«Инсулина сегодня достаточно, чтобы обеспечить лекарственную безопасность России»

Фото: Екатерина Кузьмина для РБК

В России около 3,8 млн человек больны сахарным диабетом: им жизненно необходим инсулин. Около 90% лекарства импортируется, хотя в новейшей истории было несколько крупных проектов насыщения рынка российским инсулином. Депутат Госдумы, бывший бизнесмен Александр Петров утверждает, что сумел решить эту проблему. Так ли это на самом деле и кто такой Александр Петров?

«Инсулина сегодня достаточно, чтобы обеспечить лекарственную безопасность России. Идут поставки уже в другие страны и готовятся поставки в Евросоюз. Это ли не победа?» — человек в сером костюме говорит в камеру жесткими рублеными фразами. Титры представляют его: Александр Петров, предприниматель. В фильме «Президент» он появляется на 54-й минуте, между Алексеем Кудриным и Владимиром Путиным.

Фильм Владимира Соловьева телеканал «Россия 1» показал в конце апреля, к 15-летию президентства Путина: разговоры с юбиляром перемежались кадрами хроники и рассказами участников важных событий минувших лет. Случайных людей в фильме нет — как в компанию государственных деятелей и крупнейших бизнесменов попал неизвестный широкой публике человек с уральским выговором?

В фильме Петров позирует на фоне фармацевтического производства — это его главная гордость, «Завод Медсинтез». «Крупный завод в сердце России, и для меня это счастье. Парни многое без меня сделали», — говорит РБК Александр Петров, с 2011 года — депутат, член «Единой России» и комитета Госдумы по здравоохранению. «Парни» остались на Урале, руководит ими сын Петрова, Александр Петров-младший, занявший пост председателя совета директоров «Медсинтеза» и отвечающий за прочий семейный бизнес.

Активы семьи Петровых не консолидированы и состоят из множества мелких проектов и компаний, выручка видимой части которых едва превышает 1 млрд руб. Структура собственности непрозрачна. К примеру, в фонде «Юнона» (управляет недвижимостью) Петрову-младшему, по данным СПАРК-Интерфакс, принадлежит 80%. Еще 20% — у кипрского офшора «Лорано Трейдинг Лимитед», бенефициары которого не раскрываются. Этому же офшору принадлежит 99,97% завода «Медсинтез», 0,03% — у младшего сына Петрова Дениса. А владельцами холдинга «Юнона» (консультационные услуги) числятся Константин Городницкий (95%) и Василий Болотов (5%), менеджеры в ряде проектов Петрова.

В 2014 году Петров-младший создал еще одну компанию — «Инвестфармгрупп». «Хочу выкупить «Медсинтез», долю иностранного участника. Причем готов поделиться со стратегическим инвестором», — поясняет он. Кто может стать этим инвестором и кому принадлежит завод сейчас, он не говорит.

«Якорный» завод

В приемной директора «Медсинтеза» тесновато, но светло. Это одно из немногих помещений завода, где можно находиться с непокрытой головой, без халата и бахил. На тумбе лежат образцы продукции завода: пакеты с физрастворами, упаковки таблеток, инсулиновые шприц-ручки. Здесь же чужая продукция: например, детали искусственной почки. «Японцы подарили», — кивает гендиректор предприятия Алексей Подкорытов. «А это инсулиновая помпа», — крутит в руках сломанную сине-зеленую пластмассовую коробочку Петров. «Не наша, мужикам же интересно, что внутри, — объясняет он. — Скоро свою начнем выпускать».

В 2014 году выручка «Медсинтеза» хоть и выросла на 14%, но составила всего 708 млн руб. Подкорытов не унывает: спрос на растворы с конца 2014 года превышает мощности «Медсинтеза». Растут и продажи инсулина: если в прошлом году мощности использовались на 17,5%, то в этом, исходя из объема заказов, ориентируются на 30%. «А в следующем году и до 50% доберемся», — надеется Подкорытов. Назвать причину роста заказов он не берется, но не исключает, что причина — в импортозамещении. «Не то чтобы санкции на меня подействовали, они, видимо, подействовали на того, кто не может поставлять», — рассуждает он.

«Медсинтез» работает в закрытом городе Новоуральске и является «якорем» Уральского биофармацевтического кластера, состоящего из нескольких десятков производственных и научных предприятий, так презентует предприятие министр промышленности и науки Свердловской области Андрей Мисюра. Среди прочих участников кластера — компании, связанные с холдингом «Юнона», а также с другими уральскими бизнесменами.

