Новосибирцы о репрессиях и сталинизме: За 100 лет ничего не изменилось
«Расстрелянный ребенок 13 лет Миша Шамонин» — надпись на слайде выставки в Новосибирске. Помимо этого подростка на Бутовском полигоне в 30-е годы были расстреляны 20 760 человек. Более полусотни новосибирцев собрались посреди экспозиции для дискуссии «Репрессированная страна: наследие сталинизма».
В качестве экспертов выступили девять специалистов из разных сфер
социально-гуманитарных
знаний: историки, преподаватели, работники культуры и медицины, представители медиасреды и общественные деятели. Среди приглашенных гостей — депутаты от партии КПРФ, открыто лояльные по отношению к сталинским мерам руководства. Что из этого вышло — в материале Тайги.инфо.
Дискуссию открыл профессор кафедры отечественной истории Гуманитарного факультета НГУ
Сергей Красильников
. В качестве основы сталинских репрессий он назвал дискриминации, связанные с лишением избирательных прав. По словам ученого, появившаяся после принятия первой советской конституции категория «лишенцев» распространялась на все более широкие слои населения, отняв право избирательного голоса у порядка 4 млн граждан. Также, по словам доктора исторических наук, совершенно точно можно говорить о цифре около 13 млн человек, репрессированных во внесудебном порядке. Суммарное же число жертв большого сталинского террора варьируется от 35 до 50 млн.
Два базовых и общих вопроса, заданных слушателями из зала за весь вечер, основывались на одном вопросительном слове: почему. Почему произошли сталинские репрессии? Почему происходит это обсуждение. И если на первый вопрос ответом стал факт нелегитимности власти, то на второй вопрос так или иначе пытался ответить каждый эксперт, подчеркивая в начале своей речи важность и болезненность данной темы. И болезненность эта, по мнению выступающих, связана в первую очередь с реальной угрозой рецидива сталинизма в нынешних
социально-политических
условиях. При этом эксперты ссылались не столько на билборд с портретом Сталина, размещенный на улицах Новосибирска к 9 мая, сколько в целом на атмосферу в обществе.
Первый голос из зала (пенсионерка):
С какой целью вы сейчас поднимаете этот вопрос? Чего вы вообще хотите и добиваетесь? Что вам нужно?
Ведущий:
Прошу вопросы задавать по регламенту.
Первый голос из зала (пенсионерка):
Я по регламенту и задаю: с какой целью? Чего вы добиваетесь? Вот вы провели занятие,
дальше-то
что?
Второй голос из зала (пенсионер):
От нас чего хотите?
Ведущий:
Мы собрались, чтобы пообщаться здесь. И выяснить те моменты, которые являются спорными. Может быть, они будут еще более спорными для нас… а может быть, нет. Следующий наш эксперт. Итальянский гость по Скайпу. Марта Делль’Аста, редактор журнала «Новая Европа», эксперт по истории большого сталинского террора и советского диссидентства.
Марта Делль’Аста
попыталась привлечь внимание россиян к тому объективному факту, который становится очевиден при ближайшем рассмотрении советской истории: идеи репрессий, развернувшихся во времена и после правления Сталина, принадлежат Ленину. В том числе, идея антирелигиозной политики. Сталин всего лишь следовал за своим предшественником, страшно увеличив масштаб государственных репрессий. При этом на долю католиков, мусульман, протестантов и православных верующих пришлись тяжелейшие удары, поскольку речь шла о полном уничтожении религий. Марта Делль’Аста привела в пример историю, которую
описала
в своих мемуарах узница Соловецкого лагеря особого назначения Ольга
Второва-Яфа
. Случай, происшедший внутри этого лагеря, объединил католических и православных священников. Марта говорила о внутренней духовной свободе, о непротивлении насилию силой, о большой опасности упоения ненавистью в борьбе с любым противником, а также о том, что смотреть на прошлые явления мученичества в истории страны следует не с гордостью, а с большим вниманием и предостережением, поскольку в них заключен серьезный вызов наших предшественников. Также она спомнила о своем разговоре с бывшей заключенной, некогда жившей в Москве и отсидевшей в спецлагере в
40-х
годах. Среди, казалось бы, абсолютно беспросветной жестокости узница смогла увидеть и запомнить проявления человечности и доброты: не только среди заключенных, но и среди надзирателей. По словам освобожденной, без этого чувства не мог бы существовать и сам лагерь, поскольку одно зло не может дать жить и работать ни одному учреждению, ни одному обществу. «Это очень парадоксально, но очень интересно», — заметила Марта.
