стрекопытов, создатель проекта nuerburgring.ru, организатор участия в гонках и корпоративного отдыха на спорткарах.

«Я, конечно, снимаю шляпу перед героями, но не понимаю, что заставляет людей, особенно из России, не находящихся внутри гоночных компаний, совершать такие покупки», — недоумевает российский автогонщик. По его словам, в последние годы автоспорт высшего эшелона находится в тяжелой финансовой ситуации, болельщики привыкли смотреть гонки по телевизору, а не на трибунах.

Харитонин не сомневается в финансовом успехе Нюрбургринга — за 2014 год трасса показала «доход порядка €7 млн». По его словам, без «Формулы-1» трасса вполне может прокормить себя сама: плотный календарь профессиональных гонок, контракты с автоконцернами, которые тестируют на треке прототипы будущих моделей, туристические заезды (€27 — круг). «Это абсолютно новый комплекс с большим потенциалом, но сразу бросается в глаза очень слабое управление. Думаю, мы сможем решить этот вопрос», — уверен совладелец «Фармстандарта».

Зачем миллиардер Харитонин купил самую опасную трассу в мире