Все замороженное, отложенное и спрятанное в кремлевских подвалах в новом политическом сезоне непременно взорвется

Большой политический сезон, начавшийся прошлой зимой в Киеве, закончился 9 мая в Москве грандиозным триумфом Кремля. По прочерченным на брусчатке направляющим сначала с ревом и грохотом проехали новые ракеты, танки и гаубицы, а затем прошли полмиллиона москвичей с президентом Владимиром Путиным во главе. «Бессмертный полк» как будто закончил сеанс групповой психотерапии, начавшийся в Крыму. Мертвые за руку вывели живых на улицы городов России — и в этом действительно не было ничего плохого, подлого или бесчестного. Власть не платила ни мертвым, ни живым. Гордость за страну и желание показать всем, и себе в том числе, что победа не только государственное, но и частное, семейное, личное дело, сработали намного лучше денег и принуждения.

Мирные сигналы, которые Путин начал слать буквально на следующий день после марша «Бессмертного полка» — заслуга в том числе и тех, кто вышел на этот марш.

Но пока с умиротворением у президента совсем не ладится.

Вместо умиротворения, долгожданного межсезонья и летнего политического перерыва в стране тут же начался новый политический сезон. И если предыдущий Путину удалось выиграть, причем внутри страны с разгромным счетом, то новый может стать чуть ли не самым тяжелым и опасным в его карьере. Все замороженное, отложенное, спрятанное в кремлевских подвалах в этом сезоне непременно взорвется, причем произойдет это в самое ближайшее время. А ставшая нормой президентской жизни грызня пресловутых бульдогов под коврами вполне может перевернуть и стол, и стул, которыми пользуется Путин.

Парадокс нынешней ситуации можно свести к формуле «сильный слабый Кремль». Ее смысл — особое состояние, в котором оказался Путин и его режим. Всевластие и зашкаливающий рейтинг обернулись политическим тупиком, не выйдя из которого невозможно начать избирательную кампанию 2016 года. Сбалансированная система сдержек и противовесов, силовые линии которой развели бульдогов по конурам, сегодня выглядит как кадровый тупик, ситуация, когда никого из двадцати высших чиновников страны просто нельзя убрать со своего места: одна отставка потащит за собой другую, а дальше — очередной политический кризис. А замах Путина на участие в глобальной политике пока не дал ему новых очков, скорее наоборот. К нормальным для его окружения внутренним конфликтам добавились конфликты по международной повестке. Одни сегодня считают, что можно, грубо говоря, разменять Украину на Сирию, другие, наоборот, полагают, что держаться следует и за то и за другое. Третьи готовы на любую внешнеполитическую комбинацию, которая разблокирует Россию для иностранного капитала, хотя бы спекулятивного. Как бы там ни было, активная позиция на мировой арене не примиряет, а ссорит путинских соратников, у которых и без мировых забот есть достаточно поводов для разборок.

Битва за Белый дом

Разговор о конфликтах в окружении президента надо начинать с премьера Дмитрия Медведева и его правительства. Пост премьера — главный приз нового политического сезона. Медведев понимает это и в интервью Сергею Брилеву предлагает не занимать очередь до 2018 года — 116-я статья Конституции гласит, что свои полномочия Медведев сложит перед вновь избранным президентом, не раньше. Медведев не нравится никому в окружении Путина и находится в политической изоляции. На вопрос о координации усилий с Кремлем, например, с подразделениями, занимающимися внутренней политикой, правительственные чиновники отвечают отрицательно: почти никакой координации, война всех против всех. Кремль рвет из рук правительства мелкие вопросы, правительство тихо спускает кремлевские инициативы на тормозах, если за ними не стоит публичный и внятный приказ Путина.

Список желающих занять премьерское кресло не изменился с прошлого года: Сергей Иванов, Игорь Сечин, Алексей Кудрин, Герман Греф.

К ним добавляется собственно путинский запасной премьер — антиполитик Сергей Собянин. Собянин знает это и уже получает пинки от конкурентов: его атакуют СМИ, близкие к первому замглавы администрации президента Вячеславу Володину, который кусает Собянина как бы на вырост, под заказчика, который пока не известен или не проявил себя. Собянин отвечает ударным трудом. «Бессмертный полк» в Москве — заслуга Собянина, а не Володина, и это еще один мелкий, но повод для конфликта: не будь полка, не было бы и этой заметки в «Известиях».

