Самый дорогой мусор в мире. €2 млрд на российских свалках
Перед Константином Рзаевым, сооснователем группы компаний «Экотехнологии», лежит россыпь пластиковых хлопьев — продукта переработки бутылок. Из ПЭТ-флейков, так называется этот материал, делают новую упаковку, синтепон или, например, автомобильные коврики. Рзаев с партнерами еще в 2005 году открыл в Твери завод, который ежегодно перерабатывает более 14 тысяч тонн ПЭТ-бутылок (это более 350 млн в штуках).
В США перерабатывают более 60% твердых бытовых отходов, в Европе — более 40%. Если Россия изменит политику в этой области, то к 2025 году мы также сможем перерабатывать 45% отходов вместо сегодняшних 3–5%, следует из отчета Международной финансовой корпорации (IFC). Чтобы наладить систему, которая позволит сделать из фантиков и бутылок под ногами ценное сырье, необходимо вложить €40 млн, однако это может принести российской экономике в ближайшие десять лет более €2 млрд. Насколько это реально?
Константин Рзаев
Фото: Из личного архива
- Почему вы занялись переработкой пластика?
- Мы занимались импортом сырья и привозили в том числе ПЭТ-волокно, полиэстер. В 2004 году один из крупных заказчиков решил сделать свой завод для его производства в России. А нам предложили производить для них сырье — ПЭТ-хлопья. Мы занялись закупкой бутылок и выпуском флейков на пустом рынке с типичной предпринимательской мотивацией — занять нишу.
- А сейчас это способ сделать мир лучше или бизнес в чистом виде?
- Мы скорее решаем кармическую задачу: Россия и весь мир нуждаются в том, чтобы как можно больше отходов не лежало в земле, а шло в дело. Понятно, что у рынка много проблем, на переработке много не заработаешь.
- Мы привыкли, что можно сдавать стеклянные бутылки, в детстве многие собирали макулатуру и металлолом. О том, что пластмассу тоже перерабатывают, многие и не задумываются.
- Отходы пластмасс в мире самые популярные среди ТБО (твердых бытовых отходов. — Slon) для ресайклинга. Во-первых, сколько выбрасывается пластика: можно сделать масштабную переработку, а это всегда привлекательно для инвестпроектов. Во-вторых, большинство видов пластика можно перерабатывать без потери свойств для повторного использования, это их особенность. В-третьих, пластмассы плохо или вообще не разлагаются — их с точки зрения опасности для природы нужно перерабатывать в первую очередь.
- Как сейчас обстоят дела с переработкой пластмассы в России?
- За 2014 год у нас образовалось около 64 млн тонн ТБО. Из них можно переработать до 30 млн тонн, в том числе 4 млн тонн пластиковых отходов. Но реально перерабатывается только около 10% этого пластика.
- С переработкой бумаги, например, ситуация лучше?
- Да, у нас бумага отсортировывается больше, и спрос на бумажное вторсырье выше из-за того, что первичная целлюлоза дорогая, как и сырье для стекловарения; так что эти рынки на подъеме. Но этого мало. Картон, стекло, ПЭТ-бутылки, шины — средние по сложности переработки ТБО, пока 75% из них продолжают гнить на свалках.
- В чем главная проблема? Сортировкой никто не занимается?
- В России людей, которые сортируют мусор дома, ничтожно мало, несколько тысяч человек. В Москве чуть больше 20 пунктов раздельного приема мусора: больше потратишь на бензин или на метро, чем получишь за сданные бутылки. Инфраструктуры во дворах нет. Поэтому раскладывают мусор по разным пакетам только экоактивисты.
Легче организовать сбор отходов с производств и из торговых сетей. С такими игроками договориться можно. Но обыватели — основной потенциальный источник отходов, и их мусор по-прежнему отправляется на полигоны, где все в кучу.
- Сейчас много говорят про сортировку мусора, что-то меняется?
- В 2005 году, когда мы вышли на рынок, в месяц собиралось около трех тысяч тонн ПЭТ-бутылок. Сейчас — 8–9 тысяч тонн. Это катастрофически мало. И это главный dead lock для всех, кто занимается ресайклингом. Обычно ты можешь покупать дешевле, если будешь покупать больше. Это логично. А здесь, так как сырье в дефиците, все наоборот: покупаешь до 800 тонн ПЭТ-бутылок в месяц — платишь 23–25 тысяч рублей за тонну, а если нужно закупить больше 1000 тонн, то вынужден покупать и по 26–29 тысяч рублей. Управляющие полигонов задирают цены, когда видят крупного покупателя. С другой стороны, для рентабельности ты должен скупать много ПЭТа для переработки — и бизнес оказывается в ножницах.
- Что нужно для того, чтобы меньше лежало на свалках и больше попадало на переработку?
- Все страны с высоким уровнем собираемости отходов можно разделить на два типа. В США, Японии и Европе очень высокая экологическая сознательность. В Западной Европе сортируется почти 50% всех пластиковых отходов, в Японии — больше 70%. Люди понимают, что вернуть пластик в оборот выгодно. А в таких странах, как Малайзия или Китай, не увидишь бутылок на улицах, потому что там дешевая рабочая сила — предприниматели могут легко получить много рук для сбора и переработки отходов.
России не получается идти ни по одному из путей. У нас не такая уж дешевая рабочая сила, да и ментальные особенности — «не царское это дело». На гигантских мусорных полигонах не встретишь русских ни на сборе, ни на прессовке, ни на переработке. Там только приезжие из Средней Азии.
- А поисковики выдают десятки сайтов компаний, которые перерабатывают ПЭТ-бутылки. Все-таки отрасль растет?
- Да, сейчас в России уже сотни мелких компаний, которые перерабатывают пластмассы, десятки тех, кто работает с ПЭТом. Но все они небольшого масштаба и еле сводят концы с концами.
- Насколько рентабельна переработка бутылок во флекс?
- Обычно все недооценивают потери при переработке загрязненных отходов. Один килограмм прессованных ПЭТ-бутылок с полигона стоит сейчас 27 рублей. После мойки с нее снимается этикетка, стирается клей. Дальше — дробление, снова мойка, сушка и упаковка. Готовые чистые хлопья стоят уже от 50 до 60 рублей за килограмм — вроде бы большая разница, маржа налицо. Но около 20–40% от всей массы закупленного сырья приходится на прилипшую грязь, жидкость внутри бутылок, на крышки и этикетки.
А чтобы переработать бутылку, нужно еще довольно много электроэнергии, расходников вроде моющих средств. Это отбивается только при полной загрузке. А обеспечить ее при дефиците сортированного ПЭТа почти невозможно. Вот и получается: при переработке 200–500 тонн в месяц очень мало шансов получать прибыль.
В итоге каждый год открываются десятки новых компаний и столько же закрывается. Люди выходят из бизнеса с убытками, потому что за первый год работы они не могут выйти в плюс, а потом кончаются деньги или энтузиазм.
- Большая конкуренция на рынке?
- Есть меньше десятка крупных игроков с переработкой более 500 тонн в месяц, а остальные — приходящие и уходящие стартапы. Есть небольшие компании на плаву, но им тяжело гарантировать качество, а это вопрос жизни и смерти компании. Серьезным покупателям ПЭТ-хлопьев нужна уверенность в бесперебойной поставке стабильного по качеству вторсырья.
- IFC считает, что всех неутилизированных в России отходов хватит, чтобы загрузить Транссиб на 2400 лет бесперебойной работы. А вам перерабатывать нечего?
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]