1917 год. К лопатам граждане!

Заключительная апрельская неделя 1917 года в Томске прошла на удивление спокойно. После бурных и скандальных выборов в органы местного и губернского самоуправления, праздничных митингов, город словно взял передышку и принялся за благоустройство. Наведение чистоты на улицах, подготовка к посевной компании и дачному сезону оттеснили вопросы политики на второй план.

Городской сад представляет собой почти единственное в Томске убежище от обычной у нас весной и летом пыли и нездоровых миазмов. В саду сейчас заканчивается ремонт оградок у цветочных клумб. Зелень и деревья распускаются пока слабо. Идут работы по восстановлению сгоревшего зимой театра, в котором работало общество попечения о народном образовании и буфет с прохладительными напитками. С первых дней летнего сезона надо заботиться о сохранении сада от порчи и поломок, установив надзор за хулиганами.

Совсем другая картина наблюдалась на территории одного из городских некрополей. Не только мусор и грязь вызывали у горожан настоящий ужас:

На Преображенском кладбище царит вопиющее безобразие. На дорожках валяются кости рук, ног, черепа. На некоторых могилах в кучи свалены кресты и старые надгробья. Посетители приписывают устроенный беспорядок г. Кочерженко, который при рытье новых могил не зарывает выкопанные останки, а разбрасывает их по кладбищу.

В 1939 году Преображенское кладбище закрыли. Через двадцать лет на его месте построят студенческий городок политехнического института ( ныне университет). Часть захоронений перенесли на другие кладбища и территории. Прах Почетного гражданина Сибири Г.Н Потанина, например, нашел упокоение в Университетской роще в 1956 году. А перед общежитиями ТПУ и сейчас можно увидеть старинные могильные плиты и надгробные памятники.

Томичи! Не теряя ни одного дня, приступайте к возделыванию пустопорожних участков земли и посадкам нужных вам овощей: моркови, свеклы, капусты. Забота об увеличении запасов продуктов питания отныне стала делом исключительной важности и необходимым условием для свободы!

Огородный комитет добился утверждения программы по реквизиции в городе земель, пригодных для посадок овощных культур. В пользу желающих заниматься огородничеством изъяли обширный участок на Степановке, который принадлежал купцу первой гильдии И. Фуксману. В бывшем купеческом имении весной 1917 года горожане стали сажать картошку. Надо признать, такие меры оказались своевременными.

О принуждении крестьян к сдаче хлеба не может быть и речи. Меры должны быть не реквизиционными, а приемо-покупочными. Слова: "насилие", "принуждение", "угроза" не допустимы в отношении свободного крестьянства.

В ходе дискуссии томским губернским собранием было найдено компромиссное решение. Всех владельцев зерна и муки обязали до 20-го мая объявить о запасах. Были установлены твердые цены на пшеницу, рожь и овес. Приняли общие нормы фуража для скота, при этом для скаковых и выездных лошадей выделение овса не предусматривалось, так как они «предназначались для роскоши и удовольствия». Земледельцев, сохранивших запасы хлеба в тайне, приравнивали к скупщикам - спекулянтам и при расчетах с ними выплачивали только половину установленной цены.