Конкуренты Медведева начинают поднимать ставки: Дума очевидно вышла из-под контроля правительства (если таковой вообще был) и играет на условно антилиберальную повестку Кремля, тех же Иванова и Володина. Закон Ирины Яровой о ритейле в его окончательной версии — сюрприз для кабмина, если не подстава, то же самое можно сказать и про закон о запрете бесплатных абортов. Есть инициативы помельче, которые «Единая Россия» намерена провести еще в эту сессию, не считаясь с мнением правительства. Команда премьера чувствует, что он остался один, и тоже играет не по правилам.

Министры послабее ищут покровителей среди конкурентов премьера и с их помощью в обход аппарата правительства решают свои проблемы.

В правительстве реагируют нервно: нарушители лишаются публичной информационной поддержки и вылетают из премьерского графика. Тяжеловесы в правительстве как будто дистанцируются от Медведева: Шувалов — отдельно, Улюкаев — отдельно, Силуанов — отдельно — так это описывают несколько правительственных чиновников. И тимбилдинг, который премьер на выходных устроил министрам и своим замам в корпоративном институте Сбербанка, в этом смысле вряд ли поможет.

Казалось бы, такая ситуация на руку Путину: пусть грызутся, пока он занимается глобальной политикой. Но на практике это не работает. С одной стороны, политическая повестка теряет связность, даже простые люди видят, что власть — это не сжатый кулак, а дерущиеся друг с другом пальцы. С другой, ресурсы, нужные, чтобы гасить эти конфликты подачками, компромиссами и заморозкой, у Путина заканчиваются, а пропагандистская машина режима, которая создает видимость отсутствия конфликтов, начинает разрываться изнутри на части: одни за Медведева, другие за Володина, третьи за Иванова, Сечина или кого-то еще.

Выборы в Госдуму и нетерпение низа

Второй важный сюжет войны всех против всех — грядущие выборы в Госдуму. И они тоже в некотором смысле упираются в фигуру Медведева.

Идея с переносом выборов с декабря на сентябрь, с которой внезапно началась эта избирательная кампания, похожа на чемодан с двойным дном. Одно дно — политические резоны кремлевских политтехнологов, Володина прежде всего. О них обстоятельно и доходчиво рассказывает Александр Кынев. Второе дно — беспокойство и нетерпение «материально-телесного низа» режима: депутатов от ЕР, «фронтовиков» из ОНФ, прокремлевских партийцев из «Справедливой России» и ЛДПР.

Перенос выборов на сентябрь будет означать, что кампания начнется не следующей весной, а фактически днями: лето уйдет на планирование, осень и зима — на наброски списков и подготовку к собственно предвыборным мероприятиям, съездам и так далее. Приблизить кампанию этот самый низ хочет по одной причине: выборы, а значит и новые сделки с Кремлем, заблокированы простым, как апельсин, конфликтом. Володин, ОНФ и ЕР не хотят видеть Медведева во главе партии, но Путин отказывается принимать окончательное решение по этому поводу. Если нет решения про правящую партию, нет и остальных решений: по доле ОНФ и одномандатников, по спискам, по квотам губернаторов, по доле пирога, которая может достаться, а может и не достаться ЛДПР и СР.

Перенося выборы на сентябрь, Кремль — и Путин лично — будет вынужден решить все летом, то есть сейчас. Это самое важное для многих в Думе, потому что определяется их будущее. Ждать еще полгода для них просто невыносимо: у кого-то горит бизнес, кому-то предлагают хорошую работу, кто-то не может найти деньги на свою кампанию, потому что не имеет отмашки сверху. Характерно, что идея переноса вообще не возбудила коммунистов: они могут критиковать Медведева хоть 24 часа в сутки, и разрешение Кремля им для этого не нужно, сделки не очень интересуют их в данный момент, а декабрь для них разумеется лучше, чем сентябрь. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков 20 мая дал понять всем заинтересованным лицам, что президент пока ничего не решил и решать не собирается. «Мы не участвуем в этой дискуссии», — сказал он, и получилась не точка, а многоточие.

