Российские контрсанкции преследовали две цели: внутренний пиар и создание льготных условий для российских производителей (особенно производителей с хорошим административным ресурсом). Издержки, выражающиеся в росте цен и падении качества, были успешно переложены на потребителей. Три года эмбарго показывают, что потребители привыкли.

Три года назад, 6 августа 2014 г., Владимир Путин подписал указ «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации», установивший запрет на импорт продуктов из государств, которые ввели персональные и секторальные санкции против России из-за присоединения Крыма и конфликта в Донбассе. Контрмеры распространились на другие страны. С августа 2015 г. началась ликвидация запрещенных продуктов. В этот понедельник Россельхознадзор отчитался, что за два года уничтожено 16 748 т продуктов растительной и 475 т животной пищевой продукции.

Даже демонстративное уничтожение продуктов в условиях роста цен мало сказалось на отношении к западным санкциям и российским контрсанкциям, отмечает руководитель отдела социокультурных исследований «Левада-центра» Алексей Левинсон. В августе 2014 г. положительно к контрсанкциям относилось 78%, в августе 2015 г. – 68%, в апреле 2017 г. – 65%, отрицательно – 13, 24 и 21% соответственно. Обыватели делают вид, что не замечают сокращения ассортимента, снижения качества и серьезного подорожания многих продуктов и товаров повседневного спроса или не связывают его с санкциями. Что отчасти правда: скажем, рост цен является фоном едва ли не всей жизни россиянина после распада СССР, а реальный вклад в инфляцию последних трех лет внесла и девальвация декабря 2014-го, и другие проблемы экономики (они тоже связаны с санкциями, но не всегда прямо). А продукты низкого качества многие россияне покупали и до санкционной войны.

По данным «Левада-центра», в августе 2014 г. 79%, а в апреле 2017 г. 75% опрошенных считали, что санкции не создали им и их семье никаких особых проблем, серьезными или очень серьезными последствия санкций называли 16 и 19% соответственно. Окрепла уверенность в действенности российских контрмер. В августе 2014 г. 43%, по данным «Левада-центра», считали, что они в равной степени наносят ущерб России и Западу, 32% полагали, что больше пострадает Запад, 13% – Россия. В апреле 2017 г. 40% были уверены, что бо́льшие потери от контрсанкций несет Запад, 35% считают ущерб равным, бо́льшим для России – 12%.

Эти ответы базируются на державной идеологии и уверенности в правильности внешней политики России, а не на реальной цене продуктов и изменении их качества, говорит Левинсон. Ожидавшаяся война холодильника и телевизора не состоялась. В сознании большинства санкции и контрсанкции и жизненные неурядицы воспринимаются как нечто единое, происки врагов. Российский ответ на них считается верным, престиж остается более важным, чем качество жизни, и в обозримом будущем это вряд ли изменится.

Полная версия статьи. Сокращенный газетный вариант можно посмотреть в архиве «Ведомостей» (смарт-версия)

Три года под эмбарго