У «Медсинтеза» интересная судьба: к созданию завода причастны бывший губернатор Свердловской области Эдуард Россель, президент России Владимир Путин, экс-канцлер Германии Герхард Шредер, глава совета директоров группы «Ренова» Виктор Вексельберг и... бывший директор сельской школы Александр Петров.

Товарищ учитель

«Я из большой семьи учителей, нашей династии более 500 лет, был сельским учителем физики, потом директором школы, в которой учился сам», — рассказывает Петров. В 1987 году молодого директора Еловской школы Пермского края послали в Свердловск на Всесоюзный конкурс учителей. Спустя несколько месяцев как одного из победителей пригласили в Свердловский молодежно-жилищный кооператив «Комсомольский», передовую по тем временам организацию.

«Жили фактически коммуной, у нас было кабельное телевидение, общественное движение, свои газеты, свои детсады, — вспоминает Петров. — Я входил в оргкомитет, был зампредседателя по детским программам, работал в одном кабинете с Галиной Кареловой [сейчас — вице-спикер Совета Федерации]». Но в 1991 году МЖК развалился, и Петров устроился учителем в учебный комбинат Минстроя в Екатеринбурге.

В 1993 году, по его словам, на него «вышли люди из ФСБ» (в то время — ФСК, Федеральная служба контрразведки). По версии Петрова, они предложили заняться поставками импортного оборудования и препаратов для гемодиализа, внепочечного очищения крови при острой и хронической почечной недостаточности. Так началось сотрудничество Петрова с фондом «Юнона».

Одним из учредителей фонда был Эдуард Войцицкий, бывший первый зампред КГБ Грузинской ССР, затем начальник управления КГБ по Свердловской области. Покинув органы безопасности в 1992 году, он до конца 90-х работал в администрации региона, затем в компании «Итера». В разговоре с РБК Войцицкий вспомнил появление Петрова в «Юноне», созданной в 1992 году. «Времена были тяжелые, надо было как-то выживать, — поясняет он. — Напротив управления было бывшее общежитие, мы сдавали «Юноне» часть здания в аренду, и деньги, которые она нам платила, использовали для выплат премий и доплат ветеранам». Чем занималась «Юнона», Войцицкий не помнит, но говорит, что «ребята в том числе по медицине развернулись, когда стали самостоятельными».

Линия по выпуску инфузионных растворов работает на «медсинтезе» круглосуточно

Бывший министр здравоохранения Свердловской области Михаил Скляр вспоминает, что Петров поставлял медицинскую продукцию в больницы области: «Не прерывал поставки и отпускал продукцию в долг, ведь процесс гемодиализа остановить невозможно: больной погибнет от почечной недостаточности». Несколько лет Петров совмещал помощь ветеранам ФСБ с работой в учебном комбинате, затем начал руководить бизнесом, став исполнительным директором «Юноны-Мед». К тому времени «ветераны» вышли из состава учредителей и отпустили коллектив в свободное плавание: «Юнона» [для органов] свою задачу выполнила», — уточняет Войцицкий. К этому времени в фонде и связанных с ним компаниях работало около 2500 человек, говорит Петров.

Потом случился кризис. «Нас растерли, размазали по стенке, мы снова превратились в ноль», — описывает Петров август 1998 года. — Все, что было заработано, обесценилось, все товары, а это были лекарства, протухли». Надо было решать, куда идти дальше, и ответ наши быстро: от торговли лекарствами к их производству.

Губернаторский проект

Новый проект начали под старым флагом: выбрав площадку под будущий завод, Петров и команда зарегистрировали холдинг под названием «Юнона». Сперва решили освоить производство инфузионных растворов, необходимых буквально каждой больнице.

«Если бы не [губернатор области Эдуард] Россель, публично объявивший, что будет лично курировать проект, у Петрова и его команды вряд ли что-нибудь получилось», — уверен один из местных чиновников. Россель выбирал даже площадку для завода, подтверждает Петров: в 67 км от Екатеринбурга, в закрытом городе Новоуральске, где работает Уральский электрохимический комбинат (входит в «Росатом»), крупный производитель обогащенного урана. Связаться с Росселем РБК не удалось.

Согласно областной программе «Развитие фармацевтической промышленности в 2002–2005 гг.» инвестиции в проект составили 170 млн руб., 95 млн из которых — банковские кредиты, остальное — средства предприятия. Первую партию растворов выпустили в 2003 году, к 2007-му вышли на круглосуточное производство в четыре смены. В 2011 году запустили новую линию, вдвое увеличив мощность — до 24 млн пакетов в год. В 2014-м «Медсинтез» выпустил 18 млн пакетов. «В этом году у меня полная загрузка, выгребают все, склады пустые», — уверяет Подкорытов.