От переноса выборов на сентябрь 2016 года зависит не только судьба десятков депутатов Госдумы и рвущихся туда «фронтовиков», от переноса выборов зависит и судьба автора идеи переноса — Володина. Предыдущую кампанию он, грубо говоря, завалил: скомпрометировал фальсификациями Медведева и в определенном смысле спровоцировал «болотные» протесты. Не решив ничего относительно переноса выборов, Путин ничего не решил и относительно самого Володина: готов ли он доверить ему судьбу кампании или нет. Кроме конфликта с Медведевым и попыток подыграть антилиберальным тяжеловесам, Володин, кажется, пока не может дать боссу ответ на главный содержательный вопрос о грядущих выборах в парламент: чем, собственно, должна быть эта кампания?

Раньше, когда выборы в Думу были прологом выборов президента, этот вопрос не вставал: обе кампании были одной большой пьесой про обновление мандата всего режима.

Теперь, когда одна кампания заканчивается в 2016 году, а другая начинается только через год, никто не понимает, что такое выборы в Думу сами по себе. И в какой связи они должны быть с выборами президента. А без ответа на этот вопрос Путин не будет принимать решения ни про Медведева и ЕР, ни про кампанию в целом.

Положение Володина усугубляет сильный конкурент — Владислав Сурков, который дружен с Ивановым и, как говорят многие, вернулся в Кремль в 2013 году по его протекции. Сурков в глазах Путина скомпрометирован работой на Медведева, но активно продвигает себя в данный момент как универсального солдата — человека, который умеет решать вопросы, но не имеет ни собственных интересов, ни собственной политической программы. Положение Володина усугубляется тем, что Сурков, как и Володин, имеет прямой доступ к Путину и входит в «комитет по Украине»: вместе с самим президентом, министром обороны Сергеем Шойгу и директором ФСБ Александром Бортниковым.

Кошмар коалиций

Война всех против всех была бы не так опасна для Путина, если бы не коалиции, особенно коалиции тяжеловесов, которые начинают формироваться вокруг президента как бы сами по себе, без отмашки или разрешения с его стороны. Такой коалицией была, например, группа Сечин-Устинов-Фрадков в 2006 году; Путин разгромил ее как партию «третьего срока», как только она набрала силу и подняла голову. Новая коалиция днями появилась на наших глазах: говоря об окружении президента, которое стало мишенью западных СМИ, Иванов перечислил несколько фамилий достойных соратников Путина, за которых он «готов поручиться». Назван был очень странный состав персон: питерцы Бортников и Николай Патрушев, почему-то Шойгу и Сергей Лавров, ну и сам Иванов по умолчанию.

Бывший советник президента, ныне оппозиционер Андрей Илларионов поспешил назвать «пятерку» грядущей хунтой, которая может сместить Путина. Но, кажется, речь идет не совсем об этом. Перечисленные выше люди — члены Совета безопасности, которые, насколько можно судить по оговоркам кремлевских чиновников, в последнее время всегда выступают на этой площадке с заранее согласованной позицией.

Кажется, речь идет об узком круге людей, которые как будто что-то пообещали друг другу и держат данное слово.

Если так, то в Совбезе, который, собственно, и правит в России с февраля прошлого года, определяет ее внутренний и внешний курс, появилось узкое политбюро, в которое не входит ни сам Путин, ни Медведев.

Но и идея про хунту не так уж плоха. В этом политбюро есть как минимум один полноценный кандидат в президенты — Шойгу, и один готовый премьер — сам Иванов. Публичное перечисление фамилий участников «политбюро» как будто должно дать Путину понять, что уволить кого-то из этой пятерки без скандала не выйдет — остальные выступят против.

Эта коалиция первая в новом сезоне, но далеко не единственная.

Союзников ищет и Медведев (пока, впрочем, безуспешно), и Сечин, и либерал Греф, и другие члены путинской команды. Что делать с такими коалициями, пока не понятно, но очевидно, что возникают они исключительно в контексте выборов 2018 года, до которых осталось не так много времени. Похожая ситуация в 2005 году привела к гонке преемников: конфликт внутри окружения Путина был опубличен, институализирован и загнан в цивилизованные рамки. Теперь такой вариант вроде как не годится: Путин вряд ли пожертвует правом на четвертый срок, чтобы драка соратников приняла цивилизованные формы.

Но что делать с людьми, ожидания каждого из которых Путин уже не раз обманывал, как обмануть их снова, чем привлечь на свою сторону, как поссорить их, особенно тех, кто очевидно не хочет ссориться? От ответов на эти вопросы и зависит будущее президента.

Сильный слабый Кремль, или Война всех против всех