Австрии продолжается фестиваль камерной музыки «Шубертиада». Пианист Игорь Левит рассказал «Ведомостям» о важности всеобщего доверия, любви к камерной музыке, последнем альбоме, объединившем вариации разных эпох, и своей дружбе с 78-летним американским композитором-новатором Фредериком Ржевским, известным также интересом к политическим темам.

– Вы не в первый раз выступаете на «Шубертиаде». Чем фестиваль отличается от других, что заставляет сюда возвращаться?

– Здесь огромные традиции, публика, которая специально приезжает издалека. Здесь существует огромное доверие всех ко всем – устроителей фестиваля к музыкантам, исполнителей к публике, публики к музыкантам, это ощущается постоянно. Кроме того – прекрасные залы (фестиваль проходит в двух городах – Хоэнемсе и Шварценберге. – «Ведомости»), прекрасная атмосфера, прекрасные отели, прекрасная еда, что очень важно (смеется).

– А в чем проявляется доверие? Вот в прошлом году вы не смогли доиграть программу, часть концертов перенесли на этот год...

– ...я просто заболел.

– И все отнеслись к этому с пониманием?

– Да, но доверие не только в этом. Если слушатели любят музыканта, они постоянно приезжают на его концерты, многих я впервые увидел уже пять лет назад. Знать, что ты едешь в место, где все доверяют друг другу, очень важно. Но музыканты – те же люди, бывают удачные концерты, бывают менее удачные, и за них никто не будет осуждать музыканта, если выступление случилось «под рояль».

– Когда такое происходит – причина в настроении, не настроились на концерт? Невозможно все время выключаться из действительности и сосредоточиться на музыке?

– Я вообще не тот тип, который выключается. Все, что происходит, играет для меня огромную роль. Редко бывало, но иногда ситуация непростая, эмоциональное состояние сложное.

– Играть в горном Шварценберге вам нравится больше, чем в равнинном Хоэнемсе?

– При всей любви к природе я всегда больше любил людей. Так что с точки зрения места мне все равно.

– Вы много говорите с публикой о музыке, на «Шубертиаде» у вас тоже есть концерты с комментариями. Это популярное сегодня занятие, так поступал и Альфред Брендель, много сил ему отдает дирижер Владимир Юровский. Как много можно говорить о музыке?

– Если кто-то ничего не говорит, это его дело, я не буду его осуждать. Но для меня и для музыки это необходимый момент в концерте, ведь сонаты Бетховена не существуют в этот вечер без меня.

– Вы же играете, а не говорите?

– Я живой человек, и у меня есть свой голос. Когда я что-то говорю, своим голосом, так тоже создается доверие.

– К публике или у публики?

– И то и другое. Быть ближе к публике, чтобы становилось еще теплее, – очень важный момент, наверное, не для всех, но для меня, когда подходит репертуар, программа.

– Брендель читал написанные тексты, а вы готовитесь?

– Никогда, всегда импровизирую.

– И даже не записываете для возможной книги?

– Все остается в голове. Если стану писать книгу, просто начну заново.

– Сейчас популярны циклы концертов, включающие все последние сонаты классиков, от Гайдна до Бетховена. А композитор думает о течении времени или описывает точку, в которой в данный момент находится?

Бах в Нью-Йорке
Одним из громких проектов недавнего времени стал перформанс «Гольдберг», основанный на клавирных вариациях Баха. Он был показан в Нью-Йорке и стал результатом совместного творчества Игоря Левита с художником Мариной Абрамович....
Прочесть целиком

Бах в Нью-Йорке

Одним из громких проектов недавнего времени стал перформанс «Гольдберг», основанный на клавирных вариациях Баха. Он был показан в Нью-Йорке и стал результатом совместного творчества Игоря Левита с художником Мариной Абрамович. «Ведомости» писали об этом в номере от 11.12.2015.

– Об этом лучше спросить у самого композитора.

– Вы об этом у Фредерика Ржевского спрашивали?

– Он будет надо мной смеяться, если я его об этом спрошу. Ему сейчас 78, он так не мыслит. Единственный раз, когда он сказал, что умрет, – это когда сообщил, что, если опять начнет курить, тут-то его и настигнет. А так он сидит дома, пишет музыку – столько, сколько позволяет здоровье.

– Вы с ним в постоянном контакте?

– Когда гастролирую – мы пишем, звоним друг другу. Он посвятил мне в прошлом году большой цикл, через два года напишет еще один, к своему 80-летию.

– Вероятно, в фирме Sony многие удивились объединению в одном альбоме циклов вариаций Баха, Бетховена и Фредерика Ржевского.

– Удивились, но никто ни одной секунды меня не останавливал. Это была моя идея, я уже лет десять планировал ее осуществить. Я предложил ее за обедом, и уже пять минут спустя мы обсуждали, как, когда это сделать.

– В Sony вряд ли знали цикл?

– Но они хорошо знают меня, знают, что я часто эти вариации играю, мне доверяют, а через пару недель я как раз играл на концерте, и они там были.

– Наверное, Ржевский был рад?

– Да, но он не такой человек, чтобы говорить: «Ах, как я рад!» Он скажет: «Ммм... хорошо». Все же вариации довольно часто записывали, хотя и не на больших лейблах. Я впервые услышал диск с вариациями в библиотеке в молодости. И написал Ржевскому: «Здравствуйте, я студент, мне 16 лет, можете ли мне что-нибудь посвятить?» Через пару дней он ответил: «Очень приятно. Если найдете, кто за это заплатит, я напишу». Деньги нашлись. Вот уже 13 лет как мы дружим.

– Сами переслушиваете свои записи?

– Нет, сделано – проехали. Хотя я все время играю эти произведения.

– Дожидаетесь старости, чтобы переслушать?

– Да. Или еще раз запишу.

– Некоторые пианисты, как Григорий Соколов, отказываются от выступлений с оркестрами и с камерными коллективами, а некоторые, как Рихтер, не могли без них жить.

– Я очень люблю играть камерную музыку, выступаю с музыкантами, которых давно знаю и люблю, это важно и для развития, и для наслаждения, так что Рихтер мне тут ближе. Это многое дает – коллеги что-то говорят, мы учимся друг у друга.

– А почему в России не выступаете?

– Я себе этот вопрос тоже задаю. Я еще ни разу не играл там вообще. Просто пока что никто не приглашал.

Хоэнемс

Игорь Левит: У меня есть свой голос