На сцене почти полтора часа идет дождь – так много воды лила в своих спектаклях только Пина Бауш. Она была еще жива, когда Мег Стюарт, американка из Нового Орлеана, кочуя между Брюсселем и Берлином, сделала один из лучших своих проектов: Blessed, или «Благословенный», появился в 2007-м как копродукция компании Стюарт Damaged Goods, театра «Фольксбюне» и нескольких танцфестивалей.

Девять лет спустя на Tanz im August его показывают как классику и в аутентичном исполнении – португальский перформер Франциско Камачо тут незаменим. В начале он бодро обходит свои владения – походка механическая, маршрут без отклонений. Любуется высоченной картонной пальмой, поглаживает огромного, размером с ладью, картонного лебедя, в похожей на автобусную остановку хижине присаживается на картонный стульчик переждать дождь.

Ждать приходится долго – с колосников на сцену HAU 2 выливается столько воды, что становится прохладно, на полу образуются лужи, а разбухший от влаги картон заваливается сам по себе: сначала пальма, потом лебедь и самым последним, погребая под собой человечка, его домик.

В 2007-м ассоциации с ураганом «Катрина» были неизбежны, в 2016-м они другие. Но снова актуальные. Человек отчаянными граффити как SOS марает обмякшие стены, а после тщетно пытается соорудить из их обломков то палатку, то постель, в итоге пристраиваясь на картонке размером с тетрадку. Он то кружит на четвереньках по пустырю как бездомная собака, то сидит, вставив в рот уродующую лицо скобу, в позе нищего. Но и это более чем неуютное положение оказывается под угрозой. На сей раз мимо проносится не пойми откуда взявшаяся Королева карнавала – в перьях, блестках, сапогах на платформе, хищно улыбаясь и виляя бедрами.

Ничто не стабильно. Затишье успокаивает, но моросящий дождь не унять, как телесную дрожь. Франциско Камачо – мужская версия танцующей Стюарт: такой же расслабленный, но сейсмоопасный объект, ему даже ничего не надо делать, чтобы зритель поверил, что «сейчас начнется».

Второй проект – «Пока сердце не остановится», которым на сцене «Фольксбюне» закрыли фестиваль, – на схожую тему, поскольку это тема Стюарт вообще: как нечто вполне мирное разрастается во что-то разрушительное и выходит из-под контроля. Человеческие отношения, например. В совместном с мюнхенским театром Kammerspiele спектакле шесть перформеров и трое вживую работающих на сцене музыкантов простраивают контакты друг с другом, собой и зрителями – как пассивные, активные и интерактивные. Сначала с трудом – артисты карабкаются друг на друга, кряхтят, падают, образуют то и дело кучу-малу. Отношения становятся тесными, когда все, втиснувшись в малюсенький диван, начинают обнюхивать друг друга, не испытывая, впрочем, никакого эротического интереса, один только исследовательский, как у маленьких, не ведающих стеснения детей.

Юмор, с которым Мег Стюарт одна, наверное, умеет демонстрировать нечто (в обычном понимании) бесстыдное как нечто абсолютно невинное, сильно отличает ее от коллег по цеху, проделывающих то же самое, но со звериной серьезностью. Кажется, манифестировать что-либо, просто раздев человека и отшлепав по голой попе, ей неловко и то, что в 60-е у ее предшественников выглядело бы как вызов и революция, у нее – беспечная и полная самоиронии игра. Две неистовые девицы-вакханки чуть что стаскивают с себя одежду и носятся нагишом, изобретая, как бы им похитроумнее потрогать себя и подругу в интимных местах. Парни стаскивают друг с друга штаны и лупят по голому телу, опять же не слишком различая, где заканчивается спортивный интерес (чьи мускулы крепче) и начинается сексуальный опыт.

По всем этим неоднозначным границам отношений Стюарт проходится с такой легкостью и остроумием, что два часа без перерыва протекают незаметно. Их даже мало, хочется еще, хотя это как сидеть на вулкане: мирного разрешения ни у одной сцены не будет и все то, что начинается как тихая медитация, завершится выбросом энергии, после которой актерам останется только стоять, шататься и дрожать – как тот человек после дождя в старом перформансе Blessed.

В Берлине завершился фестиваль Tanz im August