Художественный руководитель Новосибирской филармонии
Владимир Калужский
напомнил, что городская филармония — единственная в России, которая 30 октября проводит концертное событие, посвященное Дню памяти жертв политических репрессий. 30 октября — это государственная дата, означающая, что само государство подтвердило: есть проблема, отметил спикер. Подтвердило безотносительно того, охотно ли в этот день подходит нынешняя власть к Камню в Нарымском сквере. Далее он поделился воспоминаниями из юности, связанными с постепенным пониманием происходящего в стране, и призвал «как можно больше и чаще, и корректнее говорить правду». По его словам, важно, чтобы люди говорили правду без направленных на них политических обвинений, без культивирования ненависти к ним.
Голос из зала (пенсионерка):
Вы знаете, товарищи…
Другой голос из зала:
Господа [а не товарищи].
Голос из зала (пенсионерка):
…вот я на третьем таком событии. Идет та же самая проблема. Рассматривается десталинизация.
Ведущий:
Вопрос, пожалуйста.
Голос из зала (пенсионерка; выходит из зала):
Вопрос не вопрос. Я скажу.
(Шум в зале.)
Ведущий:
У нас экспертная комиссия, и здесь ограниченное количество времени. Потом я предоставлю вам слово, в конце.
Пенсионерка:
Хорошо, я буду ждать. Но отсюда не уйду, пока вы мне не дадите сказать слово.
Адвокат и публицист
Геннадий Шишебаров
указал на ментальную запрограммированность нынешних поколений россиян
1956-м
годом. На ХХ съезде партии был осужден культ личности Сталина, но в условиях однопартийности КПСС не была способна говорить о неправильности системы. Следуя этой логике, по мнению юриста, сегодня было бы разумно говорить о том, что такое сталинизм как политический режим, каковы его отличительные черты, уходя от обсуждения единственной фигуры Сталина; искать ответ на вопрос: осталось ли
что-то
от того режима? В своем выступлении он коснулся вопросов решения острых социальных проблем путем уголовного наказания на примере борьбы с наркоманией. По мнению правоведа, если в сталинизме присутствовало государственное регулирование, то сегодня в России схематически происходит то же самое.
Александр Абалаков, КПРФ:
Я не историк, у меня история — средняя школа, но тут везде звучит: «немотивированное насилие», осуждается именно это. Но мы знаем, что первое немотивированное насилие было: Каин убил Авеля. Если мы рассматриваем жизнь человечества, то в основе его лежит насилие. И почему вы рассматриваете: это плохое насилие, а все остальное хорошее насилие. Почему мы за фараона не каемся? Почему мы взяли именно Сталина?
Сергей Красильников:
Сталинизм — это идеократический режим
военно-мобилизационного
типа, надстроенный над разноформатными
социально-экономическими
укладами, начиная от капиталистического и кончая, условно говоря, тем рабовладельческим, который был при сталинской системе Гулага. И все это сцементировано идеологией и тем, что называется социальной мобилизацией. Сталинский режим, и большевистский в целом, вышел из первой мировой войны. Это концентрированное насилие. И далее он воспроизводил эту матрицу, усиливая определенные стороны насилия. Представим себе ту же самую экономику того периода. Очевидно, что принуждение к труду было гигантским, начиная от прямого принуждения: системы лагерей, колоний, спецпоселений, кончая прикрепления крестьян и рабочих к своему производству в
1930-40-е
годы. Я напомню знаменитую фразу Маяковского, где он в одной из поэм говорит: «Социализм: свободный труд свободно собравшихся людей». Где он в этой эпохе? Большинство населения страны воспринималось властью как расходный материал, как ресурс для грандиозных планов: для каналов, для железнодорожных путей. Для меня сталинизм — это воплощение концентрированного государственного насилия. Иллюстраций тому море.
Геннадий Шишебаров:
С 1917 года мы имеем другую форму правления, другой политический режим. И пока что у нас, когда мы отказались от монархии и перешли к этому политическому режиму, получается то, что получается. За эти 100 лет мы имеем пока что отрицательный опыт. Мы его анализируем. У нас нет еще исторических традиций парламентаризма, поэтому этот вопрос для нас болезненный.
Александр Абалаков, КПРФ:
Поэтому мы любое насилие оправдываем, но не сталинское, я понял.
Из зала (Абалакову):
Вы передергиваете!
Дмитрий Холявченко
, историк и предприниматель, выступавший пятым из экспертов, затронул проблему экономики: по его мнению, сталинским режимом были сломаны основные экономические саморегулирующие факторы. Экономика стала представлять собой единую систему, в которой любое регулирование прав собственности шло только от государства: вместо рыночной экономики было государственное планирование, вместо частной собственности — в подавляющем большинстве случаев — государственная собственность. Была уничтожена социальная категория людей, которые были независимы от государства в своих экономических связях, взаимоотношениях и целях. По словам эксперта, все усилия российской экономики последние 15 лет — это попытка выхода из новых проблем современного мира некоторыми старыми способами, характерными для мобилизационной экономики.