Растворы для начинающих фармацевтов были пробой пера: главной задачей стал запуск производства инсулина. Идею Петров приписывает себе. «Хорошо помню, как мы ходили еще по стройке 2001 года и Россель меня спросил: «Слушай, а что дальше будешь делать?» И я ему тогда ответил: «Наверное, инсулин», — рассказывает он.

Инсулин и немцы

Российский рынок инсулина, любит рассказывать Петров, делили три иностранных производителя — датская Novo Nordisk, немецкая Aventis (сейчас — Sanofi) и американская Eli Lilly. Около $200 млн бюджетных средств Россия ежегодно тратила на импортные препараты, подсчитал Петров.

Проект производства включили в областную программу «Развитие фармацевтической промышленности на 2002–2005 гг.». Строить начали летом 2003-го, но надо было еще найти нужные технологии и оборудование. В октябре 2003 года в Екатеринбурге состоялась встреча Владимира Путина и канцлера ФРГ Герхарда Шредера.

Оборудование «Медстинтезу» поставила немецкая Bosch, а деньги для него выделил Виктор Вексельберг

«Россель [этнический немец] дружил со Шредером, и этот визит совпал с днем рождения Эдуарда Эргартовича», — уточняет Петров. Днем раньше 51-летие отмечал Владимир Путин. Россель попросил Шредера, тот привез с собой представителей компании Bosсh, продолжает Петров. «А с российской стороны меня поставили: вот тогда была моя первая встреча с Путиным», — улыбается он. Помогла ли дружба губернатора с канцлером или двойной день рождения, но Bosch и «Медсинтез» подписали соглашение о поставке оборудования. «Мы подписываем, а денег у нас нет, — Петров до сих пор помнит, как у него дрожали руки. — Россель говорит: «Ты подписывай, деньги будут».

Сразу после этого Россель и Петров приехали в Москву, где встретились с главой совета директоров группы компаний «Ренова» Виктором Вексельбергом. «Для меня это был шок: такие люди, о которых только в газетах читал, — вспоминает Петров. — Вексельберг спросил: «А ты кто?» Я ему сказал, что я сельский учитель. Он засмеялся и говорит: «Тогда я дам вам деньги». Вексельберг подтвердил РБК, что помогал Петрову деньгами, но ни сумму, ни деталей сделки не раскрыл. По словам Петрова, бизнесмен инвестировал €12–15 млн (400–525 млн руб. по курсу на конец 2003 года), которые передавались как взнос в уставный капитал из-за рубежа. Есть ли у владельца «Реновы» или у самой группы сейчас доля в «Медсинтезе», стороны не раскрывают.

Но даже средств Вексельберга для завершения проекта не хватало: новая линия под ключ оценивалась в 620 млн руб. На помощь пришла область: в 2005 году «Медсинтез» получил бюджетный кредит на три года в размере 28 млн руб. под 6% годовых, а в 2007-м — второй, на 122 млн руб. и пять лет под 5%.

Вытеснение как задача

На строительство инсулинового цеха ушло четыре года: в ноябре 2007-го «Медсинтез» был готов запустить производство. Не хватало главного — лицензии Росздравнадзора. Снова подключился Россель: в феврале 2008 года в Екатеринбург прилетел кандидат в президенты Дмитрий Медведев, губернатор пожаловался ему, что сделать инсулин оказалось легче, чем получить разрешение. В конце марта в Тобольске свердловский губернатор напомнил Медведеву о своей просьбе, и в апреле «Медсинтез» получил лицензию.

«В конце 2009 года мы начали потихоньку продавать, и в 2010 году уже вышли на объем, который обеспечивал работу одной смене целиком», — говорит Подкорытов. Мощность линии позволяет выпускать 10 млрд международных единиц инсулина в год [1 единица = 41,65 мкг кристаллического гормона инсулина]. Директор «Медсинтеза» предпочитает оперировать «сериями»: загрузили реактор, приготовили раствор, разлили. «Мы можем ежегодно выпускать 200 серий, в прошлом году выпустили 35, план на этот год — 60», — говорит он, не раскрывая ни выручку от продаж инсулина, ни его себестоимость.

