Михаил Крутихин в интервью "Коммерсантъ FM"

Как изменится расстановка сил на энергетическом рынке в случае снятия с Ирана международных санкций? Что будет с ценой на нефть? Как это решение влияет на экономику России? Сможет ли мировое сообщество контролировать мирный характер ядерной программы Тегерана? На эти и другие вопросы ведущему "Коммерсантъ FM" Петру Косенко ответил партнер консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин в рамках программы "Действующие лица".

"До конца года нефть может упасть до $40-45"

Михаил Крутихин о роли Ирана в конфликте в Йемене: "Создалась иллюзия того, что шииты — это шииты везде: что в Йемене, что в Иране, что в Ливане. Но та ветвь шиитов, которая находится в Иране, — это шииты, признающие 12 имамов. Хуситы к этой конфессии не относятся. Они шииты, но они так называемые зейдиты. Иран их как своих агентов в этом регионе не рассматривает и, судя по всему, особой помощи им не оказывает и не собирается. Обстановка в Йемене далека от простой. Там очень серьезную роль играет "Аль-Каида", которая тоже пробивается к саудовской границе. Иран напрямую их не поддерживает. Ситуация такая, что Иран здесь оказывается в положительной изоляции, он ни при чем в этом конфликте. Он эти конфликты не разжигал, он эти конфликты не начинал".

О том, что будет, если итоговое соглашение по ядерной программе Ирана не будет подписано: "Ирану придется туго, потому что и финансовое положение страны, и положение экономики не самое лучшее сейчас. Продолжение санкций серьезно бьет. Если бы их отменили, то это была бы большая победа тех же американцев, которые могли бы показать, что санкции все-таки работают".

О ценах на нефть: "Если санкции не отменят, тогда нефть еще какое-то время будет на ровном уровне, высокого не будет. Судя по всему, может опять произойти некий провал в спросе на нефть. Некоторые эксперты отрасли говорят, что до конца этого года даже без всяких иранских событий может произойти новое падение цен на нефть на уровень $40-45 в оптимистическом сценарии. Для России это, безусловно, не выгодно".

"Если бы перегородили Ормузский пролив, нефть стала бы дороже, чем Chanel N°5"

Михаил Крутихин о возрастающей военной мощи Ирана: "В Иране никогда не было израильских самолетов, они били по ядерному реактору Ирака, и били по ядерному реактору в Сирии, по Ирану они никогда не наносили никаких ударов. Иран обзаводится все новыми и новыми ракетами, которые уже могут достичь территории Израиля, что Израиль, естественно, беспокоит. Достаточно мощные ракеты с достаточно мощным радиусом действия, чтобы достичь территории Израиля. И при наличии еще и ядерных зарядов на таких ракетах, это была бы реальная опасность для страны, тем более что иранские руководители, мусульманские руководители Ирана много раз объявляли, что их задача — действительно стереть с лица земли весь Израиль".

О будущих связях Ирана в нефтегазовой сфере: "Иран, кроме того, что он выпустит свои накопленные запасы, еще будет развивать добычу нефти на своих месторождениях, пойдет новая нефть. Для традиционной добычи нефти есть скважина, бурят, из нее нефть идет, с элементарными средствами воздействия на пласт, у Ирана технических возможностей больше чем достаточно. Но сейчас ему необходимо где-то брать технологии для вторичной добычи нефти, для стимулирования пласта то ли кислотными методами, то ли гидроразрывом, чтобы оживить старые промыслы, старые скважины. Тут им необходимо будет приглашать Halliburton, Schlumberger и каких-то других западных, не китайцев, не россиян. У нас есть, но они более или менее примитивны, мы сами работаем с Halliburton и с Schlumberger".

О том, что точка в вопросе американских санкций для Ирана еще не поставлена: "Две главные категории санкций снимаются — в отношении нефтегазовой промышленности и банковского и финансового сектора Ирана. Это самое главное для страны. Не случайно в Иране несколько дней уже идет ликование по поводу этого рамочного соглашения. Действительно, пока еще рано говорить, какие там будут детали, тем более, когда мы смотрим на иранский перевод изложения этого рамочного соглашения, который был сделан, и на полный текст, который был опубликован в США. Там есть некоторые несоответствия, и экспертам до конца июня придется здорово поработать, чтобы привести это в удобоваримый вид и для той, и для другой стороны. Это очень серьезное занятие, потому что надо, чтобы и той, и другой стороне это было приемлемо, чтобы согласились обе стороны. А в Иране это довольно сложно, даже если правительство согласится, у них есть верховный религиозный вождь в стране, у них есть наблюдательный совет, состоящий в основном из исламских богословов, которые могут запретить ратификацию подобных соглашений. Фактически ничего еще не решено".

"Существовала реальная опасность создания Ираном ядерного оружия"

Михаил Крутихин о создании Ираном ядерного оружия: "Реальная опасность этого существовала. В Иране работали уже несколько тысяч центрифуг по обогащению урана. Иран собирался обзавестись оружейным плутонием и так далее. То есть это уже не программа ядерной энергетики, это уже программа, совершенно определенно нацеленная на создание ядерного оружия. Это очень беспокоило, во-первых, иранских соседей, начиная с Саудовской Аравии. Это очень беспокоило Израиль, уничтожить который иранское руководство клялось уже на протяжении многих лет. Это, естественно, беспокоило Соединенные Штаты Америки, поскольку это создавало угрозу для союзников США в регионе".

О ситуации на Ближнем Востоке: "Парадоксально, но мы видим сейчас какое-то странное сближение позиций Саудовской Аравии и вообще арабских монархических режимов Персидского залива с интересами Израиля. На первый план выплыл не только Иран как враг, но выплыло "Исламское государство" и "Аль-Каида", которые встали поперек горла и Саудовской Аравии, и Израилю, и другим государствам, в свое время поддержавшим и поддерживающим другие исламские движения, менее радикальные. Вдруг выяснилось, что Иран — это меньшее зло, а большее зло — те самые ребятишки, которые работают в Сирии, Ираке, объявляя "Исламское государство". Я думаю, они сыграют свою роль как объединители необъединяемого".

"Высокого уровня цен на нефть не будет"