«Отсюда у нас государственные корпорации, отсюда у нас единственный способ регулирования рынка труда при помощи создания лишних рабочих мест в государственном секторе, — перечислял Холявченко. — Конкуренция выжигается на рынке труда как регулирующий фактор. Сложности с защитой частной собственности. И иные проблемы такого же характера, которые являются очевидными в любой стране, не пережившей [социализм] как единственно возможный способ существования».
Политик и общественный деятель
Аркадий Янковский
высказал свое мнение следом, назвав период правления коммунистов «ужасом», а сталинизм — «квинтэссенцией ужаса». По его мнению,
из-за
того, что не произошло десталинизации при Горбачеве и Ельцине, историческая волна вывела сегодня страну в ситуацию мягкой диктатуры с признаками авторитаризма. При этом у власти появилась потребность в идеологии вождизма. Власть хочет использовать в качестве идеологической опоры сталинизм, однако, по мнению
экс-депутата
Госдумы, репрессий не хочет никто: элемент самозащиты у власти присутствует, но
все-таки
люди играют с огнем.
Генеральный директор сайта Тайги.инфо
Александр Баянов
говорил о религиозном сознании современного человека. О том, что произошло редуцирование, умаление религиозного чувства как антропологической и онтологической природы человека — всего того, что соотносит каждого смертного с бесконечностью, как минимум с космосом. Умаление этого принципа приводит к тому, что происходит расчеловечивание. И раз человек как бесконечность больше не рассматривается, значит, что уничтожение одного человека другим больше не имеет препятствий.
Психотерапевт и публицист
Андрей Гронский
предположил, что те люди, которые поддерживают сталинизм, идентифицируют себя не с жертвами, а с другой, карающей, стороной. В Германии произошла денацификация. У нас не произошло десталинизации, и неудивительно, что образ Сталина стал всплывать не как образ палача и убийцы, а как некоего благодетеля.
Руслан Асланбеков, партия КПРФ:
Нет никакой объективности. Любая система, любая личность имеет как минус, так и плюс. Вот вы так ярко, красочно и необъективно рассказали обо всем плохом, там есть много клеветы, в том числе и в цифрах. Это вопрос дискуссионный еще. Теперь расскажите, пожалуйста, нам о плюсах, о положительной роли Сталина и советской системы.
Модератор:
Мы готовили дискуссию в том формате, при котором каждый из экспертов посчитает важным освещение заданной темы в силу своих знаний. Сейчас намеренно искать
что-то
, что вам хотелось бы услышать, уже нет времени и не тот формат.
Преподаватель и общественница
Олеся Вальгер
обозначила проблему идентичности россиян. По мнению эксперта,
из-за
многолетней риторики властей сложился широкий консенсус по поводу двух моментов: первый — отмена крепостного права, второй — Великая Отечественная война. Последние
пять-десять
лет идентичность очень сильно политизируют. Идентичность — это та вещь, к которой очень легко и удобно апеллировать, и если ее хорошо простроить, то при помощи нее можно мобилизовывать людей на очень быстрые действия, о которых люди не задумываются. Идентичность как способ экономии рациональности: люди не думают, люди действуют на основании того, кто они и с чем они себя соотносят. Также она упомянула о хронической проблеме нашей страны: совершаются ужасные вещи без
какой-либо
последующей рефлексии. В этом смысле, по словам эксперта, не решенный до сих пор вопрос сталинизма рождает проблему прямо сейчас.
Из зала (пенсионерка):
О чем я хотела
все-таки
сказать. Вот вопрос: зачем поднимается эта тема на трех последних таких диспутах? Ответ очень простой: очернить все советское. Это самый главный ответ. Кстати говоря, хочу сказать вам, что у меня отец репрессирован. Репрессирован. И потом реабилитирован. Но, тем не менее, я хочу сказать. Попробуйте те, у кого в семье есть реабилитированные, поставить свои личные интересы хотя бы на уровень общественных. Хотя бы. Не выше. А хотя бы на уровень общественных. Полезно будет.
Первый голос из зала:
А вы готовы своих внуков репрессировать?
Второй голос из зала:
Да-да-да
, вот именно.
Пенсионерка:
Поэтому. Поэтому.
Голос из зала:
Скажите, да или нет?
Пенсионерка, отмахиваясь микрофоном:
Поэтому. Поэтому. Я считаю, что сейчас хватит мусолить эту тему. Нам сейчас надо думать о том, что хорошее надо взять из прошлого. А почему бы не взять… изумительную… культурную… революцию, которая прошла в СССР?
Из зала:
А поэтов за что убили?
Пенсионерка:
А почему бы не взять… систему образования, которая была в СССР? Почему бы не взять… допустим… индустриализацию, которая… восстановила быстро после войны…
Из зала:
Какой ценой?
Пенсионерка:
Без потерь не бывает.
(Шум в зале.)
Дмитрий Северов,
специально
для Тайги.инфо Фото Максима Филатова и Кирилла Канина