Александр Петров-младший заменил отца в бизнесе в 2011 году

То ли еще будет, когда завод начнет выпускать собственную субстанцию, предвкушает Петров (пока инсулин на «Медсинтезе» производят из французской). Штамм бактерии, необходимой для выпуска субстанции, «Медсинтез» запатентовал еще в мае 2012 года. По расчетам Петрова, мощности завода позволят выпускать 400 кг субстанции в сухом пересчете, тогда как потребности всей России сейчас — 325 кг.

Производство субстанции собирались запустить в 2013 году, но подвел очередной кризис, объясняет Петров-младший: ставки по кредитам выросли, финансирование осложнилось, а в 2014 году подвело еще и падение курса рубля. Изначально стоимость проекта оценивалась в 2,6 млрд руб., сейчас, с учетом девальвации, — в 3,5 млрд руб.

Завод площадью 3 тыс. кв. м почти готов, его запуск запланирован на конец 2015 — начало 2016 года. Промышленное производство субстанции начнется в 2017 году, рассчитывают руководители завода и министр промышленности области Андрей Мисюра. Правда, денег вновь не хватает: «Медсинтез» уже подал заявку в федеральный Фонд развития промышленности (создан при Минпромторге в конце прошлого года) на пятилетний кредит в 287 млн руб. В фонде вероятность получения денег уральским соискателем не комментируют.

И Петров-младший, и министр промышленности и науки Свердловской области верят в успех: проект отвечает главному требованию фонда — вытеснению с внутреннего рынка импортной продукции. «Проблема импортозамещения в производстве инсулина не в том, чтобы заработки оседали в России, проблема — в промышленной безопасности и вообще безопасности нашей страны, — поясняет важность проекта Мисюра. — Если вся субстанция завозится, даже под тот инсулин, который мы называем российским, что будет, если завтра ее перестанут нам продавать?»

Поле битвы

Вряд ли иностранные конкуренты очень боятся «Медсинтеза», и дело не только в том, что по их меркам завод совсем крошечный. Они уже почти локализовались: на заводе Sanofi в Орловской области производство полного цикла идет с 2013 года, Novo Nordisk открыл площадку в технопарке «Грабцево» Калужской области этой весной, Eli Lilly в партнерстве с российской «Р-Фарм» намерен до конца года запустить линию на заводе «Ортат» в Костромской области.

На рынке есть и другие российские игроки — кроме «Медсинтеза» инсулин в России производит подмосковный завод «Герофарма» и уфимский завод «Фармстандарта». Последний на запрос РБК не ответил, а гендиректор «Герофарма» Петр Родионов рассказал, что компания производит инсулин из собственной субстанции, которая дешевле многих рыночных аналогов.

Первые поставки инсулина подмосковный завод компании «Герофарм-Био» начал во втором квартале 2014 года, и пока доля на рынке невелика: 0,45% в денежном выражении по всем инсулинам и около 1,3% — по генно-модифицированным. Выручка «Герофарм-Био» в 2014 году составила 553 млн руб. Доля «Медсинтеза» на рынке неизвестна, но обе компании рассчитывают сильно вырасти. «По итогам 2015 года — результаты первых двух кварталов показывают, что наши планы должны быть реализованы — мы рассчитываем занять 10–15% рынка генно-инженерных инсулинов», — прикидывает Родионов. «Медсинтез», в свою очередь, в перспективе рассчитывает занять 30% этого же рынка.

Помочь им в этом может политика государства: уже сейчас у «Герофарма» в некоторых регионах поставки составляют до 50% от объема потребления, утверждает Родионов. Доля «Медсинтеза» в Свердловской области — 90%, говорит Мисюра. Подтвердить их слова документами не получается: база данных по госзакупкам не показывает объемы продаж конкретного производителя.

Шансы потеснить иностранцев у российских производителей инсулина сейчас гораздо выше, чем лет пять назад, признает Сергей Шуляк, гендиректор аналитической компании DSM Group. Дело не только в кампании по импортозамещению, а в достаточно высоком качестве продукции российских заводов, говорит он: «Надо только расширять линейку и больше работать с медицинским сообществом, привыкшим к импортным препаратам».

Петров-старший обещает остаться в стороне от развернувшейся борьбы — собирается баллотироваться на второй срок, хотя поначалу в Москве ему не понравилось: «Жизнь другая, ментальность другая, купеческое слово здесь другое». На Урале есть кому заботиться о бизнесе, говорит он. «Там сейчас выросли взрослые ребята, волки. Они уже знают, как биться за рынок», — говорит он.

Полную версию материала читайте на сайте rbc.ru

Уральский инсулин